Глава 1. Часть 2

Этот бывший представитель королевской семьи с легкостью отказался от власти, которая была у него в руках. Ради цели, не имеющей к нему никакого отношения и даже противоречащей его собственным интересам, руководствуясь исключительно моральными принципами и рациональным мышлением, он начал борьбу, непонятную большинству современников.

— Я прошел долгий путь, весь израненный, но пока я жив, я не прекращу бороться. В прошлом я вел бессмысленную борьбу с пустотой собственного существования, а теперь спрашиваю себя…

— Мои дорогие сограждане, я здесь не для того, чтобы призывать к насилию, разжигать в вас жажду крови и натравливать друг на друга. Я здесь, чтобы призвать к будущему, к мирному завтра, где наши дети смогут беззаботно играть.

Его пламенные речи производили сильное впечатление, но также вызывали ненависть и враждебность. Бывшие аристократы, некогда преклонявшиеся перед ним, восстали и обратили оружие против него, среди них были и его родственники.

Фу Цзиньхэн в одночасье стал главной новостью во всех звездных системах. Благодаря своему поразительному военному таланту и дальновидности он одерживал одну победу за другой.

Мыслящие люди со всех концов M88 и даже из других звездных систем стремились присоединиться к нему. Не из-за его происхождения или статуса, а потому, что они разделяли его идеалы.

И роялисты, и другие противоборствующие силы отступали под его натиском. Будущее M88, благодаря самопожертвованию бесчисленных людей, становилось все яснее.

Она получила письмо, когда была поглощена работой в лаборатории. В наше время получать письма было странно.

Она открыла его. Это была оливковая ветвь от нового правительства M88.

Это было ожидаемо, она уже давно была готова к этому.

Спустя много лет она вернулась на M88. В столице выросли небоскребы, машины упорядоченно летали в воздухе, город был чистым, красивым и полным жизни.

Фу Цзиньхэн, несмотря на свою занятость, нашел время лично встретить ее.

— Ты меня помнишь? — спросил он.

— Конечно, — ответила она, чувствуя его радость.

Они много разговаривали: о его жизни, идеалах и о детстве, которое они провели вместе.

— Мне очень жаль из-за твоего отца. Он был лучшим человеком из всех, кого я знал, — вдруг сказал он.

Она улыбнулась.

Затем Фу Цзиньхэн проводил ее в кабинет, где собрались ключевые фигуры нового правительства планеты. Тогда она не обратила на него внимания, пока Фу Цзиньхэн не представил его. В отличие от других, у него не было длинного списка титулов. Представление было очень коротким:

— Это мой друг.

Она опешила и посмотрела на мужчину, стоявшего в углу. Он был очень высоким, красивым, с завораживающими темно-синими глазами.

Он протянул руку.

Она вежливо пожала ее.

По дороге в лабораторию она поняла, что за ней следят. Плохо. В ее сумке были важнейшие результаты исследований. Ее жизнь ничего не значила, но эти плоды трудов многих людей должны были попасть в лабораторию.

Она нервно шла по ночным улицам на высоких каблуках.

— Садитесь в машину, — раздался голос из машины рядом.

Она обернулась. Это были те же темно-синие глаза, «друг» Фу Цзиньхэна.

Она села на пассажирское сиденье и вежливо поздоровалась.

Он помолчал, а затем неожиданно сказал: — То, чем вы занимаетесь, очень опасно.

Видя ее молчание, он серьезно и мягко добавил: — Вы можете гарантировать, что это будет использовано в мирных целях?

Ее внезапно охватил гнев.

— А чем достигается мир? — усмехнулась она. — Думаете, вашей идеализированной любовью, чувствами, взаимопониманием между людьми, существующим только в вашем воображении? Как ни парадоксально, мир завоевывается войной и скрепляется страхом.

Наступило неловкое молчание.

Она ждала возмущенного ответа или смущенного оправдания.

Но он поднял подбородок и упрямо произнес: — Я знаю.

Он вел машину, и в мерцающем свете фонарей его лицо казалось резко очерченным.

— Мои руки не чисты, — вдруг сказал он. — На самом деле, я грешник.

Ее сердце смягчилось: — Вы делали то, что должны были делать.

Он крепче сжал руль, нажал на газ и резко повернул направо. По инерции она наклонилась к нему.

В панике она схватилась за его крепкую руку, чтобы удержать равновесие. Фары машины позади зловеще осветили их.

Только тогда она поняла, что на них напали.

Он был на удивление спокоен, даже расслаблен.

Она посмотрела на подвеску, которая раскачивалась в такт движению машины, и взяла ее в руку. На ней была изображена семья: отец, мать и двое детей.

Заметив ее взгляд, он посмотрел на нее.

— Этот ребенок — вы? Судя по форме черепа, не похоже, — серьезно сказала она.

Он рассмеялся и, не выпуская руль, повернулся к ней. Он полностью закрыл ее собой, что-то ища с ее стороны.

Она затаила дыхание.

Он достал пистолет, вернулся на свое место и начал стрелять, не оборачиваясь.

— Это не я, — сказал он, продолжая стрелять. — Это семейное фото моего боевого товарища, это его ребенок.

Машина позади начала отставать.

Он опустил пистолет и переключил скорость.

— Когда он погиб, нам пришлось оставить его. Я снял с его шеи эту подвеску, чтобы вернуть семье.

— Вы не смогли их найти?

Он покачал головой: — Нашел. Но они все погибли.

Он помолчал. — Кроме этой подвески, в мире не осталось никаких следов их существования.

Машина остановилась у лаборатории. Полиция, которая уже ждала здесь, быстро задержала преследователей.

Как только она вышла из машины, ее окружили врачи и полицейские.

Подбежал Фу Цзиньхэн, он начал тревожно расспрашивать о ее самочувствии.

— Я в порядке, — отмахнулась она.

В толпе, окружающей ее, она наконец нашла просвет. Ее взгляд упал на него. Он стоял один у стены, в длинном черном пальто.

Вокруг было светло, но он выбрал темный угол. Он весь был окутан тенью, в руке у него был стакан кофе, который он время от времени подносил к губам, больше он не двигался.

Она смотрела на него, задумавшись, и тихо вздохнула. В нем сочетались пыл революционера и одиночество поэта, и то, и другое — составляющие трагедии.

Разобравшись со всеми делами, она вышла из лаборатории. Она вела машину по пустой улице. Легкий дождь косо падал в свете фар.

Она ехала очень медленно, лелея слабую надежду на что-то. Пока не увидела знакомую фигуру.

Увидев свет фар, он машинально обернулся и увидел ее.

Она остановила машину и подошла к нему.

Она посмотрела на него снизу вверх. Ее глаза, влажные от тумана или дождя, казались трогательно-прекрасными.

— Поцелуй меня, — сказала она.

Он не сразу понял, о чем она говорит, и посмотрел на нее с недоумением.

— Поцелуй меня, — повторила она, положив руку ему на плечо.

Она слышала его прерывистое дыхание.

Он наклонился.

Они целовались посреди ночной улицы.

Они были как две пересекающиеся прямые, на миг соприкоснувшиеся, чтобы больше никогда не встретиться.

Позже от коллег она узнала о его прошлом. Он рано пошел в армию, прошел путь от простого солдата до пользующегося всеобщей поддержкой генерала, был доверенным лицом и близким другом Фу Цзиньхэна, но после победы отказался от всех должностей.

Странно, но притягательно, — подумала она.

Ее день рождения пришелся на весну. Она, трудоголик, никогда не покидала лабораторию. Фу Цзиньхэн прислал подарок.

Она сняла прозрачную ленту с коробки, открыла крышку. Внутри лежал маленький изящный серебряный пистолет.

Она повертела его в руках, затем положила обратно в коробку и заперла в шкаф. Она вышла из комнаты, и вдруг зазвонил телефон.

Она ответила. Звонил Фу Цзиньхэн.

— А ты разве не занят? — спросила она.

— Давай вечером встретимся! — радостно отозвался он. — И заодно спроси у доктора Тана из вашего института последний отчет по исследованиям. Мне нужен для завтрашнего совещания.

— Распоряжаешься как ни в чем не бывало, — пробормотала она. Кабинет доктора Тана был в восточном крыле, и она направилась туда.

Внезапно ее внимание привлек звук взрыва. В западном крыле, в лаборатории, никого не должно было быть.

— Что случилось? — спросил Фу Цзиньхэн.

— Ничего, кажется, кто-то в лаборатории. Я пойду проверю, — ответила она и повернула к западному крылу.

— Не ходи туда, — вдруг встревожился Фу Цзиньхэн.

— Все в порядке, я только взгляну… — Она подошла к двери лаборатории. Там никого не было.

— Никого нет, показалось, — сказала она в трубку.