Часть 1

— Я говорю, Тяньчжэнь, ты ещё не отошёл?

Я взглянул на Панцзы, который тащил видеооборудование, и тихо ответил: — Как такое возможно? Кто осмелится ослушаться приказа начальства?

— Пф-ф, — Панцзы почесал нос, бросил презрительный взгляд на ПД, который руководил осветителями неподалёку, а затем с лёгким сожалением сказал: — Перевести тебя сюда — это просто растрата таланта.

— Какая уж тут растрата, — я взял у Панцзы зеркалку и повесил на шею. — Я просто работяга, какая разница, где таскать кирпичи?

— Ты, конечно, легко к этому относишься, — Панцзы вздохнул. — Раньше у нас был парень по имени Ван Мэн, у него была похожая ситуация, он тоже был новостным репортёром на центральном канале, но его перевели в наш отдел, и он не выдержал и ушёл меньше чем через месяц.

— Ван Мэн? Я тоже его помню, — Паньцзы уже давно настроил звуковое оборудование и подошёл, встав с нами в один ряд. — Он говорил, что лучше станет военным корреспондентом, чем будет этим заниматься. Разве его потом не перевели в какую-то восточноевропейскую страну? Полный идеалист.

Режиссёр Сюй, кажется, ушёл в комнату отдыха, и сценическая группа ещё не была готова. Зато наше оборудование было уже установлено, благодаря координации Паньцзы. Он самый опытный оператор в отделе, снял, наверное, половину звёзд шоу-бизнеса, кого ни назови. Опыт у него огромный. Так что мы втроём стояли в тени, за пределами софитов, и нам было довольно спокойно.

Паньцзы потрогал свою голову с уже максимально коротким ёжиком и продолжил вспоминать: — Тот парень был довольно молод, лет двадцать с небольшим, только что окончил университет, у него было блестящее будущее! Но в нашем отделе, работая с самым трудным режиссёром во всей компании, он каждый день уставал до полусмерти, получая самую низкую зарплату среди коллег. Если бы был выбор, никто бы здесь не работал.

— Вот я и говорю, — Паньцзы освободил одну руку и легонько подтолкнул меня в плечо. — У Се, может, тебе всё-таки поговорить с директором Сюем? Попросить перевести тебя обратно?

— Нет необходимости, — я покачал головой. — Что сделано, то сделано. Быть фотографом развлекательных новостей довольно неплохо, можно видеть больших звёзд, каждый день есть о чём посплетничать. К тому же, мой прежний маленький начальник в отделе всё равно меня недолюбливал, так что я хотя бы не буду ловить его косые взгляды.

— Ван Гэ? Странно, он же обычно со всеми довольно мягок, — Паньцзы почесал голову.

Панцзы вставил: — Улыбающийся Будда, понимаешь? Всё это притворство.

— Вы двое разве не заметили?

Видя наши с Паньцзы недоумённые лица, Панцзы сокрушённо вздохнул: — Путь двух благодетелей ещё неглубок. А теперь послушайте, как я, Пан Е, всё проанализирую. Этот Ван Гэ — просто фальшивый интеллигент, с эстетикой прошлого века, он явно завидует нашему маленькому Тяньчжэню...

У меня дёрнулся уголок рта, и я продолжил слушать, как этот Панцзы треплет языком.

— ...завидует тому, что наш маленький Тяньчжэнь красивый, хороший человек, талантливый, окончил киноакадемию и даже проводил персональную фотовыставку в каком-то там зале.

— Саньинтан, — я не выдержал и перебил его. Под двойные восклицания Панцзы и Паньцзы "Ого, как круто!" я беспомощно потёр лоб. — Это было несколько лет назад, храбрецы не хвастаются прошлыми подвигами.

Панцзы вытер несуществующие слёзы и взял у меня из рук другое фотооборудование.

Паньцзы похлопал меня по плечу и проникновенно сказал: — Если будут трудности, скажи брату, не держи в себе.

— Спасибо, братцы, но со мной правда всё в порядке, у меня очень здоровое психологическое состояние, — искренне объяснил я. — Людям нужно жить, никто не может вечно быть только художником. Быть художником — это для молодых, а мне уже почти тридцать, и я очень доволен, что смог получить штатную должность в госкомпании.

Когда я закончил говорить, я долго ждал, но не услышал ответа от них двоих. Вокруг тоже внезапно стало тихо, только вдалеке группа сотрудников, собравшись в кружок, тихо переговаривалась. Их голоса были приглушены масками, которые носит каждый в шоу-бизнесе, и издалека звучали как жужжание комаров.

Молодые девушки жестикулировали и смотрели в мою сторону сияющими глазами, но их взгляды проходили прямо сквозь меня, устремляясь куда-то позади...

Даже человек с самой длинной реакцией или самый тугодум понял бы сейчас, что что-то не так.

Панцзы потянул меня за руку, и я, следуя взглядам толпы, тоже обернулся.

В метре позади меня стоял молодой мужчина в тёмно-синей толстовке с капюшоном и повседневных брюках. Рядом с ним было несколько сопровождающих ассистентов, выглядел он очень внушительно, и даже лоснящийся от пота дядька-ПД льстиво улыбался ему.

Когда наши взгляды встретились, я подсознательно опустил голову, не зная, чего именно избегаю.

Всего лишь один взгляд, и он произвёл на меня впечатление очень красивого человека, с белой кожей, подчёркивающей чёткие брови и глаза. Но он не был похож на тех "смазливых мальчиков", которые нравятся большинству фанаток; таких звёзд я видел много. Его особенность заключалась в...

Возможно, в его отрешённой, неземной ауре. Под пристальным взглядом этих тёмных глаз мне казалось, что негде спрятаться.

В этот момент я должен был быть благодарен маске, очкам в чёрной оправе и бейсболке — трём стандартным атрибутам фотографа в шоу-бизнесе, которые спасли меня от такого сильного смущения.

Но тут же я подумал, что снова надумываю лишнее. Я так хорошо скрыт, что даже дядя на улице меня вряд ли узнает, не говоря уже о человеке, с которым у меня была всего одна встреча пять лет назад. Он никак не мог меня запомнить.

В глазах публики этого мужчину звали Чжан Цилин.

По сути, он был певцом-композитором, и песни, которые он писал, могли напеть все — от моих бабушки с дедушкой до моего маленького племянника.

Он был популярнее самого востребованного молодого актёра на данный момент, его фан-клубы были по всей стране, и каждый год весь ноябрь люди покупали рекламу на Дунфан Минчжу, чтобы заполонить экраны, и запускали дроны над Вайтанем, чтобы отпраздновать его день рождения.

Почему праздновали целый месяц? Потому что этот очень популярный, но скрытный большой артист не объявлял конкретную дату своего рождения, и его "жены" могли только...

Хотя это самая большая группа фанатов на данный момент, его "жены" были сдержанны и разумны, никогда не предпринимали никаких действий, влияющих на общественность, кроме ноября. Можно сказать, что они полностью следовали принципам поведения своего кумира.

В общем, цитируя статью из одного авторитетного модного журнала, которая вызвала фурор в интернете и которую "жёны" наперебой репостили — Чжан Цилин — это сочетание современного Чжоу Цзелуня и самого популярного на рынке "бумажного мужа", идеальный кумир, любимый как в трёхмерном, так и в двухмерном мире.

А в моих глазах... в моих глазах Чжан Цилин — это большая звезда, недоступная для таких обычных людей, как я. И ничего больше.