Голос Хэ Цзиньсина был спокойным, поэтому было трудно понять, было ли это небрежным предупреждением или мягким напоминанием, которое не имело никакого значения.
— Тебе лучше сдержать себя и перестать пытаться сделать что-то, что может смутить родителей двух семей.
«…»
Сердце секунду назад еще ликовало, паря в небесах, а теперь с размаху разбилось о землю. Ледяной ужас и непонимание сковали его душу. Хэ Жань всегда был самым выдающимся среди молодого поколения семьи Хэ, и у него никогда не было такого смущенного выражения лица, как сейчас…
Все его мысли куда-то улетучились из головы.
Все-таки это было жестоким предупреждением от Хэ Цзиньсина.
Хэ Жань попытался в последней отчаянной попытке спросить:
— А что, если я снова начну ее преследовать?
«...»
Хэ Цзиньсин, казалось, услышал что-то интересное.
— Тогда никто не сможет тебя остановить.
— Так ты согласен?
— Соглашусь я или нет — не суть. Задумайся лучше, что ты будешь делать, если потом выяснится, что Гоу Ань никак не вернуть, как бы ты ни старался. Ты разозлишься или смутишься?
«…»
— Опять побьешь всех вокруг из-за нее? — спросил Хэ Цзиньсин. — А потом будешь позориться как вчера вечером?
Однако Хэ Жань больше не заботился о своем лице.
Он понимал, что вчера вечером он выглядел полным неудачником, проиграл по всем статьям и, хотя сам был виноват, все равно пытался спустить всех собак на Чжоу Яньцзи.
Его губы шевелились, и после того, как он быстро привел свои мысли в порядок, он не мог не спросить:
— А что, если то, что произошло вчера вечером, действительно повторится?
Хэ Цзиньсин сидел примерно в трех метрах от него.
В этот момент мужчина не ответил ему сразу, но посмотрел на него взглядом, в котором не было ни радости, ни печали...
Холодный взгляд, в котором, казалось, не было ни капли человеческой привязанности, заставил Хэ Жаня рефлекторно содрогнуться.
Молчание слишком долго длилось…
Как вдруг он наконец-то услышал мужской голос.
— Если ты упорно продолжишь совершать одну и ту же ошибку снова и снова, это значит, что с нынешней системой воспитания в семье Хэ действительно что-то не так. Будучи старейшинами, мы не имеем иного выбора, кроме как взять на себя ответственность...
Хэ Цзиньсин сохранял присущую ему дружелюбную манеру речи.
— Возможно, я отправлю тебя, независимо от желания моего брата, в Соединенные Штаты, Италию, Японию или Новую Зеландию, или куда-нибудь еще... Где ты получишь более подходящее образование, — в этот момент мужчина снова замолчал, а затем продолжил своим обычным непринужденным тоном: — Просто ты уже никогда не сможешь вернуться обратно.
Казалось, он говорил о чем-то незначительном.
* * *
Ночной разговор был каким-то сумбурным, и на следующее утро Хэ Жань, проснувшись, так и не разобрался, что именно ему пообещал Хэ Цзиньсин после его заявления о том, что он отказывается от Лу Вань.
Вся эта возня ни к чему не привела: дядя, кажется, так и не дал никаких обещаний, лишь косвенно признав, что Лу Вань ему небезразлична.
Хэ Жань раздраженно почесал голову. Прежде чем он успел прийти в себя, ему сообщили, что ему нужно поторопиться. Его семья договорилась с семьей Гоу устроить семейный ужин на тему разрыва помолвки на следующий день.
Похоже, Гоу Ань не терпелось распрощаться с ним.
У опухшего Хэ Жаня было плохое настроение. Он быстро принял душ и спустился вниз. Хэ Цзиньсин сидел за обеденным столом, завтракал и читал утреннюю газету.
Глава семьи Хэ, похоже, сегодня был в хорошем настроении. Хотя в газете не сообщалось никаких хороших новостей о рынке акций А, уголки его губ оставались приподнятыми даже после прочтения этих плохих новостей.
Когда Хэ Жань сел рядом с ним, Хэ Цзиньсин сразу же попросил домработницу принести ему стакан апельсинового сока, а также противовоспалительные и противоотечные препараты.
— Дядя, — не выдержал Хэ Жань.
— М-гм?
— В тот день человек, который был в твоем офисе, — Хэ Жань указал на свое запястье, — это была Лу Вань?
Его любопытство преобладало над всем.
Хэ Цзиньсин поднял брови и, оторвавшись от газеты, долго смотрел на Хэ Жаня с полуулыбкой на лице.
Дядя смотрел на него так, что у него волосы встали дыбом. Затем он покачал головой и ответил:
— Нет.
Хэ Жань посчитал, что он солгал.
* * *
У Хэ Жаня оставалось не так много времени.
Завтракая, он вдруг услышал, что Гоу Ань выбирала телохранителей из системы безопасности компании Хэ, поэтому он сразу же помчался туда.
Можно сказать, что он сделал это намеренно, но он не особо старался замаскировать свое покалеченное лицо. Он даже с удовлетворением посмотрел на припухлости в зеркале внизу компании, а затем уверенно нажал на кнопку лифта, чтобы подняться наверх.
Когда он однажды боролся за отскок во время игры, его нога споткнулась, и он вывихнул лодыжку. Тогда Гоу Ань бросилась к нему с пакетом льда быстрее, чем врач команды.
А ведь тогда ему казалось, что она постоянно крутится у него под ногами и мешает…
После долгих раздумий Хэ Жань наконец решился и распахнул дверь кабинета. Оттуда до него донесся раздраженный голос:
— Лучше уж повесьте на меня бирку, как на собаку! Заставляют выбирать телохранителя! А если я в женский туалет зайду, он со мной пойдет? А, не пойдет. А если меня там изобьют или похитят?!
Голос был невыразительным и прерывистым, однако… в то же время необычно дружелюбным.
Хэ Жань уже решил начать все сначала и верил, что Гоу Ань не проигнорирует их двадцатилетние отношения... Кажется, у него поменялось отношение к этой девушке. Он вдруг обнаружил, что развил огромное терпение к человеку, которого когда-то игнорировал, а теперь вот-вот потеряет.
Даже ее глупости для него уже не звучали так раздражительно, как раньше, а наоборот, очень даже забавно.
Допустим, он и правда мерзавец, но такова мужская природа: потерявши, начинают ценить то, что имели. В этом нет ничего постыдного.
Открыв дверь, Хэ Жань увидел Гоу Ань, которая листала папку с информацией о сотрудниках, нетерпеливо подперев подбородок. Рядом с ней лежал телефон, в котором еще шел звонок с Гоу Юем в WeChat.
Услышав, как открылась дверь, Гоу Ань подняла глаза и в шоке распахнула их шире, увидев за дверью покрытого синяками и опухшего Хэ Жаня: «Черт возьми, я что, единственная в мире, кто боится попасть в тюрьму? Разве Чжоу Яньцзи и Гоу Сюнь не боятся? Почему они такие жестокие?»
Возможно, именно ошеломленный взгляд на лице Гоу Ань дал надежду Хэ Жаню. Он кричал в своем сердце: «Давай, спроси, спроси меня, что с моим лицом!».
Однако Гоу Ань этого не сделала. Изначальный шок в ее глазах снова стих. Когда она увидела, как молодой человек проходит в дверь, она просто выбросила папку, которую держала в руке, завершила звонок, а затем спокойно и невозмутимо заговорила с ним:
— Почему ты здесь?
Гоу Ань говорила спокойно, не игнорируя его и не злясь на него, как она делала это раньше. Она говорила так, как будто разговаривала с кем-то, кого она не очень хорошо знала.
Этот тон заставил Хэ Жаня почувствовать себя немного грустно.
Если ее не волнует его травма, то пусть хотя бы упомянет, что произошло вчера. Это ведь не слишком обычно, когда кто-то идет в полицию посреди ночи, верно? Вчера вечером в группе появились сотни сообщений, дразнящих его и Чжоу Яньцзи...
Как она могла не сказать ни слова?
Хэ Жэнь подавил свое разочарование, придвинулся ближе к Гоу Ань и очень добродушно ответил:
— Я пришел увидеть тебя, как твоя поясница?
Хэ Жань взял на себя инициативу мягко напомнить о том, что его избили вчера вечером, что немного удивило Гоу Ань. Некоторое время она смотрела на его опухшее лицо, однако быстро потеряла всякий интерес к его жалобам. Дернув уголком губ, она наконец ответила:
— Еще немного побаливает.
Хэ Жань: «…»
Молодой господин Хэ был ошеломлен.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|