Глава 2.1. Фантазма

     При всех поразительных силах, по-видимому бессмертных телах и немалой абсурдной огневой мощи легко забыть, что волшебницы обладают и иным, гораздо более тонким преимуществом. Почти каждая девушка, заключая контракт, приобретает инстинкт к бою, прекрасное понимание собственных навыков и естественное умение их использовать. Вкупе со сверхчеловеческими — нет, сверхмашинными — рефлексами даже самые зелёные новобранцы могут ужасать на поле боя.

     Тем не менее, не стоит понимать это превратно. Всегда есть чему учиться: опыт усиливает в геометрической прогрессии и помогает во всевозможных боях. В самом деле, не нужно жалеть тех редких девушек, которые кажутся совершенно неприспособленными к бою — опыт показывает, что они часто опаснее всех.

— Дочери контракта: документальный фильм.

***

     Система наставничества начиналась как вполне естественная реакция на превалирующую в сообществе волшебниц изоляцию. Мало кто из старших девушек был достаточно бессердечен, чтобы позволять новым девушкам разбираться со всем без какого-либо руководства, новенькие в свою очередь всегда отчаянно старались держаться рядом с кем-нибудь.

     По мере роста численности и концентрации общества в городских центрах, резко возросло число девушек, сталкивающихся с другими волшебницами. И хотя враждебность была вполне распространена, не стоило игнорировать плюсы сотрудничества. Пары волшебниц стали тройками, а затем и полноценными командами, быстро принимая в свои члены новых контрактниц. Единственными ограничениями размера были шокирующий уровень потерь и ограниченный объём добываемых кубов горя, что не позволяло нескольким командам работать в одном районе.

     Через некоторое время идеал наставничества заменился новым идеалом — сплоченностью и командной работой. Лишь с усилением MSY и назначением девушкам конкретных, узкоспециализированных ролей, снова стало возможно увидеть пары девушек, действующих как учитель и ученик. Затем пришло официальное признание, а вместе с ним и определённые, несколько болезненные преимущества — уведомления о смерти. Как ни парадоксально, это привело к некоторому ослаблению формальностей. Наставницам стало удобнее отправлять учениц дальше, а некоторые девушки даже стали «наставлять» волшебниц, которые были едва ли того же направления.

— Джулиан Брэдшоу, «Махо-сёдзё: их мир, их история», выдержка.

***

     Мами ненавидела вербовку.

     Она ненавидела, как невинны были девушки, с их сладкими, наивными улыбками и трогательной верой в Мами-сама. Она ненавидела, что её лицо и голос используют, чтобы продать многим выбор, что скорее всего равносилен смерти. Она всё в этом ненавидела.

     Но прежде всего этого она ненавидела противоречие между её любовью к девушкам и привычным чувством долга.

     В конце концов, в этот день Мами не требовалось приводить Рёко и Симону на обзорную площадку. Она вполне могла отправить их домой и позволить завербовать Рёко кому-нибудь еще.

     Хотя она не могла себе этого позволить. Она не хотела уклоняться от вины и прятаться от ответственности. Пусть эта девушка, хотя бы, услышит всё от неё. Плюс — и именно здесь отвешивал пинка долг — сразу после нападения демонов, в муках эмоций, было превосходное время для вербовки, от которого она не могла обоснованно отказаться.

     Мами чувствовала себя грязной, похожей на когда-то давно существовавших продавцов подержанных автомобилей.

     Всё было кучкой трюков. В нынешние дни главным осложнением стало отсутствие секретности вокруг системы контрактов. Опыт учил, что если инкубатор и волшебница позволят потенциальной контрактнице обсудить это со своими более приземленными друзьями и членами семьи, это почти наверняка повредит чистоте желания и уничтожит то, что придавало девушкам потенциал. Говорить девушкам держать это в тайне, даже называть причины, почему это должно быть тайной, было менее эффективно, чем хотелось бы.

     Девушки просто не могли удержаться. Больше не нужно было рисковать, что их посчитают сумасшедшими, и инкубаторы больше не могли использовать прежние сомнительные методы, чтобы их остановить.

     Ладно, последнее было лишь ходящими среди волшебниц домыслами, но достаточно хорошо обоснованными домыслами.

     Так что в настоящее время, несмотря на предоставленное общественности впечатление, что заключение контракта всегда намеренно и тщательно обдуманно, потенциальных рекрутов сталкивали с контрактами как овец, используя фразы вроде «одноразовое предложение» и «время ограничено». Так делали, даже рискуя оттолкнуть девушек.

     Это было в точности как продажа подержанного автомобиля.

     К счастью, в этой пост-капиталистической эпохе больше никто ничего не пытался продать, так что девушки ни разу в жизни не видели подобных приёмов — во всяком случае, не на Земле.

     Позволить Симоне остаться, вместо того, чтобы сказать ей пойти домой и поговорить с Рёко наедине, было личным выбором Мами. Присутствие подруги было рискованно для контракта, но оно также позволило Мами правдиво сказать, что предложение, вполне вероятно, будет очень скоро потеряно — очень важный момент для продаж.

     А лгать Мами тоже ненавидела.

     Чувство вины, как всегда, надолго останется с ней.

     Тем не менее, её работа еще не была завершена. На самом деле, она только начиналась — она об этом позаботится.

     — Не могу поверить! — эмоционально сказала Симона. — Ты стала волшебницей, как так? Ты просто уйдёшь?

     — О чем ты говоришь? — подавленно спросила Рёко, переводя взгляд с Симоны на самоцвет души на своей ладони и обратно. — Разве не ты поняла, почему я хочу уйти? Что с этим случилось?

     Мами пришлось вмешаться. Последнее, что ей хотелось, чтобы девушка так скоро после заключения контракта начала сомневаться.

     Короче говоря, ей нужно было убрать с дороги Симону.

     Мами кашлянула, исключительно с целью прервать их.

     — Давайте обсудим, что сейчас делать, — выразительно взглянула она на них.

     Она резко обернулась к Кёко.

     — У тебя есть время?

     — Я сократила проповедь, чтобы взглянуть, что нужно Мами-сэмпай, — она вложила в «сэмпай» дразнящую нотку. — Так что да, у меня есть время.

     — Ладно, не против проводить гражданскую до дома? — спросила Мами. — Я введу новенькую в курс дела.

     Кёко нахмурилась.

     — Ты уже побывала в бою, Мами, — сказала она. — Дай мне об этом позаботиться.

     Конфиденциально Кёко добавила:

     «Знаешь же, там сражаются мои подчиненные. Дай мне шанс в кои-то веки выглядеть круто! Не кради всё веселье».

     Мами задумалась. Ей и правда хотелось лично показать все Рёко, но были плюсы и в том, чтобы оставить это Кёко. Если она уйдет с Симоной, она вполне может воспользоваться возможностью запрограммировать её не подрывать уверенность Рёко и внушить ей ещё кое-что. Это поможет.

     Она кивнула.

     — Ладно, — сказала она. — Тогда отведу её домой. Не учи Сидзуки-сан ничему забавному, хорошо? Не хочу прибирать твой беспорядок.

     — Конечно нет, сэмпай, — подмигнула Кёко.

     — Ладно, идём, — сказала Мами, махнув Симоне, выражением лица ясно давая понять, что она не потерпит спора.

     Симона взглянула на Рёко, явно не желая сотрудничать. Рёко оглянулась на неё.

     — Идём, — повторила Мами, дёрнув Симону за руку, и на этот раз девушка уступила.

     — Сидзуки Рёко, да? — сказала Кёко, когда Мами и Симона ушли. — Интересное имя.

     «И правда», — уходя, подумала Мами.

     Конечно же, она мысленно взглянула на имена обеих девушек по пути сюда, так что ей не нужно было спрашивать.

     Кьюбей запрыгнул ей на плечо, когда она вошла в лифт вместе с Симоной.

***

     Рёко смотрела на новую девушку, которая впечатляющим образом крутила копьем.

     «Интересное имя», — сказала девушка, и Рёко вдруг заметила, что у нее заплетается язык.

     Сакура Кёко, сообщил ей ее сервис распознавания лиц — её номенклатор — когда она задала вопрос.

     «Сакура, Кёко»

     Возраст: не указан

     Род занятий: волшебница (активная служба)

     Звание: генерал-лейтенант

     Особые примечания:

     Основательница, Культ Надежды

     В ее сознании устроилось тихое чувство ожидания, подразумевающее рекомендацию прочесть о «Культе Надежде». Она его отклонила.

     «Похоже, сегодня я встречусь со всеми», — подумала она.

     Пусть и не настолько известная как Мами, Хомура или Юма, Кёко всё ещё была по-своему знаменита. В конце концов, она была одной из Митакихарской четверки, ядра, вокруг которого вырос знаменитый союз волшебниц, MSY.

     Основание Культа не стоило игнорировать, но оно бледнело в сравнении с легендами о Мами и Хомуре или постоянными выступлениями Юмы в Директорате.

     На самом деле, если честно, Рёко вообще не так уж много знала о Культе. Она считала их частью до сих пор повсюду присутствующей устойчивой религиозной субкультуры. Иными словами, Культ для волшебниц был примерно тем же, что и христианские евангелисты для большей части мира — или даже для всего человеческого пространства.

     Сперва она не узнала девушку, но для той вполне логично было появиться здесь. В конце концов, она только что встретилась с Мами.

     И после этой мысли на неё снова обрушилась реальность.

     «Во что я ввязалась?» — подумала она.

     Она чувствовала постоянный пульс своего самоцвета души, который в её руке услужливо принял форму кольца.

     Нет, теперь она вспомнила. Самоцвет души был ею.

     Она подняла руку, глядя на него, наконец, заметив появившуюся на ногте зеленую пятиконечную звезду. Она моргнула.

     — Это… — начала она.

     «Да, это нормально», — ответил голос в её голове.

     Она подпрыгнула, затем снова посмотрела на девушку перед собой. Эта девушка с довольным видом смотрела на нее.

     — Хотела убедиться, что Мами ознакомила тебя с телепатией, — глядя на неё, сказала Кёко. — Похоже что нет. Возможно, не хотела перегружать тебя. И да, отметка на ногте это нормально. Один из менее известных признаков волшебницы.

     После этого Кёко шагнула вперед и схватила её за руку, игнорируя слабое сопротивление.

     — О, зелёная звездочка, — изучая ноготь, сказала Кёко. — Миленько.

     Рёко не смогла прочесть тон голоса Кёко.

     После этого Кёко отпустила ее руку.

     — Призови свой самоцвет души, — приказала Кёко.

     — Что? — моргнула Рёко.

     — Преврати его обратно в форму самоцвета, — повторила Кёко, постукивая ногой. — Давай. Ты знаешь, как это сделать.

     Рёко подчинилась.

     Она удивилась тому, что и правда знала, как. Но она думала об этом не больше, чем о выключении света на ночь. Он отреагировал на её волю даже плавнее, чем этот свет, и, более того, она, казалось, точно знала, что с ним делать.

     Она сглотнула, глядя на свою душу, сияющую в её руках ярко-зеленым, украшенную пятиконечной звездой, которая, по-видимому, была её знаком.

     — Ладно, неплохо, — сказала Кёко. — Прости, что так на тебя давлю, но если мы не поторопимся, бой уже закончится. Я хочу, чтобы ты поучаствовала.

     Рёко моргнула.

     — Что? Уже?

     — Ты волшебница, — сказала Кёко. — У тебя даже без обучения есть базовые умения. Появляются с контрактом.

     Она оперлась подбородком на тыльную сторону ладони, в которой держала древко копья.

     Кёко вздохнула.

     — Интересно, что бы она подумала о том, чем я занимаюсь, — вслух задумалась она, спрятав руку в платье и вытащив еще одну свою странную шоколадную палочку. — Она бы, наверное, разозлилась, что к ней я так хорошо не отнеслась.

     — Кто именно? — склонив голову, спросила Рёко.

     — Никто, — оглянулась на неё Кёко. — Я просто старушка, которая слишком много болтает.

     «Давай, — подумала Кёко. — Превращайся. Мне не нужно объяснять».

     И в самом деле не нужно. Не успела в мыслях Рёко сформироваться мысль попробовать, как самоцвет выстрелил яркие полосы зелёного света, захватывая ее в их объятия. Свет ослепил на мгновение, словно стремясь закрыть ей глаза — и все закончилось.

     Она инстинктивно взглянула на себя.

     На ней оказалось ярко-зелёное платье, кружева покрывали всё от груди до бедер, где расширялись и ложились складками. Подобными оказались и рукава, а грудь украшали различные зелёные кнопки. Главным же украшением была сияющая зелёная звезда с самоцветом души, будто приклеенная к основанию шеи.

     Ощутив на левой руке слабое давление, она приподняла её — и уставилась на арбалет длиной почти во всю её руку. Тем не менее, несмотря на размер и очевидный вес, не похоже было, чтобы требовались какие-то усилия для его удержания. Арбалет казался почти продолжением её тела.

     Если точнее, это был самострел, и ей никогда не придется заряжать или взводить его вручную. Она откуда-то это знала.

     «Вычурно,— подумала девушка. — В нынешнее время мало у кого так».

     — Сакура-сан, — начала Рёко.

     «Кёко, — пришел ей ответ. — И используй телепатию. Просто чтобы знать, как».

     «Кё-Кёко, — подумала Рёко, снова обнаружив, что инстинктивно знает, как это сделать. — Кёко, — повторила она, пытаясь взглянуть в глаза другой девушки. — Простите. Я только что заключила контракт. Немного неуверенно себя чувствую. Я хочу поговорить со своими родителями…»

     Лицо Кёко вдруг оказалось прямо перед ней, вырисовываясь на фоне вечернего неба.

     — И что это за решимость такая? — спросила девушка. — Я думала, у тебя было желание. Ты знала, что будет. Ты получила шанс поучиться у великой Сакуры Кёко и хочешь просто слинять?

     Девушка сверлила ее взглядом, пока Рёко, наконец, не покачала головой, тайком сглотнув.

     Кёко отступила на шаг.

     — Слушай, новенькая, — серьезным тоном сказала она. — У тебя будет возможность попрощаться, но я не потерплю никакой слабины, пока ты здесь. Если я чему-то и научилась за годы, так это тому, что лучше начинать пораньше. Capisce?

     Рёко спешно кивнула, даже прежде чем её мозг отметил перевод языкового модуля с итальянского.

     — Простите, — поклонилась Рёко. — Просто…

     — Не извиняйся! — потребовала Кёко, и Рёко отдернулась от вдруг оказавшегося у её шеи острия копья.

     — Итак, новенькая, — сказала Кёко. — В чем твоя главная сила? Покажи, если можешь.

     Рёко даже не подумала проверить, но, едва задумалась, уже об этом знала.

     Мир сместился на пять шагов вправо, на краткий момент дезориентировав её.

     — Я сказала покажи! — прорычала Кёко, казалось бы не смутившись ее скачком влево. — У тебя же есть боевые рефлексы, используй их!

     После этого девушка двинула копьем, стремясь ударить Рёко, похоже, вполне решительно.

     Даже не успев осознать происходящее, Рёко увидела затылок Кёко, подняла арбалет — а затем рухнула на колени, схватившись за живот, чувствуя, как её тошнит.

     «Обнаружена физическая травма, — подумал машинный голос. — Аварийный…»

     «Нет», — подумала Рёко.

     — Прости, — нависнув над ней, извинилась девушка в красном. — Это был единственный способ убедиться, что ты и впрямь не выстрелишь в меня.

     Кёко врезала торцом копья в живот Рёко почти в тот же момент, как последняя появилась.

     — Не сожалей, — сказала Кёко. — Все телепортеры инстинктивно прыгают за спину противника. Это хороший инстинкт; просто у меня полно боевого опыта.

     Она протянула Рёко руку.

     Чувствуя, как боль слегка ослабла, Рёко заставила себя подняться без помощи, упершись рукой в колено.

     Кёко лукаво улыбнулась.

     — Характер у тебя есть. Мне нравится.

     — И кто бы принял помощь от такой задиры как вы? — слегка пошатываясь, спросила Рёко.

     Она была зла. Удар был болезненным, и она была почти уверена, что некоторые её органы из-за этого пострадали.

     Если подумать, почему она так к этому безразлична?

     Кёко рассмеялась и отвернулась от нее, забросив копье за спину.

     — Ты и половины не знаешь, но не воспринимай это лично, малышка, — сказала она. — Кстати, ты, случаем, не активировала аварийный режим?

     «Нет», — подумала Рёко, раз уж девушка не смотрела на нее, а она была не в настроении говорить.

     — Хорошо, — сказала Кёко, жуя шоколадную палочку. — Ты обнаружишь, что большинство функций сломаны или бесполезны. До сих пор не придумали, как заставить работать вместе магию и науку. Хотя над этим работают.

     Девушка развернулась, показав маленький чёрный куб. Попытавшись сфокусировать на нем взгляд, Рёко обнаружила, что это непросто. Он был странно нечёток. Было что-то… беспокоящее в его виде. Он почему-то казался чернее чёрного.

     — Знаешь, как они работают? — спросила Кёко. Рёко кивнула.

     Она перебросила куб и пронаблюдала, как Рёко поднесла его к самоцвету души, чтобы сбросить — довольно незначительные — появившиеся следы порчи.

     Это было… странно расслабляюще, решила Рёко, как будто бы сняли вес с плеч. И, может быть, это было только её воображение, но она была вполне уверена, что её животу стало лучше.

     Кроме того, она больше не чувствовала злости.

     Куб горя в её руках казался странно скользким, как будто он пытался сбежать.

     — Итак, телепортер, — обратилась Кёко, держа копье рядом с собой. — Скажи мне кое-что для справки. Твоя максимальная грузоподъемность?

     — Две тысячи килограмм, — сказала она, откуда-то это зная. — Может быть больше, если постараюсь.

     — Можешь перемещать объекты, не касаясь их?

     — Нет.

 — Можешь телепортировать объекты, не телепортируясь сама?

     — Нет.

     — Твоя максимальная дальность?

     — Двести километров.

     — Хорошо. Тогда…

     Кёко остановилась на полуслове.

     — Что-то не так? — после секундного колебания спросила Рёко.

     — Ты же не лжешь, не так ли? — склонив голову, строго взглянула на нее Кёко. — Двести? Серьезно?

     — Д-да, — сказала Рёко, уверенная, что это верное число. Могла ли она в чем-то ошибиться? — Но мне сразу же понадобятся кубы горя, — добавила она, не уверенная, почему же девушка смотрит на неё как на сумасшедшую. — Ещё я не смогу сделать подобный прыжок чаще чем раз в час, даже с кубами. И мне нужно будет долго сосредотачиваться. С точки зрения последовательных прыжков я, кажется, буду ограничена дистанцией примерно в четверть километра…

     — Текущий рекорд шестьдесят три километра, — ровно сказала Кёко.

     Рёко моргнула.

     — О.

     Кёко стукнула копьем о пол, проигнорировав разошедшиеся от точки удара трещины.

     — Похоже, Мами наконец-то нашла настоящую жемчужину, — прокомментировала она. — Сноровки ей не занимать.

     Кёко оперлась на копье.

     — Во всяком случае, как именно работает твоя телепортация? Знаешь? Это влияет на то, сможешь ли ты сделать что-то еще.

     Рёко задумалась.

     — Не уверена. У меня смутное ощущение, что это связано с… манипуляцией пространством? Остальное я знаю, но не это. Не понимаю, почему.

     Она откуда-то знала, что каким-то образом движет вокруг себя пространство или, быть может, пробивает дыру, но это было удручающе неконкретно.

     — Всё в порядке, — сказала Кёко. — Так порой бывает. Просто постарайся это понять. Если повезёт, сможешь развить связанные с этим вторичные навыки. Если не повезет, можешь даже забыть, как это делать. Поверь мне.

     Рёко кивнула, впитав урок.

     — Ты можешь прямо сейчас сделать что-нибудь ещё? Не знаешь?

     Рёко покачала головой.

     — Не в плане навыков, — начала она. — Но в плане оружия…

     Она начала поднимать арбалет.

     — Нет, всё в порядке,— отмахнулась Кёко. — Мне всё равно не хватит терпения на полный разбор. Просто не забудь потом показать мне всё, что можешь, ладно?

     Рёко моргнула, затем кивнула. Честно говоря, от Кёко это казалось немного безответственным, но кто она такая, чтобы спрашивать?

     — Тогда давай теперь зарегистрируем тебя, — подняла голову Кёко.

     Рёко заметила, как слегка расфокусировались глаза девушки, верный признак, что она переключила внимание на какие-то внутренние меню. Рёко слегка расслабилась, развернувшись понаблюдать за всё ещё продолжающимся вдали боем. Начало темнеть, её родители наверняка гадают, где она.

     Кёко вдруг усмехнулась себе под нос.

     — Ну, умно с ее стороны, — сказала Кёко. — Забирает себе всё самое интересное.

     — Что? — спросила Рёко, не уверенная, ожидала ли девушка ее реакции или нет.

     — Мами только что тебя зарегистрировала, — сказала Кёко, всё ещё глядя в пространство. — Всё, что я смогла, это дополнить информацию. Что значит, что примерно через пять минут тебя завалят сообщениями от военных. Приветствия и всякие подобные глупости. Прочтёшь, когда будет время. Не сейчас. А сейчас я отмечу тебя «занятой».

     — Вы это можете? — смущенно спросила Рёко.

     Это был её личный статус. Никто не мог его коснуться.

     — Теперь могу, — сказала Кёко. — Я твой новый командующий офицер. Временно.

     — О, — сказала Рёко.

     Кёко выжидающе взглянула на нее, приподняв бровь.

     — Командующий офицер, — повторила Кёко.

     Осознав происходящее, Рёко выпрямила спину и подняла руку в неловком приветствии.

     — Э-э, то есть, да, мэм…

     — Забудь, — отмахнулась Кёко. — Я просто дразню тебя. Мы не соблюдаем формальности. Не среди своих. Но хорошие у тебя рефлексы.

     — О, ладно, — расслабилась она.

     Кёко подалась вперед.

     — И чтобы ты знала, ты теперь полностью эмансипирована. Добро пожаловать во взрослую жизнь.

     Рёко взглянула в весёлые глаза девушки, гадая, что ей на это стоит сказать.

     — Не чувствую себя взрослой, — лишь наполовину в шутку сообщила она.

     Кёко улыбнулась.

     — Взгляни в своё досье, — посоветовала она.

     Рёко на мгновение растерялась. Какое ещё досье?

     «Держи», — подумала Кёко, и в сознании Рёко появился файл.

     Это уже само по себе было интересно. Настолько прямая связь между разумами была строго ограничена правительством.

     Но сейчас не время об этом думать.

     «Сидзуки, Рёко»

     Род занятий: волшебница

     Звание: младший лейтенант

     Классификация: телепортер

     Непосредственный командующий офицер: Сакура Кёко, генерал-лейтенант

     Главная наставница (опционально): Томоэ Мами, фельдмаршал

     Должно быть, ее лицо это выдало, потому что Кёко улыбнулась и сказала:

     — Редкая честь.

     Рёко кивнула, пусть даже была не уверена, что именно это значит.

     — Полагаю, тебе теперь все встречные обзавидуются, — сказала Кёко. — И я это так не оставлю.

     А затем вдруг появилась новая запись:

     Дополнительные наставницы (не рекомендуется): Сакура Кёко, генерал-лейтенант

     — Ну что ж, — повернулась Кёко лицом к пейзажу, не давая ей времени ответить. — Похоже, они уже почти закончили. Хотя должна остаться парочка для твоей охоты.

     — Кёко, это честь… — начала она, хотя, если честно, смущена была тем, что её так выделили.

     — Держи, — перебила Кёко.

     Кёко протянула руку. Рёко растерянно взглянула на странной формы металлический предмет.

     — Оболочка для самоцвета души, — сказала Кёко. — Там куча всевозможных технологий для защиты твоего… ну, тебя. Это моя запасная. Можешь пользоваться, пока не получишь более подходящей.

     Рёко взяла её, гадая, как она может подойти. Не похоже было…

     Кёко забрала её обратно, а затем наклонилась и прижала к звезде с самоцветом души у её горла. Устройство вдруг ожило, растеклось и сформировалось вокруг самоцвета, после чего стало прозрачным.

     — Детали узнаешь позже, — удовлетворенно кивнула Кёко.

     После этого она снова развернулась к батальной сцене.

     — Готова? — спросила Кёко.

     — Не совсем, — сказала она. — Я всё ещё думаю, что это слишком быстро. Но если вы так говорите, я…

     — Я сказала, ты готова? — надавила Кёко.

     — Д-да, — сказала Рёко, чувствуя, что от неё требовалось несколько больше уверенности.

     Кёко взглянула на нее, но не казалась сердитой.

     Высокомерно фыркнула.

     — Конечно нет. Но…

     Не прекращая говорить, она залезла в скрытый карман платья, вытащив небольшую пластиковую коробочку. Внутри был целый набор шоколадных палочек, которые жевала Кёко.

     — …Я буду рядом и спасу тебя, если что-то произойдет. Поверь мне.

     Рёко перевела взгляд с коробки на лицо девушки, гадая, должна ли она взять одну или сделать ещё что.

     Наконец, она решила взять шоколадную палочку.

     Кёко с улыбкой спрятала коробку.

     — Можешь поверить? — сказала Кёко. — Приходится в каждый используемый мной синтезатор вводить собственный дизайн. Никаких предустановленных моделей. Куда катится этот мир?

     Рёко не знала, что и сказать, так что они ничего не сказала.

     — А теперь, готова или нет… — начала Кёко, хватая ее за руку.

     Рёко удивленно взглянула на нее.

     Кёко указала на маленький свободный от демонов участок.

     — …веди нас, телепортер!

     Рёко кивнула, сглотнув.

     «Если так, то я постараюсь впечатлить ее!»

     — Я заброшу нас посреди них, ладно? — спросила Рёко, набираясь решимости.

     — Именно так я и предпочитаю, — сказала Кёко.