Глава 2: Брат и сестра

«Тётя Ван готовит все так же восхитительно!» — подумала я про себя, сидя в столовой и попивая куриный суп.

Мама сидела рядом и чистила мне яблоко, время от времени с улыбкой поглядывая на меня, а Тётя Ван хлопотала позади, готовя обед.

В этот момент я вдруг почувствовала, как прекрасно жить. Еда и одежда в достатке, родительская любовь и забота — моя жизнь, оказывается, всегда была такой счастливой.

Просто в прошлой жизни я была слишком мала, чтобы это ценить, а повзрослев, потеряла себя и не замечала настоящего счастья, которое было совсем рядом.

К счастью, я все еще жива. К счастью, мое сердце способно глубоко прочувствовать все это.

— Молодой господин, вы вернулись, — раздался у входа голос дворецкого, Дядюшки Чжана.

Я выглянула в сторону двери. Красивый юноша в темно-синей школьной форме как раз входил в дом. Он слегка кивнул Дядюшке Чжану в знак приветствия.

Это был мой брат, Линь Вэй, в самом расцвете своей семнадцатилетней юности.

Брат унаследовал высокий рост и привлекательность отца, а также утонченные черты лица матери, что разительно отличалось от моей простой, невыразительной внешности.

Если бы наша семья из четырех человек выходила куда-нибудь вместе, меня бы наверняка приняли за приемного ребенка, потому что ни моя аура, ни внешность совершенно не соответствовали им.

В прошлой жизни я ужасно сокрушалась из-за своей заурядной внешности. Иногда я думала: будь у меня такое же лицо неотразимой красавицы, как у Няоняо, возможно, Син Чэнь полюбил бы меня. Хах, пустые мечты.

В прошлой жизни наши с братом отношения были не очень хорошими. Из-за восьмилетней разницы в возрасте и того, что мы оба не любили шумные компании, нам часто было не о чем поговорить. Позже, когда брат уехал учиться за границу, возможностей для общения стало еще меньше, и наши чувства совсем охладели.

Более того, когда брат вернулся на родину и тоже влюбился в Няоняо, это окончательно разрушило наши отношения, сделав нас чужими.

Но мы все-таки были связаны кровными узами. Даже несмотря на то, что брат всем сердцем защищал Няоняо, перед тем как я ее похитила, он все же приходил уговорить меня одуматься. К сожалению, тогда я была одержима и упрямо шла своим путем, в конечном счете подвёв и его.

Брат вошел в гостиную. Увидев нас с мамой в столовой, он небрежно бросил: «Мам, я вернулся. Позовите, когда будет обед», — и направился прямо к лестнице.

Я поспешно спрыгнула со стула, подбежала к брату сзади, ухватилась за край его одежды и нарочито робко сказала: — Братик, ты тоже выпей куриного супа. Суп Тёти Ван очень вкусный.

Сказав это, я подняла голову и посмотрела на него с немного глуповатой улыбкой.

Услышав мои слова, брат слегка опешил. В конце концов, я никогда раньше не проявляла такой инициативы в общении с ним.

Он посмотрел на меня, немного помедлил и, кажется, смущенно ответил: — Ну… ладно… попробую.

Услышав это, я схватила его за руку и почти силой потащила в столовую. Я усадила его рядом с собой, выловила из своей миски куриную ножку и положила в тарелку с супом, которую ему только что налила Тётя Ван.

— Братик, ты обязательно должен это попробовать, — сказала я радостно и умоляюще. — Я только что съела такую же ножку, она очень ароматная.

Брат почесал голову, посмотрел то на меня, то на маму, невнятно промычал «угу, угу» и уткнулся в тарелку, принимаясь за суп. Не знаю, от смущения или от горячего супа, но его светлая кожа слегка покраснела, что выглядело очень мило.

— Ах! Как хорошо! Вот это настоящие брат и сестра! Как здорово, когда в семье все любят и заботятся друг о друге! — всплеснула руками мама, глубоко тронутая. Должно быть, она немало переживала из-за наших холодных отношений.

— Братик, ты собирался пойти к себе в комнату?

— Угу.

— Ты собирался делать уроки?

— Э-э… вроде того.

— А можно Сюэжу поучится вместе с братиком? Сюэжу давно не была на уроках, я многого не понимаю. Братик, научи меня, пожалуйста!

— …

— Братик?

— Принеси свои книги ко мне в комнату попозже. Когда я закончу свои дела, тогда и научу тебя.

— Ура! Братик самый лучший! — я отставила миску, обняла брата за шею и звонко чмокнула его в красивую щеку, оставив жирный след.

— Ты… у тебя что, от жара мозги поплавились? — брат посмотрел на меня немного неловко, но все же протянул руку и неуклюже взъерошил мои волосы, с улыбкой прошептав: — Девчонка!

Хрусть! Хрусть! Мне послышался треск льда. Не значит ли это, что если я буду стараться, наши с братом ледяные отношения в этой жизни наконец-то растают, словно весенний ручей?

Хотя раньше брат был ко мне холоден, он ведь всего лишь семнадцатилетний юноша. Прежняя холодность объяснялась тем, что он просто не знал, как общаться со мной, сестрой, которая младше на восемь лет. К тому же мальчишки в этом возрасте часто считают, что холодное поведение — это признак крутости.

Поэтому, когда я сама пошла на контакт и показала ему восхищение младшей сестры старшим братом, в его сердце, естественно, пробудились гордость и удовлетворение. Добавьте к этому фактор кровного родства — «кровь гуще воды» — и, конечно же, он стал гораздо теплее относиться ко мне, такой милой сестренке.

Поэтому в тот вечер, когда отец вернулся домой, он увидел, как мы с братом играем в приставку в гостиной, иногда препираясь, а мама сидит рядом, листая журнал и время от времени с улыбкой поглядывая на нас.

Заметив возвращение отца, мама поспешно встала и взволнованно рассказала ему обо всем, что произошло за день.

Мы с братом тоже отложили игру и почтительно встали рядом.

Выслушав рассказ матери, отец не смог скрыть удивления и радости на лице.

Хотя он сказал всего одну фразу: «Дети повзрослели!..», я знала, что он давно мечтал о такой радостной и гармоничной семейной атмосфере. Каким бы успешным он ни был на работе, дома он всегда оставался обычным мужем и отцом, для которого семья превыше всего.