Глава 8. Отчуждение

Девушки на задних партах продолжали вполголоса обсуждать, какой Линь Цзин красивый и какие у него идеальные черты лица.

Однако Цянь Цзинь не могла сейчас думать об этом. Она даже не осмеливалась взглянуть на Линь Цзина, боясь встретиться с ним глазами, и невольно вжимала голову в плечи.

Если бы она всё же посмотрела на него, то заметила бы, что юноша, который в прошлой жизни был таким добрым и лучезарным, сейчас был молчалив и задумчив, а в его глазах смешивались мрачность и проблески света.

Рядом послышалось шуршание. Цянь Цзинь почувствовала, как юноша сел рядом и начал раскладывать учебники. Всё это время она сидела, не шевелясь.

— Привет, меня зовут Линь Цзин, — вдруг раздался рядом мягкий голос. — Я не расслышал, как тебя зовут?

Цянь Цзинь вздрогнула и тут же ответила: — Меня зовут Цянь Цзинь. Это значит, что все деньги летят ко мне в карман!

Наступила тишина.

Цянь Цзинь закрыла глаза, ей хотелось провалиться сквозь землю.

Что она несла?!

Стало неловко.

Линь Цзин с недоумением смотрел на девушку, которая, ёрзая на месте, избегала его взгляда. Давно забытые воспоминания всплыли на поверхность.

Он и забыл, что у неё всегда был… своеобразный стиль.

— …Красивое имя, — наконец сказал он.

— А?

Цянь Цзинь, забыв о притворстве, посмотрела на своего нового одноклассника с недоверием.

Хотя она и не понимала, почему Линь Цзин оставил ей всё своё состояние, он всё же был красавчиком школы, совсем не таким, как она, простая девушка. Неужели у него такой же вкус, как у её матери? Или же даже врождённый «фильтр» не мог так исказить реальность?

Её имя было таким простым и банальным!

Заметив её мысли, Линь Цзин поспешно добавил: — Я имею в виду… хорошее значение.

— С-спасибо, — тихо ответила Цянь Цзинь.

Снова повисла неловкая тишина.

К счастью, вскоре начался урок.

Школьная программа не представляла сложности для Линь Цзина ни в прошлой жизни, ни тем более сейчас.

Всё его внимание было сосредоточено на девушке рядом, но Цянь Цзинь не хотела общаться.

Она с трудом слушала учителя, невольно грызя ногти почти до крови.

Линь Цзин забеспокоился. Он открыл рот, но не знал, что сказать. Ведь всё это время он готовился к школе только ради того, чтобы помочь ей.

Ещё больше его встревожило то, что Цянь Цзинь начала медленно отодвигаться от него. Почувствовав его взгляд, она слегка повернулась.

Теперь она сидела к нему почти спиной.

Линь Цзин проглотил заготовленную фразу, понимая, что Цянь Цзинь не хочет с ним разговаривать. Он был разочарован.

Дождавшись перемены, он набрался смелости и хотел предложить ей свою помощь, но девушка, не говоря ни слова, выбежала из класса, как только прозвенел звонок.

Она избегала его, не хотела с ним разговаривать? Линь Цзин почувствовал панику.

Выбежав из класса, Цянь Цзинь забежала в туалет и закрылась в кабинке. Она была на грани срыва.

Конечно, она понимала, чего хотел Линь Цзин, но не могла ответить! Она помнила слова адвоката и полицейского о будущем злодее: «безумный», «хладнокровный и жестокий».

Что, если она, такая беспечная, случайно его обидит?

Её жизнь и так висела на волоске, она чуть не погибла в аварии. Разве у неё были шансы против такого человека?

Как ни старалась Цянь Цзинь, она не могла придумать, как выйти из этой ситуации. Оставалось только одно — держаться от него подальше, стать для него просто безликим прохожим.

Поэтому весь день Цянь Цзинь выбегала из класса, как только звенел звонок, словно на пружинах.

Цянь Цзинь так быстро исчезала, что за весь день, кроме того неловкого разговора, Линь Цзин больше не смог с ней заговорить.

Он не был глупцом, наоборот, он был очень чувствительным и понимал, что девушка избегает его. Но он не знал, почему так происходит и что с этим делать.

Те два предложения утром были единственными словами, которые он произнёс за весь день.

Цянь Цзинь, которая постоянно убегала с уроков, не знала, что после её ухода все девушки, которые робко пытались заговорить с новым учеником, были проигнорированы.

Что бы они ни говорили, юноша, казалось, не слышал их. Он сидел, опустив голову, и в конце концов девушки уходили.

Вернувшись домой, Линь Цзин увидел отца, который вернулся раньше обычного, сидящего на диване в окружении мачехи, брата и сестры.

Сестра, очевидно, уже помирилась с отцом и теперь, обняв его за руку, капризничала: — Папа, смотри, я так хорошо написала контрольную, поднялась на три места! Я заслужила награду?

— Всего три места, и ты так радуешься? Не стыдно? — Линь Дэцзюнь, который редко проводил время с семьёй, наслаждался общением с дочерью.

Линь Синьсинь, заметив вошедшего Линь Цзина, ещё сильнее прижалась к отцу. — Папочка! Чтобы был стимул учиться, нужна награда!

Гао Юнь с улыбкой упрекнула дочь: — Ты только и умеешь, что уговаривать отца!

— А как успехи у Сяовэя?

— У Сяовэя тоже есть прогресс! — поспешила ответить Гао Юнь. — Пусть небольшой, но «не сделав и шага, не пройдешь и тысячи ли». Главное, что он учится!

Линь Дэцзюнь кивнул. — Ты права. Сяовэй, продолжай в том же духе.

— Да, папа, я постараюсь в следующий раз превзойти себя! — почтительно ответил Линь Вэй.

Затем он, словно только что заметив Линь Цзина, поднял брови. — Привет, брат! Говорят, в Цинбэе очень сложная программа, как ты справляешься?

Линь Цзин промолчал, наблюдая за братом.

Атмосфера стала напряжённой, улыбка Линь Вэя начала таять.

— Поначалу всем трудно, — сказал Линь Дэцзюнь. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — наконец ответил Линь Цзин. — Спокойно, свободно. Гораздо лучше, чем в этом аду.

Старший сын говорил бесстрастно, словно робот, и улыбка Линь Дэцзюня исчезла.

— Ну и хорошо, — строго сказал он. — Иди, готовь уроки.

Линь Цзин ещё раз взглянул на эту идиллическую картину и поднялся наверх.

Он вспомнил, как раньше, когда Линь Дэцзюня не было дома, он звонил и узнавал об успехах детей у Гао Юнь.

Он очень уважал отца, которого почти не видел, и постоянно боялся его разочаровать.

Благодаря стараниям Гао Юнь, он всегда чувствовал себя виноватым. Когда отец упрекал его, он начинал паниковать и дрожащим голосом обещал: — Папа, я буду стараться ещё больше! Прости меня! Мне очень жаль, что я тебя подвёл!

А Гао Юнь «доброжелательно» переводила разговор на другую тему, рассказывая, какие её дети умные и послушные, и какие забавные истории с ними произошли.