Глава 7 (Часть 2)

Лу Жань опешил, ему показалось, что он ослышался.

— А?

— Я имею в виду, как хорошо, что вы рады, — искренне повторила Юнь Цзин, повысив голос.

— Хе-хе, Цзинцзин, ты совсем не такая застенчивая, как о тебе говорят, — Лу Жань был общительным человеком и не обратил внимания на эту маленькую неловкость. Он посмотрел на закрытую дверь кабинета, в который прошла У Мэйфу, откинулся на спинку стула и смерил Юнь Цзин взглядом с ног до головы, остановившись на ее груди. — Возможно, все дело в стиле одежды. Когда мы узнаем друг друга получше, я помогу тебе развить чувство вкуса.

— А… — протянула Юнь Цзин. — Кстати, сколько вам лет?

— Ты, похоже, очень мной интересуешься. Мне двадцать шесть.

— Вот оно что, — задумчиво произнесла Юнь Цзин. — Понятно. Пять лет разницы — это почти как два поколения. Не волнуйтесь, хоть вы и одеваетесь безвкусно, я не буду вас за это осуждать. Постараюсь помочь вам избавиться от этого деревенского стиля.

— … — Лу Жань указал на воротник своей рубашки. — Это «C».

— Даже одежду от «C» можно носить так… У вас действительно уникальный стиль.

Лу Жань несколько раз посмотрел на нее, убеждаясь, что ее восхищение неподдельное.

— …Я слышал, что ты, Цзинцзин, не очень общительная и не пользуешься популярностью, но не стоит принимать эти слова близко к сердцу. Мне кажется, ты очень… необычная.

— Конечно, не стоит. Разве я виновата в том, что им не нравлюсь? Правда ведь?

Лу Жань почувствовал, как его охватывает чувство бессилия.

— Если они так говорят, значит, на то есть причины. Хотя никто не идеален…

Юнь Цзин посмотрела на него, словно нашла родственную душу.

— Конечно. Я всегда этим себя успокаиваю, когда они меня критикуют. Ведь таких замечательных людей, как я, очень мало.

«Без шуток, у нее, похоже, не все дома», — подумал Лу Жань. Вспомнив об обещанных родителями акциях после свадьбы с Цзян Синлань, он стиснул зубы, натянуто улыбнулся и решил сменить тему.

— Тетя У рассказывала, что в детстве мы жили по соседству. Тогда я и не подозревал, что ты вырастешь такой красавицей.

Юнь Цзин лучезарно улыбнулась.

— Ха! Понимаю. В то время ты только и делал, что изучал, чьи… экскременты пахнут сильнее. Откуда тебе было думать о чем-то другом?

Лицо Лу Жаня дернулось. Он едва сдерживал отвращение.

— …Ты, наверное, ошибаешься.

— Не может быть! Ни за что! — Юнь Цзин замотала головой. — У тебя на ягодицах две родинки, все соседи об этом знали. Неужели не помнишь? Ты тогда даже к собаке дяди Вана бежал, чтобы… понюхать.

«Спасибо автору за его странное увлечение описанием постельных сцен этого мерзавца. Вот и пригодилось», — подумала Юнь Цзин. Не дожидаясь ответа Лу Жаня, она вздохнула:

— Я понимаю, ты чувствительный мужчина, тебе важно, что о тебе думают. Я все понимаю. Я никому об этом не расскажу.

Лу Жань был в шоке. У него действительно были две родинки на ягодицах! Он открывал и закрывал рот, его зубы стучали, а лицо горело.

В конце концов, он резко встал и выбежал из кабинета.

Юнь Цзин с сожалением поменяла позу. «Даже не попытался меня ударить. А я уже придумала, сколько с него стрясу. Похоже, Лу Жань не станет моим счастливым билетом. И как тетя могла считать его хорошей партией? Бесполезный тип», — подумала она. Она прождала в кабинете еще полчаса, но У Мэйфу так и не появилась.

«И думать нечего, этот болван наверняка нажаловался тете, и она в гневе уехала домой», — решила Юнь Цзин. Такое случалось и раньше. Настоящая Юнь Цзин переехала в дом Цзян Шуньчэна, когда ей было семь лет. Тогда еще был жив дедушка Цзян, и У Мэйфу не могла ни бить, ни ругать ее. Поэтому она научилась использовать холодное насилие. Если настоящая Юнь Цзин делала что-то не так, ее просто игнорировали.

Ребенок не мог понять, о чем думают взрослые, и со временем стал робким и неуверенным в себе. А после нескольких «добрых» слов от окружающих у всех сложилось впечатление, что она глупая и недалекая.

Цзян Шуньчэн, вероятно, согласился на это свидание вслепую, потому что запаниковал. Ведь через полгода Юнь Цзин должна была закончить университет, и пять процентов акций вместе с наследством ее родителей перешли бы к ней.

В завещании родители Юнь Цзин указали, что в случае ее смерти все их имущество будет передано на благотворительность. Они были очень умными людьми и, не боясь худшего, предусмотрели все возможные опасности, которые могли подстерегать их дочь. Но они также переоценили силу родственных уз.

Сегодня был особенный день. В книге именно в этот день с верхнего этажа новостройки «Цзян Ши» упало окно и убило человека. Юнь Цзин, которая, будучи стажеркой, подписала один из документов по этому проекту, была арестована. Именно в этот день настоящая Юнь Цзин узнала о своих пяти процентах акций и под давлением Цзян Шуньчэна подписала отказ от них.

Но сегодня ничего не произошло. С конструкцией здания «Цзян Ши» все было в порядке.

Юнь Цзин раньше сомневалась, была ли та ситуация в книге случайностью или частью чьего-то плана. Теперь она знала ответ.

Такой гигант рынка недвижимости, как «Цзян Ши», не мог допустить такой глупой ошибки — построить здание, не соответствующее международным стандартам, из-за подписи стажерки. И это здание, как назло, убило неизлечимо больного человека.

Она не знала, что случилось с настоящей Юнь Цзин после этого, поняла ли она, что произошло, нашла ли свое счастье.

Если бы это было возможно, она бы хотела, чтобы там, где не коснулось перо автора, настоящая Юнь Цзин прожила долгую, счастливую и беззаботную жизнь, как и мечтали ее родители.