Глава 5 (Часть 2)

Но ее голос быстро потонул в музыке и ликовании толпы. Эйму, не видя другого выхода, поднялась и бросилась к носилкам с большой кроватью.

Музыка стихла, и окружающие замерли. Они увидели, как девушка безрассудно бежит к одному из несущих носилки слуг. Слуга пошатнулся, кровать накренилась, и оттуда раздался испуганный крик.

— Кто?! Кто посмел столкнуться с нашей госпожой?! — из-за носилок выбежала служанка, судя по всему, личная горничная младшей госпожи.

Эйму изначально не собиралась никого сбивать. Едва коснувшись слуги, она отлетела в сторону, словно от удара, и, привлекая к себе внимание в наступившей тишине, начала громко плакать, похлопывая себя по бедрам.

— Кто это плачет? — спросил нежный, но немного странный голос с кровати.

Эйму, потирая лицо, всхлипнула: — Мне не жить… Прошу только об одном — о смерти.

Девушка на кровати резко втянула воздух и, быстро спустившись с носилок с помощью слуг, подошла к Эйму и протянула ей руку.

Эйму ожидала этого жеста — все-таки госпожа славилась своей добротой. Но цвет кожи девушки ослепил ее, словно вспышка. Если кожа обычного человека матовая, то у этой — словно подсвеченная. Эйму наконец поняла, что значит «сияющая кожа». Она даже задумалась, не грозит ли ей слепота, если она будет постоянно находиться рядом с этой госпожой.

Еще раз всхлипнув, Эйму решила, что пора оценить красоту госпожи. Она подняла голову, но слова застряли у нее в горле. Эйму могла только смотреть на девушку, чувствуя, как ее душа покидает тело.

— Откуда эта глупышка? Наверное, ослепла от красоты нашей госпожи! Наша госпожа прекрасна: лицо, как персик, игривая и милая, нежная и изящная, обворожительная, статная и элегантная, изысканная, но не вульгарная, подобная цветку, чистая и утонченная, с чарующим взглядом, с выдающейся грацией… увядающая красота… один взгляд — и сто прелестей расцветают…

Эйму почувствовала, что глохнет. Ее и так напугало длинное имя, которое система произнесла несколько дней назад, а теперь перед ней стояла девушка с розовыми волосами и говорила что-то невразумительное. «Это что, человек? Или какое-то чудовище?», — подумала Эйму. Даже ей, инопланетянке, было понятно, что «увядающая красота» — это не комплимент!

Затем она посмотрела на «высокородную госпожу с длинным именем, состоящим из прилагательных и четырехсловных идиом» и чуть не расплакалась. У девушки были радужные волосы, сияющая кожа, радужные ресницы, радужные губы, радужное платье и даже радужные зрачки! «Она что, попала под радужное облучение?! Можно ли еще отказаться от задания?!»

— Что с тобой? — спросила госпожа, хлопая радужными ресницами и поднимая Эйму. Ее нежная улыбка напомнила Эйму грубое словечко, которое она когда-то слышала от декана: «обмочиться». Эйму и правда захотелось в уборную. Даже на ее планете не существовало таких удивительных созданий!

— А-а-а! Бинди, твой голос такой прекрасный… сладкоголосая, как соловей… словно слышу ее голос… мелодичный и выразительный… поразительный… божественный плач и рыдания призраков… божественный голос… словно соловей, покидающий долину… — позади госпожи Наньгун появился мужчина с длинными синими волосами, в синей одежде и с синими ресницами. Эйму почему-то он напомнил синеволосых чудиков с планеты Клин. «И зачем столько прилагательных? Издеваются, что ли, над моим плохим знанием древнекитайского? Скоро стемнеет! Это что, урок идиом?»

— Ой-ой, Лэй! Я знаю, что у меня красивый голос, и я красивая. Все от меня без ума! Что же мне делать? Я так переживаю! — голос госпожи Наньгун вдруг стал таким приторным, что у Эйму заболели зубы. Она уже не могла говорить от дрожи.

— Не волнуйся, в конце концов, ты будешь принадлежать мне, — синеволосый парень подошел и обнял радужную девушку с фигурой, похожей на сушеную стручковую фасоль. Они начали целоваться прямо на глазах у всех, но девушка при этом не отпускала руку Эйму.

Эйму смотрела, как целуются эти дети лет двенадцати-тринадцати, и ее стойкое сердце начало деревенеть. Ничто не могло быть более странным, чем поцелуй двух… существ.

Но задание уровня SS всегда готовило новые сюрпризы. Радужная девушка велела своей служанке отвести Эйму во двор, а сама вместе с синеволосым парнем, разрывая друг на друге одежду, вернулась на большую кровать. Вскоре оттуда послышались странные звуки.

Эйму шла рядом с кроватью, чувствуя себя так, словно в нее попала молния. Она наконец поняла, что большая кровать — это действительно кровать, а не транспортное средство.

Терпя завистливые взгляды окружающих, Эйму чувствовала себя ужасно. Она боялась, что не выдержит и попросит кого-нибудь занять ее место.