Глава 32.2

- Что ты сказал?

Вэнь Синлань произнес:

- Я сказал, что хотел бы состариться вместе с тобой.

Ин Рушен нахмурилась и остановилась.

- Ты...

Прежде, чем Ин Рушен заговорила, Вэнь Синлань медленно улыбнулся, его взгляд опустился к ней на голову.

- Не смущайся, я уже осуществил эту мечту.

Взгляд свысока?

Он смотрел на ее макушку?

Сережки не прекращали летать перед ее взором. Неожиданно Ин Рушен кое-что поняла. Она взглянула на его голову, покрытую сережками и совершенно белую. Вероятно, сейчас она выглядела примерно так же.

Как белые головки тополиного пуха.

Вэнь Синлань тоже остановился, его взгляд был полон любви.

- Ру Шенг, я сед.

Для нее это был всего день, но для него - остаток его жизни.

- Что ты имеешь в виду?

Это было слишком необычно. Она уже хотела задать ему вопрос, но тут, увидев его, попятилась. В следующее мгновение белые сережки, разлетевшиеся повсюду, оказались красными.

Вэнь Синлань, мягко вытиравший кровь с губ, потряс ее.

В этот момент она поняла, что он сделал, хотя ничего и не поняла. Она сделала два-три шага вперед, чтобы поймать его, но тут он у нее на глазах упал. Она быстро поддержала его.

- Вэнь Синлань, ты чокнутый!

Она перебирала в уме тысячи вещей, тысячи возможных способов, к которым он мог прибегнуть, думала о тысячах мыслей, которые могли посетить его голову, и даже думала, не хотел ли он лишить ее свободы. Но она не ожидала, что Вэнь Синлань выберет самоубийство у нее на глазах.

Вэнь Синлань уже нетвердо стоял на ногах. На самом деле, больше он и не мог этого делать. Он, опираясь на нее, сказал:

- Да, я чокнутый. Я сошел с ума, когда полюбил тебя. Я не могу удержать тебя, не могу замедлить время, но я жаден настолько, что хочу состариться с тобой, поэтому держу себя в руках.

Мог ли он пойти в рощу, полную тополей и белого пуха.

Он не хотел безнадежно ждать вдали от нее, было бы неплохо просто уйти...

Глаза Ин Рушен внезапно расширились, и она недоверчиво посмотрела на Вэнь Синланя.

- Ты и правда чокнутый!

Ей не хотелось разговаривать с больным, так что ей пришлось вынуть телефон и набрать 120.

Вэнь Синлань рассмеялся.

- Ру Шенг, не нужно звонить. Я немало съел поутру. Теперь в обед у меня точно будет приступ.

Даже сейчас он держался.

- Значит, утром тебе совсем не было плохо, но ты поел? - голос Ин Рушен внезапно возвысился. Она сделала пару шагов назад, потрясенная, даже ее телефон упал на землю.

Без ее поддержки Вэнь Синлань упал и уже не смог подняться. Белоснежные сережки облепили его, и, полетав, снова на него упали.

Белые сережки покрыли черный костюм. Это было финальное столкновение черного и белого.

Он не ответил на ее вопрос и просто жадно уставился на нее.

- Последнее, что я хотел бы тебе сказать... мне жаль, что я скрывал это от тебя.

Он горько улыбнулся.

- Кажется, я прятался и сожалел с начала до конца. Это неважно, это в последний раз.

Она потеряла над собой контроль, ее взгляд стал шокированным. Он медленно сказал:   

- Я должен поблагодарить тебя. Завтра будет сделано заявление насчет твоей свадьбы со мной. Все узнают, что я взломал твой аккаунт и подделал свидетельство о браке. Записи в загсе тоже будут уничтожены, так что ты не должна волноваться, никаких следов не останется.

Очевидно, в итоге все узнали бы, что она не выходила за него, и что никаких записей о браке больше не существует, но он все равно из жадности сделал это.

Он просто был немного жаден, настолько жаден, что хотел завладеть ею, пусть бы даже всего на один день.

- Ты сумасшедший, не разговаривай со мной сейчас, - мозг Ин Рушен отказывался думать. Она взяла трубку, чтобы позвонить снова, но неожиданно Вэнь Синлань схватил ее за запястье.

Вэнь Синлань проверил температуру кончиками пальцев и довольно улыбнулся.

- Рушен, ты можешь немного приблизиться? Хочу коснуться твоего лица снова.

Его слова были неразборчивым, его взгляд постепенно потускнел. Он совсем не разбирал ее лица.

На самом деле, он все-таки был напуган, он боялся, что никогда больше не увидит ее.

В конце концов, он все равно не мог смириться.

Ин Рушен хаотично звонила, слушая Вэнь Синланя. Он говорил слишком тихо, она тупо придвинулась ближе к нему, схватила за лацканы и тихо стала его ругать:

- Вэнь Синлань, думаешь, ты напугаешь меня своей смертью так, что я влюблюсь в тебя и запомню?

Вэнь Синлань смутно слышал, что она говорит. Он взглянул на нее с совсем близкого расстояния и с трудом поднял руку.

- Я так не думаю, я просто... просто подумал, может, это заставит тебя помнить меня немногим дольше.

Он знал, что это ее не испугает, потому и отважился на подобное. Если бы из-за него ей было больно, он бы расстроился.

- Мечтатель! - усмехнулась Ин Рушен.

С чего бы ей было его запоминать?

- Можешь так считать.

Совсем чуть-чуть, самую капельку, прежде чем его рука сумела дотронуться до ее лица снова, он вспомнил, каким теплым было ее лицо.

- Рушен, прости, в следующий раз береги руки, чтобы больше не поранить их.

Он знал, что ей было больно всякий раз, как она брала в руки кисть, знал и об ее преданности китайской живописи. Он хотел оставить ее. Он из жадности хотел бы, чтобы она осталась, но в итоге он все-таки пожалел ее из-за мучившей ее боли и отпустил.

Но, в конце концов, он был и эгоистом также. Умри он у нее на глазах, она не испытала бы ни искушения, ни страха, так что смогла бы запомнить его хорошенько.

Но, в конце концов, когда ему осталось совсем немного, чтобы коснуться ее руки, он все-таки не сумел до нее дотронуться, потратив на это остатки своих жизненных сил.

* * *

В эту ночь все было спокойно, если не считать того, что снова пошел дождь. Сегодня он не прекращался, как и прошлой ночью.

Шел сильный дождь.

Ин Рушен стояла перед окном, сцепив руки и наблюдая за тем, как постепенно скатываются дождевые капли по стеклу. Она вспомнала, что утром Вэнь Синлань умер.

Рука Вэнь Синланя упала на сережки. Он лежал под белым небом, и был единственным черным пятном в мире в своем черном костюме, а потом белоснежные сережки разлетелись кругом него, как будто это был остаток его жизни.

Она выдержала долгую паузу. Она была в растерянности.

- Вэнь Синлань, раз собрался умереть, с чего захотел забрать меня с собой?

В тишине прозвучал голос системы 052: «Ты боишься или чувствуешь себя виноватой?»

«Боюсь? Чувствую себя виноватой?»

Ин Рушен покачала головой и улыбнулась. Она чувствовала легкую вину, но не боялась и не паниковала. Это на нее не повлияло.

Если бы ей пришлось описать, что на нее вообще подействовало, возможно, это было возвращение памяти. Возможно, иногда она и вспоминала о том, что когда-то на свете жил такой решительный и сумасшедший человек, но вот и все. В конце концов, она уже долго не испытывала сильного наплыва эмоций.

Вэнь Синлань действительно знал все ее мысли. Она потрясла бокалом вина в руке.

«052, неужели в самом деле нельзя оживить Вэнь Синланя?»

052, которая всегда любила отвечать как Шенг Ханз, на мгновение помедлила, а затем сказала: «Воскрешение невозможно, смерть необратима. Кроме того, даже если ты его воскресишь и уйдешь от него, разве он не станет снова искать смерти? Если только ты не пожелаешь остаться и выйти за него замуж. Но, даже если ты останешься и выйдешь за него без любви... ты никогда не думала: неужели он правда вчера решил умереть? И, если бы ты захотела стереть все его воспоминания после воскрешения, неужели Вэнь Синлань все равно остался бы собой? Другими словами, хотел ли бы он сам такой жизни?»

Услышав от 052 серию вопросов, Ин Рушен молча закрыла глаза. Она не знала ответов, но, в конце концов...

Она долго стояла так, но больше вопросов не задавала.

На следующее утро помощник Вэнь Синланя пришел поблагодарить ее.

Сюэ Цзи сказал:

- Мисс Ин, мистер Вэнь очень вас любил. Он никогда не хотел причинять вам боль, это вы ранили его сильнее всех. Но, поскольку таков был приказ мистера Вэня, я позабочусь обо всем. Пожалуйста, не беспокойтесь.

- В этом нет необходимости, - отказалась Ин Рушен.

Уже месяц все было спокойно, включая и онлайн.

Затем, когда прошел еще месяц, в интернете появилась экстренная новость о том, что едва объявленная пара актера и актрисы погибла.

Бесчисленное множество людей было шокировано, никто в это не верил. Актриса и король кино, кажется, еще вчера были на публике. Почему они неожиданно умерли? Люди все еще ждали возвращения актера и актрисы на свои экраны!

Но факты были очевидны, невозможно было в это не поверить.

Интернет скорбел, хотя все, кто любил Вэнь Синланя и Ин Рушен, знали правду, они все еще отказывались верить, что их кумир так неожиданно и тихо покинул этот мир.

Когда Шенг Ханз узнал эту новость, он выронил бокал вина. Он потерял над собой контроль. Как такое возможно?

* * *

Но, пусть это и казалось невозможным, похороны состоялись по расписанию.

В день похорон шел сильный дождь, и миссис Вэнь, стоявшая в мемориальной комнате, была озадачена, она была в отчаянии. Когда он ушел тем утром, все было хорошо, но ночью из больницы поступил пугающий звонок. Как она могла в это поверить? Как смела?

Даже в компании мистера Вэня можно было заметить, что миссис Вэнь слегка не в порядке. Но миссис Шенг не одна была в таком состоянии. Она по ошибке оттолкнула мистера Шенга и выбежала, как сумасшедшая.

Она узнала о несчастье из интернета, а прошлой ночью к ней пришло на мобильник сообщение, которое, кажется, было отправлено по расписанию.

"Как Ин Рушен, я засадила тебя за решетку, как Шенг Рьюян, которой я была двадцать пять лет назад, я должна называть тебя матерью".

Мисси Шенг смущенно упала под дождем. Как такое могло произойти с ее А-Шенг? Как это возможно?

Е Юньцзы, выйдя из мемориальной комнаты, помог подняться упавшей мадам Шенг.

- Мадам скорбит.

В его голосе было много боли.

Глаза миссис Шенг вдруг расширились, она оттолкнула Е Юньцзы и выбежала вон. Она была не в себе.

Итак, когда миссис Шенг оттолкнула Е Юньцзы, его рукав слегка задрался, и на запястье стало видно бледно-красную ленту.

Он осторожно опустил рукав, полностью закрыв красный след.

Однако, как только он поднял глаза, то увидел Шенг Ханза. Тот был крайне бледен, болезненно бледеню

Пристальный взгляд Шенг Ханза оторвался от запястья Е Юньцзы, и он обошел того, не сказав ни слова. Он не узнал ленту на запястье Е Юньцзы, но что насчет нее?

Она ушла, так о чем они спорят?

Шенг Ханз ненавидел его, и родителей А-Шенг, и лживую Шенг Рьюян, но себя - больше всего на свете. Он ненавидел себя за то, что не смог ее защитить, ненавидел за то, что любил ее, но не желал выказывать ей ни малейшего доверия.

Она была права и ласкова, она была недостойна.

Он не был достоин такой прекрасной девушки, он не стоил ее с самого начала.

Но он думал, что, по крайней мере, у него есть шанс на искупление, но не ожидал, что она не оставит ему такой возможности.