Кто сможет устоять перед божеством в постели?
Шторы всегда были полузадернуты. В тускло освещенной спальне свет прокрадывался сквозь щели, тихо ложась на плитку пола. В воздухе постоянно витал легкий аромат страсти, жаркий и влажный.
Чистейший бутон белого жасмина распустился самым пышным, декадентским цветком.
Вне постели Су Синьхэ была добросовестной и прилежной. Она всегда отлично справлялась со своими делами и хорошо заботилась о Чжоу Яньцзэ.
В то время Чжоу Яньцзэ создавал очень много музыки. Су Синьхэ не слишком разбиралась в его карьере, она знала лишь, что его энергия и дух казались неиссякаемыми.
Она была его божеством, белым жасмином, и одновременно его узницей в спальне.
Она разделяла его безумства, сопровождала его в погоне за мечтой.
Су Синьхэ и к своей работе относилась серьезно. Она была красива, предана своим ученикам, и они любили свою учительницу Су.
Она была женщиной, умеющей вести хозяйство. Как бы сильно её ни изводили прошлой ночью, на следующее утро она всегда вставала рано, чтобы успеть на утренний рынок.
Она умела торговаться, но здоровье у неё было слабое, поэтому на утреннем рынке часто можно было увидеть учительницу Су, которая, покашливая, спорила о цене с торговцами.
Стройная, не запятнанная пылью мира, но в то же время полная земной суеты учительница Су.
Чжоу Яньцзэ знал, что Су Синьхэ спит чутко и встает очень рано, но насколько рано, он не знал. Знал только, что, просыпаясь, он всегда находил на столе горячий завтрак.
Он занимался музыкой, она преподавала эрху. Повседневные заботы, быт — всё было пронизано счастьем.
Измена Чжоу Яньцзэ открылась гораздо позже.
К тому времени Чжоу Яньцзэ уже не был новичком, он стал ведущей фигурой в индустрии, выступал с концертами вместе со своей командой.
В канун Рождества 2006 года Су Синьхэ встретила Момо.
Они давно не виделись и, естественно, долго обменивались любезностями. Перед уходом Момо спросил, не хочет ли она пойти с ним к Чжоу Яньцзэ, сделать ему сюрприз.
Той зимой лейбл, к которому принадлежал Чжоу Яньцзэ, организовывал выступления по всей стране. Чжоу Яньцзэ беспокоился о слабом здоровье Су Синьхэ и не разрешил ей ездить с ним по стране, оставив её в Си-Чэне.
Последняя остановка этого гастрольного тура была в Си-Чэне. Чжоу Яньцзэ давно оставил для Су Синьхэ билет, концерт должен был состояться завтра.
Су Синьхэ подумала, что выступления, должно быть, очень утомительны и требуют много сил. Если она явится без предупреждения, то только помешает Чжоу Яньцзэ. Она чувствовала, что не должна идти. Ведь завтра они и так увидятся, не так ли?
Но разве в холодный зимний день кто-то не захочет увидеть любимого человека хоть немного раньше?
Это был её первый каприз за столько лет, и это решение стало для неё незабываемым.
Момо сказал, что в это время Чжоу Яньцзэ отдыхает в своем номере в отеле.
Они уже стояли у двери номера, но почему никто не стучал?
Из комнаты доносились женские стоны, прерывистое дыхание. Женский голос, срывающийся от боли и возбуждения, выкрикивал: «Брат Цзэ, нет…»
Могло ли это быть в первый раз?
Су Синьхэ сама себе не верила.
Су Синьхэ вдруг осознала, что зима в этом году, кажется, тоже не была теплой.
Если не хочешь упасть в ледяную пропасть, то не смотри в неё.
Су Синьхэ улыбнулась и сказала Момо: «Ты раньше говорил, что хочешь послушать, как я играю на эрху. Всё ещё хочешь?»
И так Су Синьхэ всю ночь играла на эрху для Момо.
Момо впервые слушал игру Су Синьхэ на эрху так близко, но это был не первый раз, когда она играла.
Звук эрху всегда был отличительной чертой альбомов Чжоу Яньцзэ, и все партии были созданы и исполнены Су Синьхэ.
В музыке Чжоу Яньцзэ звук эрху всегда был прекрасным, протяжным, успокаивающим, меланхоличным, скорбным. Но почему сегодня он звучал иначе?
По крайней мере, Момо казалось, что музыка эрху не должна быть такой израненной… К концу игры лицо Су Синьхэ было мокрым от слёз.
Момо смотрел, как нежный цветок жасмина плачет посреди суровой зимы, и больше не мог сдерживаться. Он не выдержал и выложил всё о Чжоу Яньцзэ начистоту.
Оказалось, что всё это время у Чжоу Яньцзэ была не только она, он не ограничивался ею.
Чжоу Яньцзэ не заводил серьезных отношений на стороне, но вел себя очень раскованно. Ему нравились острые ощущения, движения женщин в моменты пика страсти вдохновляли его. А легкие Су Синьхэ были уже повреждены, она не могла участвовать в таких играх…
Момо видел налитые кровью глаза Су Синьхэ, видел её стойкость, когда она просила его не говорить Чжоу Яньцзэ, что она приходила. Ему хотелось умереть на месте.
Жасмин такой хрупкий, как Чжоу Яньцзэ мог решиться причинить ей боль?
Момо тут же ударил себя по лицу и, что было редкостью, заговорил на стандартном китайском:
— На самом деле, все эти женщины ничего не значат. А-Цзэ просто любит развлекаться, он разделяет тело и душу. Мы все думаем, что он любит только тебя одну. Несколько дней назад, на гастролях в другом городе, Лао Хэй отпустил пару шуток в твой адрес, и он набросился на него, чуть стол не перевернул. Сяо Хэ, ты понимаешь?
Понимает ли она?
Что понимать?
Что тело и душа разделены?
Или что она — его главная возлюбленная?
— Я не возражаю.
Наверное, так и следовало сказать?
Только так можно сохранить спокойствие…
Момо был бесшабашным парнем. Не сдержавшись, он выболтал всё о своем друге, а потом испугался, что испортил ему всё дело.
— Айя, Сяо Хэ, хорошо, что ты понимаешь! Неудивительно, что А-Цзэ всегда говорит, какая ты благоразумная…
Су Синьхэ жила осознанно, и боль её была осознанной. Оказывается, они называли это «благоразумием». Как смешно!
Так «благоразумие» было оковами любви.
Но разве не она сама была еще смешнее?
Сердце так болело, но она всё равно не могла отпустить Чжоу Яньцзэ.
Наверное, так и есть. С 1989 по 2006 год, почти двадцать лет бок о бок — они, вероятно, срослись костьми и плотью. Одно прикосновение — и боль. Разве можно так легко разорвать такую связь?
В мелодрамах Цюн Яо героинь всегда спрашивают, неужели этот негодяй спас ей жизнь в прошлой жизни?
Су Синьхэ думала, что нет, не в прошлой, а в этой.
Чжоу Яньцзэ спасал её, и не раз.
Она была подкидышем. Хотя дедушка удочерил её, но когда старик воспитывает ребенка, на улице неизбежно возникают пересуды.
Взрослые подавали пример своим поведением, и дети неизбежно поддавались влиянию. У Су Синьхэ с детства не было друзей. Но это было неважно, она могла играть сама с собой, играла в дочки-матери в одиночестве.
То она была папой, то мамой. Все говорили, что она странная. Только мальчик с соседней улицы не презирал её. Старший братик всегда тайно приходил к ней, покупал ей сладкие пирожные и рассказывал сказки!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|