Глава 2 (Часть 1)

Шэнь Юньтан сидела перед туалетным столиком, глядя на ряды уходовой и декоративной косметики, и чувствовала приближающуюся головную боль.

Нераспечатанных средств было много, но ни одно из них не было ей знакомо.

Прежняя владелица тела, казалось, покупала все самое дорогое, выбирая известные бренды. Главное — чтобы в составе была платина.

Она прекратила ухаживать за кожей и осмотрелась.

Главная спальня в поместье Хо была немаленькой: две комнаты, соединенные между собой, с огромным панорамным окном во всю стену.

Две кровати стояли в противоположных концах комнаты.

Между ними находилась перегородка, которую, по всей видимости, можно было запереть.

Было очевидно, что супруги спали раздельно, а пропасть в их отношениях создавала дистанцию, которая казалась неловкой даже ей, постороннему человеку.

От кого же этот замок, интересно?

Как человек, по несчастью, заброшенный в этот книжный мир, Шэнь Юньтан не собиралась вмешиваться в их семейные дела.

Раз уж она попала в чужое тело, то супружеские отношения ее не касались.

Однако в этой семье, казалось, было мало людей, но много проблем.

Прежняя владелица тела была словно воплощением злодейки, а ее муж и младший брат — двумя несчастными жертвами, которых она мучила, пока они наконец не восстали.

На фоне доброй и милой, словно солнышко, главной героини они наконец поняли, что прежняя владелица тела ненормальная, и начали ее презирать, бросили ее, оставив на улице.

Шэнь Юньтан никак не могла понять эту логику. Если у них была возможность выгнать ее на улицу, почему они не сделали этого раньше?

Зачем нужно было ждать, пока вся семья настрадается?

Какие же они молодцы.

…Или, может быть, у мужа прежней владелицы тела изначально были причины не выгонять ее?

Шэнь Юньтан провела пальцем по запотевшему зеркалу, чувствуя себя совершенно потерянной.

Ей повезло, что она попала сюда в тот момент, когда главный герой и его брат уже начали испытывать к ней неприязнь.

Но, согласно сюжету, до ее изгнания оставался еще год.

Ей нужно всего лишь заработать достаточно денег за этот год, чтобы покинуть этот дом.

А до тех пор… она может делать все, что захочет.

У Шэнь Юньтан были свои взгляды на мир. В ее мире она всегда была на первом месте, ее мнение — единственно верное. Она никогда не заботилась о том, что думают другие, и уж тем более не позволяла чужому мнению влиять на себя.

Другие называли ее капризной.

Она удивлялась.

Если не я буду капризной, то кто?

Если все проблемы можно решить капризами, то это не проблемы.

До своих двадцати двух лет ее жизнь была прекрасной. По крайней мере, до того, как она попала в эту книгу.

А что будет дальше?

Она верила, что все проблемы можно решить капризами.

В дверь постучали.

— Войдите, — не оборачиваясь, сказала Шэнь Юньтан.

Дверная ручка опустилась, и на пороге появился худой юноша.

Он был одет в простую серую футболку и длинные брюки, от него веяло подростковой угловатостью и мрачностью.

На тонких белых предплечьях выделялись вены, а мозолистые руки крепко сжимали дверную ручку, словно он с трудом решился войти.

Хо Сихуай стоял на пороге, не решаясь сделать шаг, и молча смотрел на ее спину.

Шэнь Юньтан закончила подводить брови и спросила: — Завтрак принесли?

Хо Сихуай сжал ручку еще крепче, так что побелели костяшки пальцев, и ответил: — …Да, сейчас принесу.

Шэнь Юньтан больше не обращала на него внимания.

Его просто проигнорировали.

Хо Сихуая охватило странное чувство.

Ему показалось, что Шэнь Юньтан действительно совершенно не интересует, кто он, что делает и что о ней думает.

Она действительно воспринимала его как незнакомого… слугу.

Помолчав, он тихо спросил: — Я вас чем-то не устраиваю?

Вопрос был странным. Шэнь Юньтан замерла, посмотрела на него в зеркало. Юноша стоял, опустив голову и глядя на свои ботинки, словно был очень застенчив.

— Сойдет, — ответила она, продолжая завивать челку. Внезапно ей что-то пришло в голову, и она добавила: — Да, и руки слишком холодные. Мне нужны теплые, от 36,8 до 37,5 градусов.

Она только что встала из теплой постели, и прикосновение его ледяных рук вызвало у нее неприятное ощущение.

Учитывая, что он еще совсем юн и вынужден работать, а движения его достаточно аккуратны, она решила проявить великодушие и дать ему еще один шанс.

Хо Сихуай замер.

И это все…?

Она так легко… отпустила его?

Не успел он прийти в себя, как дворецкий подъехал с сервировочной тележкой, кивнул ему и постучал в дверь, прежде чем войти.

Хо Сихуай простоял у двери еще какое-то время, глядя на свои руки.

…

Шэнь Юньтан была странной. Так считали все в поместье Хо.

Казалось, ее характер внезапно изменился, но в то же время остался прежним.

Сказать, что именно изменилось, никто не мог.

Просто когда Шэнь Юньтан вдруг приходила в голову какая-нибудь безумная идея, все дружно хлопали себя по лбу: «А, прежняя госпожа так бы не поступила».

Но почему?

Никто не понимал.

Теперь ее даже никто не называл госпожой, все обращались к ней «мисс Шэнь».

После того, как утром она объявила два новых правила поведения, атмосфера в поместье Хо стала очень напряженной.

Все собирались вместе и обсуждали, что случилось с мисс Шэнь, не получила ли она какое-то потрясение?

Особенно нервничали на кухне.

С тех пор, как мисс Шэнь появилась в поместье Хо, шеф-повара менялись каждые три дня, разница была лишь в том, увольняли их утром или вечером.

Сегодня как раз был день смены власти.

Цзи Лян, работавший здесь всего два дня, мрачно месил тесто.

Он только что приготовил завтрак, обед был еще в процессе подготовки, а его, вероятно, вот-вот попросят убираться.

Каждый повар, которого сюда приглашали, надеялся, что именно он окажется особенным.

Что именно ему удастся остаться в поместье Хо и продолжить работать шеф-поваром в этом роскошном месте.

Поэтому, несмотря на то, как безжалостно увольняли предыдущих поваров, желающие занять это место не иссякали.

В этой профессии каждый считал, что другие не задерживаются надолго из-за недостатка мастерства.

Цзи Лян пришел сюда, полный уверенности. Он слышал, что Шэнь Юньтан очень требовательна, что после западной кухни ей хочется китайской, желательно, целого пира из блюд разных провинций в сочетании с вином урожая 82-го года и мексиканскими лепешками. Это многих ставило в тупик.

Но Цзи Лян отличался от остальных. Он не был профессиональным поваром, с детства специализировавшимся на какой-то одной кухне.

Свои навыки он оттачивал в маленьких уличных ларьках, в забегаловках, в шумных и промасленных закусочных. Он готовил то, что нравилось посетителям.

Он не был специалистом, но был разносторонним.

За один прием пищи он мог приготовить и стейк Веллингтон, и кайсэки, и даже индийскую лепешку на закуску.

Цзи Лян был уверен, что он именно тот, кто нужен мисс Шэнь. По крайней мере, он так думал.

Но теперь, казалось, он ничем не отличался от своих предшественников: готовил еду, не зная, попадет ли она на стол, и с ужасом ждал известия об увольнении.

— Я сыт по горло такой жизнью.