На некоторое время повисла тишина. Бо Цзинчэнь долго смотрел на нее, прежде чем смягчить тон:
— В будущем держись подальше от других мужчин. Не хочу больше видеть, как тебя подвозят домой или как ты обедаешь с кем-то наедине, понятно?
Бо Цзинчэнь наклонился и прошептал ей на ухо хриплым голосом:
— Мне не нравится, когда ты слишком близко общаешься с другими мужчинами.
В его словах слышалась… мольба. Му Сяосяо не была уверена, показалось ли ей.
— Бо Цзинчэнь, — она посмотрела на него с легкой улыбкой. — Ты что, ревнуешь?
— Да, ревную.
Хотя она и догадывалась об этом, услышав признание из его уст, Му Сяосяо словно громом поразило.
Через мгновение она произнесла, с трудом шевеля губами:
— Ты пытаешься меня развеселить?
Он слегка улыбнулся, поглаживая ее нежную щеку:
— Я подумал, что женщин нужно баловать, тем более тебя.
Му Сяосяо смотрела, как он обнял ее за талию, нежно поцеловал в лоб, затем в щеку и подбородок, и тихо произнес:
— Сяосяо, давай объявим о наших отношениях.
Время летело быстро. В тот вечер он предложил рассказать всем об их отношениях, но Му Сяосяо не согласилась. Хотя для актрисы публичное признание в отношениях не имело таких серьезных последствий, как для певца-айдола, она находилась на пике своей карьеры и не хотела разрушать свое будущее.
Бо Цзинчэнь стал часто появляться рядом с ней, особенно на съемочной площадке. Когда у нее были сцены с Цзи Чжунем, он наблюдал за ними. И хотя официального объявления в Weibo не было, многие в съемочной группе знали об их отношениях.
Внешне он казался спокойным, но в нем чувствовалась все возрастающая властность.
Первым пострадал Хуа Ян. Он говорил, что хочет быть ее ассистентом, но на самом деле все время крутился вокруг младшего коллеги, и Му Сяосяо видела его только после окончания съемок.
Во время перерыва Му Сяосяо укрыла ноги пледом, откинулась на спинку кресла и, глядя на хмурого Хуа Яна, спросила:
— Вчера ты был на седьмом небе от счастья, а сегодня ходишь с кислой миной. Что случилось?
— Ха, все из-за твоего ухажера! — сердито ответил Хуа Ян. — Он настоял на том, чтобы вырезать половину твоих романтических сцен. Вся съемочная группа сейчас занята корректировкой сценария, даже мой младший коллега крутится как белка в колесе!
Му Сяосяо, откинув голову, с улыбкой произнесла:
— Ты же знаешь, я всегда слушаюсь маму, а в отношениях — его. Я паинька, очень послушная.
— Ха, послушная? — с неприкрытым сарказмом переспросил Хуа Ян. — Да у тебя хитрости больше, чем у кого бы то ни было! Послушание — это, пожалуй, твое самое большое заблуждение. Какая паинька сбегала с уроков, чтобы всю ночь проторчать в интернет-кафе? Какая паинька тащила меня и Цэнь Си делать татуировки?
Му Сяосяо: «…»
— Я же так и не сделала!
— Если бы Цэнь Си, эта трусиха, не вытащила тебя из салона, та синяя роза сейчас красовалась бы у тебя на спине.
В душе каждой паиньки таится бунтарский дух. Прогулы уроков и ночные похождения в интернет-кафе были способом удовлетворить жажду приключений, испытать чувство свободы.
Что касается татуировки, то Му Сяосяо планировала сделать ее летом после окончания школы. Цэнь Си и Хуа Ян поддержали ее идею. Причем Цэнь Си была самой активной: выбирала эскизы, искала тату-салон. Но когда дело дошло до дела, она струсила.
Му Сяосяо хотела сделать татуировку сама, но Цэнь Си написала ей целую лекцию о вреде татуировок и успешно отговорила ее.
— А тебе не кажется, — Хуа Ян понизил голос, — что этот Цзи Чжунь в тебя влюблен?
Му Сяосяо нахмурилась:
— Влюбиться в меня? Разве это так сложно?
Хуа Ян: «…»
Она, как всегда, была самовлюбленной.
— Нет, я серьезно, — продолжил сплетничать Хуа Ян. — Говорят, что наш новоиспеченный Лучший актер держится отстраненно, ко всем равнодушен. Но, понаблюдав за ним эти несколько дней, я заметил, что каждый раз, когда он смотрит на тебя, в его глазах читается мужской интерес. Может, вы раньше были знакомы?
Му Сяосяо задумалась, затем покачала головой:
— Нет, я впервые увидела его на прослушивании. Раньше, на вечеринках и церемониях награждения, мы почти не пересекались, даже словом не обмолвились.
Хотя они вращались в одних кругах, Му Сяосяо и Цзи Чжунь раньше были совершенно незнакомы, знали друг друга только по имени. К тому же, в то время все ее мысли были заняты Бо Цзинчэнем, и на других мужчин она не обращала внимания.
Хуа Ян фыркнул и холодно заметил:
— Неудивительно, что Цэнь Си называет тебя «мозгом, зацикленным на любви». Теперь я вижу тебя насквозь. В твоем мире существуют только Бо Цзинчэнь и все остальные мужчины.
— Нет, еще есть ты.
Хуа Ян: «…»
Он хотел что-то ответить, но увидел приближающегося статного мужчину. Бо Цзинчэнь посмотрел на него безразлично и слегка нахмурился.
— Вот, твой мужчина пришел.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|