Тактический отход

Фэн Есин крепко сжимал тонкую руку Линь Сюань, так что ей казалось, будто кости её вот-вот хрустнут. Днём они едва не сошлись в открытом бою, а теперь, на глазах у всех, им приходилось играть на публику.

Поклонившись императору, императрице и остальным, Линь Сюань, словно кукла, позволила Фэн Есину вести себя. Взгляды императора и императрицы были прикованы к Линь Сюань, они внимательно её разглядывали.

— Ваше Величество, посмотрите, как хороша наша Сюань'эр. Помню, когда Сюань'эр выходила замуж, мой брат всю ночь пил в одиночестве! Очень не хотел её отпускать! — Драгоценная наложница Линь, тётушка Линь Сюань, первой завладела вниманием.

Император кивнул:

— Да, Син'эр, можно сказать, первый князь нашего Бэйюэ, у которого есть главная супруга. Это действительно неплохо.

— Так вот она какая, вторая невестка-княгиня, и вправду красавица. Отец-император, Нин'эр как-то слышала, что все девушки из поместья генерала искусны в четырёх искусствах, умеют петь и танцевать. Интересно, так ли это на самом деле, как говорят о второй невестке-княгине? — После слов императора Фэн Енин подошла и взяла Линь Сюань за другую руку, говоря с наигранной фамильярностью.

В этот момент Линь Сюань всё поняла: Фэн Енин хотела не познакомиться с ней, а поставить её в неловкое положение.

Слухи, ходившие по столице, дошли и до неё. Действительно, как та и сказала, девушки из поместья генерала были искусны во всех четырёх искусствах, но это не относилось к той Линь Сюань, в чьё тело она переселилась.

У неё самой сохранились воспоминания Линь Сюань: прежняя хозяйка тела была избалованной и своевольной особой. Поскольку её мать была очень любима Линь Минхэ, это и сформировало такой её характер.

Но что касается четырёх искусств, то прежняя Линь Сюань была в них совершенной дилетанткой. Сейчас, в такой щекотливый момент, ей оставалось только защищать себя, чтобы не выдать.

— Принцесса слишком льстит мне. Эта княгиня — всего лишь обычный человек. Что до четырёх искусств, умения петь и танцевать — это лишь столичные слухи, которым не стоит полностью доверять. Однако эта княгиня как-то слышала от князя, что с искусством принцессы в живописи никто в Бэйюэ не может сравниться. Интересно, так ли это? — Линь Сюань применила тактику отступления ради продвижения. Она не только продемонстрировала свою скромность, но и сопроводила это похвалой в адрес Фэн Енин. В тот же миг на лице Фэн Енин появилось горделивое выражение.

Линь Сюань внутренне усмехнулась: в конце концов, это всего лишь изнеженная и избалованная принцесса. И то, что она сделала сегодня вечером, Линь Сюань поняла — её определённо кто-то надоумил. А кто именно...

Взглянув на мрачное, как туча, лицо Фэн Есина, который крепко сжимал её руку, всё стало ясно.

Такие неуклюжие методы, Фэн Есин, ты действительно заставил меня смотреть на тебя свысока. Юный бог войны государства Бэйюэ, и только-то!

— Ну конечно, картины Нин'эр даже продавались за большие деньги на аукционах! — Несколько слов Линь Сюань заставили Фэн Енин, казавшуюся изящной и утончённой, показать своё истинное лицо. После такого самовосхваления она искоса взглянула на стоявшего рядом Цзюнь Мояня.

Лица императора и императрицы в этот момент заметно омрачились. Они знали, что Син'эр недоволен этим браком, но ради государственных интересов им пришлось заставить Син'эра пойти на это.

Но кто бы мог подумать, что только что представившаяся возможность унизить дочь Линь Минхэ, и даже, при умелом использовании, возможно, заставить его выдать себя, — всё это было сведено на нет этой Линь Сюань.

А Фэн Тин, глядя на высокомерное выражение лица Фэн Енин, ещё больше разозлился. Эта дочь действительно ни на что не годна, только всё портит. Если бы на этот раз для брачного союза не нашлось более подходящей кандидатуры, он ни за что не позволил бы ей стать принцессой для брачного союза — типичная красивая, но недалёкая особа.

Прочистив горло, Фэн Тин сказал:

— Довольно, Нин'эр. Не выставляй нас на посмешище перед князем Юэ, садись на место!