— На самом деле, есть еще одно. Оно связано с императорской семьей.
Всего было три письма. Я собиралась использовать и третье письмо для плана, но, возможно, ему стоит узнать о нем уже сейчас?
Каллиан посмотрел на меня, когда я сказала ему спокойным голосом, полным уважения:
— Я мало что знаю о последнем письме, кроме того, что оно от императорской семьи. Мне жаль, что я не могу сказать тебе больше.
Я думаю, что должна сказать ему только это, верно? Я улыбнулась Каллиану и повернулась к нему спиной.
— Что ты, черт возьми, такое? — Раздался у меня за спиной голос Наследного принца. Я медленно повернулась к нему. — Откуда ты знаешь, где письма моей матери? Она же не могла сказать тебе сама?
Я знала, что этот вопрос рано или поздно всплывет еще раз, и сейчас я не могла не дать Каллиану разумного объяснения, иначе он усомнится во мне. Поэтому я ответила так спокойно, как только могла:
— Знаю потому, что однажды встретилась с ее Величеством бывшей Императрицей.
Это было правдой. Офелия однажды встретилась с бывшей Императрицей, и они стали довольно близкими подругами.
— Она сказала мне, что хочет, чтобы я доставила их Вашему высочеству.
— ...Что? — Каллиан недоверчиво спросил. — Почему ты?
Ты имеешь в виду, почему она доверила это такой сумасшедшей женщине, как я? И я должна сама об этом догадаться? Ну, именно этот вопрос и был написан на лице Каллиана.
Вот же придурок.
Я выпрямилась, посмотрела Каллиану прямо в глаза и ответила:
— Потому что я ей нравилась.
Я небрежно ему солгала, хотя на самом деле, я сказала полуправду. Бывшая императрица очень любила Офелию — до того, как Офелия испортилась, конечно. Но к моменту смерти Императрица все еще благоволила Офелии. Большинство людей не знали об этом, но это действительно правда. Если Каллиан заинтересовался и тайно расследует прошлое своей матери, он поймет, что я не солгала.
— ...Да, я все понял, — пробормотал Каллиан.
Он выглядел погруженным в свои мысли. Я посмотрела на него, ничего не сказав.
— Ну, благодаря тебе, я узнал кое-что новое о своей матери.
Он сказал это мне очень дружелюбным тоном.
— О.
«Неужели ты…»
Я надеялась, что согрела его сердце и заставила его влюбиться в меня. Однако…
— Но даже если ты нравилась моей матери, это не означает, что ты будешь нравиться мне.
Как и ожидалось: Каллиан остался Каллианом.
Я через силу улыбнулась:
— Что ж, мы закончим на этом наш разговор?
Я хотела поскорее вернуться домой. Я чувствовала, что меня засосет в смертельную черную дыру, останься я здесь еще на пару минут. Мне не хватало храбрости на то, чтобы стоять в одной комнате с человеком, жаждущим убить меня. Мне нужно срочно бежать отсюда.
Однако…
— Кажется, что-то в тебе изменилось. — Каллиан, казалось, не хотел так просто меня отпускать. — Я ожидал, что ты будешь реветь китом из-за запрета.
Мне действительно этого хотелось. Ну, совсем чуть-чуть.
Я свернула свой веер, не осознавая этого.
— Раньше ты каталась на полу и кричала, что не выйдешь отсюда, даже если тебе придется умереть.
«Офелия...»
— Ты даже пыталась откусить руку слуге, когда он собирался вынести тебя наружу, как пса.
«…У тебя определенно не было никакой гордости».
Я вздохнула и схватилась за лоб.
— Ну, я больше не буду так делать, — сказала я Каллиану, в глазах которого все еще читалось сомнение. — Как ты и сказал, что-то во мне изменилось. Теперь я не хочу вести себя как ребенок.
Каллиан нахмурился:
— Так ты хочешь сказать, что отказываешься от меня?
— Абсолютно нет. — Ведь сделка с Сильвестром еще не завершена.
— Просто я не хочу слишком сильно беспокоить Ваше Высочество, а потому начну любить тебя по-другому.
Глаза Каллиана на мгновение затрепетали. Я одарила его последней улыбкой:
— Что ж, увидимся через месяц.
И я сразу же покинула гостиную.
Не оглядываясь назад.
*****
— Итак, — Сильвестр, зарывшись в кресло, скрестил свои длинные ноги и сложил пальцы вместе, — ты гордишься своим домашним арестом?
Сильвестру, похоже, не понравилась сделка, которую я заключила с Каллианом.
— Благодаря ему, он снял с меня обвинения, — сказала я с довольно горьким выражением лица.
Сильвестр свирепо посмотрел на меня:
— Завтра мы увидим подобный пестрый заголовок на главных страницах всех газет: «Офелия Райзен стала первой женой, которой запрещено выходить из дома».
— Он мне обещал, что не станет распространяться об этом. Никто ничего не узнает.
— Ты действительно в это веришь?
— Я вынуждена в это верить. Что еще я могу сделать? Кроме того, домашний арест лучше штрафа.
— Это смешно, — Сильвестр поставил ноги на пол и наклонился вперед, — выполнять решения суда и выполнять приказы наследного принца — это совершенно разные вещи.
Это означает, что я не должна казаться влюбленной в Наследного принца при живом муже. Я прищурилась:
— Ты волнуешься только о своей репутации, не так ли?
— А о чем еще мне волноваться?
Как и ожидалось, мое предположение оказалось верным.
***
Читайте также наш проект:
- Мой дорогой друг
Промокод на 5 бесплатных глав - WZXQCV7VN
Мари была совершенно обычной кореянкой, пока не попала в роман «Моя Доротея» и не перевоплотилась в лучшую подругу героини, Маристеллу Дженис Ла Беллафлер.
Маристелла была не более, чем второстепенным персонажем.
Она боролась и жертвовала собой ради счастья своей подруги, только чтобы быть преданной в ответ. Именно Доротея была той, кто изначально планировал - убить кронпринцессу и должна быть той, кто будет приговорен к смертной казни.
Доротея была не более, чем злодейкой, которая использовала свою подругу Маристеллу для собственного успеха.
Всякий раз, когда Доротея находилась в критической ситуации, Маристелла спасала её, а первая всегда принимала это, как должное.
Всё во имя дружбы.
Доротея, ради собственной выгоды, бросила Маристеллу на смерть.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|