Я больше не хочу писать

Я больше не хочу писать

А: — Я больше не хочу писать.

Б: — Почему?

А: — Писать слишком утомительно.

Вернее, не то чтобы слишком утомительно... Наверное, я просто совсем не гожусь для этого.

Я так долго пишу, а меня никто не читает.

Знаю, ты наверняка скажешь, что я гонюсь за популярностью, или что мой стиль письма еще не заслуживает этой популярности.

Я и сама это знаю.

Но когда я вижу, что после стольких усилий меня читает всего несколько человек, я очень расстраиваюсь.

Б: — Я не...

А: — Знаю, ты так не скажешь.

Но я правда очень устала.

Это такое чувство... страшно и любопытно одновременно, не можешь взглянуть ему в лицо.

Словно меня в супермаркете ударили лампочкой по голове; или я тихо сижу где-то в регистратуре, смотрю телевизор на стене, а моя душа бьется в конвульсиях, запертая в теле; или стою на утесе, где с одной стороны цветы, с другой — трава, смотрю, как птичка вьет гнездо, и одна моя половина задыхается, а другая дышит свежим воздухом; или давно потерянная кошка вдруг появляется на лестнице, бросается мне на руки и тут же исчезает...

Я чувствую и опустошение, и трогательное волнение.

Я хочу это записать, но не могу.

Наверное, мне просто не хватает мастерства.

Б: — А что ты собираешься делать потом?

Я имею в виду, когда перестанешь писать.

А: — Я не знаю.

Мне кажется, я просто слишком многого хочу.

Прости, что беспокою тебя сейчас, просто я не знаю, к кому еще обратиться.

А: — ...

Б: — Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать.

«Не требуй от одного человека всех достоинств, цени даже одно хорошее качество».

Это относится и к себе самой.

У любого человека есть желания, стремления.

То, что ты хочешь, чтобы тебя читали, — это не какое-то ужасное преступление.

Почему бы тебе не отнестись к себе немного добрее?

А: — ...

А: — Я все понимаю, но...

Б: — Относись по-доброму к окружающим, искренне люби их, неважно, талантливы они или заурядны.

И, пожалуйста, относись так же по-доброму к себе.

Тебе не нужно считать свои нормальные потребности чем-то постыдным.

А: — Я, конечно, знаю, что это нормальные потребности.

Но некоторые вещи, которые происходят сейчас, меня очень пугают.

Не только я, такая «невидимка»... Многие авторы тоже ушли.

Б: — Что случилось?

А: — Ты же знаешь, сейчас многие борются с плагиатом.

Многих авторов, у которых просто похожие идеи или тропы, обвиняют в плагиате.

А некоторые сами ищут сходства между своими работами и чужими, просто чтобы привлечь к себе внимание и поднять популярность.

А: — Я часто вижу, что когда кто-то так делает, он получает много внимания.

Мне тоже хочется так поступить, но я никак не могу переступить через себя.

Б: — Ты поступаешь правильно.

А: — Я, конечно, знаю, что поступаю правильно, что это верный путь.

Но все равно немного обидно.

А: — Я не хочу писать на популярные темы.

Б: — Почему?

А: — Наверное, я немного гордая.

Мне всегда кажется, что это значит следовать за толпой, плыть по течению.

Я, естественно, не хочу так себя обесценивать.

Конечно, отчасти причина еще и в том, что я боюсь: если я буду писать о популярных персонажах, меня начнут ругать их фанаты и фанаты оригинала.

Я ведь пишу из любви к этому делу.

Если меня из-за этого раскритикуют, мне будет очень больно.

Ты можешь это понять?

Б: — Думаю, да.

Сейчас все сообщества становятся похожими на фандомы, со всеми их проблемами.

А: — Да.

И к тому же, я правда не гожусь для писательства.

Я хочу писать глубокие вещи.

Тексты, которые я сама считаю хорошими, никому не интересны.

А легкие милые истории, которые я пишу между делом, легко набирают тысячи просмотров.

Неужели разница должна быть такой огромной, если пишет один и тот же человек?

Б: — Ты...

А: — Я знаю, нельзя требовать от читателей слишком многого, я все понимаю.

Но мне просто обидно.

Прости, что я тебе столько всего наговорила.

Ты, наверное, теперь меня ненавидишь?

Б: — ...

Б: — Нет.

Я надеюсь, ты продолжишь писать.

Чем сильнее удары, тем пышнее нужно цвести.

А: — Возможно, ты права.

Но я правда очень устала.

А: — Я разделила себя на две половины.

Одна смотрит на звезды,

Другая твердо стоит на земле.

Одна моя половина говорит: «Мечтай!»

«Жизнь — это не только погоня за сиюминутным, но и стихи, и дальние края».

Другая моя половина говорит: «Размечталась!»

«Эй, приятель, ты же не веришь во весь этот „куриный бульон для души“?»

«Мечтать?»

«О, черт!»

Одна моя половина заурядна,

Словно сумерки поздней осенью — ранней зимой,

Всегда проходят быстро.

Не успеет солнце согреть густой туман в горах,

Как оно уже садится за западным склоном.

Другая моя половина велика.

Ветер в долине несет густую прохладу,

Гонит белый туман,

Спускаясь вниз по склону.