Глава 3. Его поступки всегда были необъяснимы

Всякий раз, вспоминая о Руине, меня охватывают смешанные чувства.

Он бросал меня много раз.

И каждый раз это происходило весьма странно.

В первый раз он внезапно вызвал меня рано утром и объявил о разрыве помолвки.

Более того, он тут же начал перечислять мои недостатки, выдавая по одному каждые три секунды. С безумным взглядом и налитыми кровью глазами он продолжал это больше часа. Он отчаянно пытался найти во мне хоть что-то плохое и тут же озвучивал это. Многие из этих «недостатков» были ложью или плодом его воображения, не имеющими ничего общего с реальностью. Но поскольку это был первый раз, я была в шоке.

Ведь меня никогда раньше так не оскорбляли.

Я не делала ничего плохого, не причиняла вреда другим и жила довольно обычной жизнью. Поэтому меня никто не ненавидел, и мне не приходилось выслушивать обидные слова. Конечно, мелкие ссоры случались, но чтобы кто-то целенаправленно пытался меня ранить словами… такого не было.

Вот почему я была так потрясена.

Сейчас я понимаю, что нужно было просто проигнорировать Руина, ведь это он был странным…

Второй раз был не менее эксцентричным.

Руин заявился ко мне домой рано утром и, стоя посреди дороги перед домом, начал кричать: «Ты мне надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела!»

Это было настолько бессмысленно и доставляло столько неудобств соседям, что мне стало стыдно.

Тогда я попросила родителей как-то выпроводить его.

С того дня мне стали ежедневно приходить длинные письма.

И их содержание мало чем отличалось от его криков, так что мне стало страшно.

Каждый день приходили письма, каждое страниц на шестьдесят, исписанные словами: «Ты мне надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела, надоела!»

Мало кто не испугался бы такого.

В самый худший день я получила около десяти таких писем одновременно.

Даже вспоминать не хочется… я чуть сознание не потеряла…

Сейчас это кажется забавным.

Но тогда это было ужасно.

В третий раз он снова разорвал помолвку.

Но на этот раз он пошел дальше и начал распускать обо мне сплетни среди знакомых.

Причем эти сплетни на девяносто процентов были ложью.

Это было настолько ужасно, что мы с родителями начали принимать меры, но как раз в этот момент время отмоталось назад, так что я не знаю, что было бы дальше.

И вот, четвертый раз.

В тот летний день он позвал меня к морю, а затем, без какого-либо предупреждения, вылил на меня ведро морской воды.

Глядя на промокшую меня с довольным видом, он тут же объявил о разрыве помолвки.

По какой-то причине он выглядел очень счастливым, и, честно говоря, мне было больно.

Ему нравится издеваться надо мной?

Он получает удовольствие, причиняя мне боль?

Чем больше я думала об этом, тем меньше понимала.

Затем он начал говорить ужасные вещи, например: «Помолвка с тобой — единственное и самое большое позорище в моей жизни», «Мне так больно от одной мысли, что я провел с тобой хоть один день, что я готов проплакать всю оставшуюся жизнь», «Как я мог дышать одним воздухом с тобой? Мои легкие осквернены, они сейчас развалятся».

Когда я опустила голову от этих жестоких слов, он рассмеялся.

А потом начал какой-то странный танец.

Резко двигаясь из стороны в сторону и делая провокационные движения, он бормотал что-то невнятное, похожее на слова песни.

Кажется, это звучало примерно так: «Йо-хораппи-йо-крефф, йо-хораппи-йо-крефф, очокочо-очокора-очокореттора-очокочо-о-бакка-о-бакка-о-маэ-ва-о-бакка, йо-хораппи-йо-крефф, йоккорахо-тораппиппру, йо-хораппи-йо-крефф, йо-хораппи-йо-крефф, очоко-очоко-очокора-орарарара-очокора-очокораккора-ораччокора-о-бакка-обакка-ра-йо-хораппи-о-баккара-йо-хораоппира».

Во всяком случае, что-то в этом роде.