Глава 4. Первая встреча

Небо было мрачным и хмурым. Сквозь пелену проливного дождя мир казался размытым и нечётким.

Линь Цзин сидел на земле, обхватив колени руками. Его худое тело дрожало.

Он просидел так уже два часа. Холод пронизывал его насквозь, но дрожь была вызвана скорее напряжением.

Он боялся пошевелиться, словно бабочка, взмах крыльев которой может изменить ход событий.

Его красивые, но уязвимые глаза, налитые кровью, неотрывно смотрели сквозь завесу длинных волос на дождь.

Пришло ли время? Дождь, кажется, сильнее, чем в прошлой жизни? А что, если они разминутся?

Его тело затекло, но Линь Цзин не смел шевельнуться.

Он боялся, что если встанет или сядет по-другому, девушка примет его за обычного прохожего, укрывающегося от дождя, а не за бездомного, и не подаст ему милостыню.

Через какое-то время в поле зрения Линь Цзина появился красный цвет.

Его взгляд жадно и одержимо устремился на красный зонтик.

Словно услышав его безмолвный зов, зонтик повернулся и медленно двинулся к нему.

Линь Цзин смотрел на девушку под зонтом. Несмотря на пасмурную погоду, она словно светилась.

Он снова увидел её, своё божество…

Цянь Цзинь была рада, что, несмотря ни на что, в этой жизни она тоже решила выйти на улицу в дождь.

Иначе она бы не встретила этого бездомного юношу, который, возможно, долгое время ничего не ел.

В отличие от прошлой жизни, Цянь Цзинь больше не боялась, что к ней пристанет какой-нибудь лже-попрошайка.

Она спокойно подошла к нему и, стараясь не напугать, как в прошлый раз, медленно и осторожно положила пакет с едой перед ним.

— Здесь немного еды, всё запечатано, можете не беспокоиться, — сказала она как можно мягче.

Как и ожидалось, на этот раз юноша не отшатнулся, а пристально посмотрел на неё.

Цянь Цзинь стояла и ждала.

Но он не двигался.

Что-то пошло не так. В прошлой жизни всё было иначе.

Похоже, он не собирался вставать. Как же ей убедить его не кланяться ей в ноги, как это делают уличные попрошайки?

Становилось неловко.

После долгого молчания Цянь Цзинь, вконец растерявшись, развернулась и пошла прочь.

Девушка уходила всё дальше. Линь Цзин чувствовал, как холод сковывает его. Он пошевелился, не в силах больше сдерживать своё желание, и протянул руку вслед уходящей фигуре, словно моля своё божество, свой лучик света, задержаться ещё немного.

Но что бы изменилось, если бы она осталась?

Вспомнив что-то, Линь Цзин тут же опустил свою худую руку, чувствуя себя ничтожным.

Вдруг девушка обернулась. На глазах у изумлённого Линь Цзина она, словно приняв какое-то решение, быстро вернулась.

Цянь Цзинь снова подошла к юноше и быстро заговорила: — У мужчины золото под коленями! Можно преклонять колени только перед небом, землей и родителями! Перед другими людьми не нужно кланяться, если только они не спасли тебе жизнь! Я вижу, ты здоров, ты мог бы найти какую-нибудь работу, чтобы заработать на еду! Приведи себя в порядок, и тебя обязательно кто-нибудь наймёт! Не позволяй своему происхождению ограничивать тебя!

Сказав это, Цянь Цзинь, не останавливаясь, убежала.

Но перед тем, как повернуться, она увидела покрасневшие глаза юноши, видневшиеся из-под мокрых волос, и его дрожащие губы, словно он был на грани срыва от нахлынувших эмоций.

Неужели он был тронут её словами? Или поражён её речью?

Цянь Цзинь ещё больше уверилась в том, что не зря вернулась, чтобы сказать эти, казалось бы, бессмысленные слова.

А юноша под дождём смотрел ей вслед с недоумением. В его тёмных глазах бушевал настоящий шторм…

Почему она это сказала?

Хотя её слова были такими же, как в прошлой жизни, именно поэтому Линь Цзин не мог их понять.

Переродившись, он сохранил все свои воспоминания и больше не поддавался на злые провокации. Он больше не был глупцом, которому внушали ложные и унизительные идеи, превращая его в посмешище.

Но почему же тогда девушка отговаривала его от того, чего он не собирался делать?

В прошлой жизни ему с детства твердили о «благодарности» и «соблюдении этикета». Падать на колени, обычай, давно ушедший в прошлое, стал для него привычным делом.

Любое его действие подвергалось критике, его заставляли каяться даже за чужие ошибки.

Когда его мучили физически и морально, все вокруг смеялись, и никто не говорил ему, что так быть не должно.

Они говорили, что он родился с грехом. Потому что он был сыном любовницы, разрушившей чужую семью. Несмотря на то, что он носил фамилию отца, он не имел права ни на что, а всё, что у него было, он украл у своих сводных брата и сестры.

Линь Цзин родился ничтожеством, в долгу перед всеми…

Юноша, словно зомби, вошёл в дом.

Он был настолько худым, что одежда висела на нём, как на скелете.

Садовники и уборщики уже укрылись от дождя. Они издалека увидели приближающегося юношу, заметили синяки на его теле и довольно ухмыльнулись, словно выполнили важную работу.

И это действительно было достижением, ведь хозяйка щедро вознаграждала их за это.

Линь Цзин вошёл в гостиную и увидел сидящих на диване мать, сына и дочь. Они смотрели на него с отвращением.

Но не с тем ужасом, который он помнил из прошлой жизни.

Он переродился.

— Кто тебе позволил войти?! — крикнул мальчик, указывая на него пальцем и высокомерно задрав подбородок.

Линь Цзин спокойно посмотрел на него. Он вспомнил испуганный взгляд своего брата перед взрывом, как тот отчаянно стучал в запертую дверь.

— Линь Цзин, сколько раз я тебе говорила? — вздохнула женщина с видом полного разочарования. — Нельзя драться, так поступают только плохие дети.

Как же правильно она говорила! Если бы Линь Цзин не прожил прошлую жизнь, если бы он не видел, как она наблюдала за его избиением из окна второго этажа, он бы, наверное, почувствовал себя виноватым.

Женщина не заметила перемены в юноше и продолжила отчитывать его: — И ещё, я, кажется, учила тебя ценить чужой труд, даже если мы за него платим. Почему ты вошёл сюда и испачкал пол, который уборщики так старательно вымыли?

Она мастерски прикрывала свою злобу красивыми словами, но её дочь не умела этого делать.

— Тебе же сказали не входить в дом! Убирайся! — завизжала девочка.

Она кричала так, словно её родной брат был чем-то отвратительным.

Видя, что он не двигается, девочка подбежала к нему и начала бить его ногами и руками.

Линь Цзин смотрел на неё. Она была ниже его на целую голову, и её удары не были сильными. В обычной ситуации он бы даже не почувствовал боли.

Но сейчас каждое прикосновение к синякам отдавалось острой болью во всём теле.

Линь Цзин молча смотрел на девочку, он ждал.

Вдруг раздался гневный окрик:

— Что ты делаешь?!

В этот момент Линь Цзин снова увидел в глазах девочки страх и удивление.