Всё утро Чжан Шо занимался только одним — возился с Ли Шисинем в гильдии актеров Жун Дянь.
Обычно регистрация в гильдии занимала какое-то время: нужно было подать заявление, а потом ждать уведомления.
Но Чжан Шо уже несколько лет работал в Жун Дянь, пять из которых — бригадиром массовки. Он постоянно нанимал актеров, поэтому в гильдии его хорошо знали, и формальности можно было опустить.
Однако оформление все равно требовало времени. Был понедельник, и у окошек регистрации выстроились две длинные очереди.
Так было всегда в Жун Дянь: каждый год множество людей, не выдержав испытаний, уезжали с чемоданами в руках.
Но точно так же каждый день сюда приезжали толпы людей, одержимых «твердой уверенностью в успехе» — тем, что молодежь называла мечтой, а пожилые — безрассудством.
Один за другим.
Наблюдая за возбужденными лицами у окошек регистрации, Ли Шисинь испытывал смешанные чувства.
Он спокойно сидел на скамейке в зале ожидания и смотрел, как Чжан Шо суетится. Когда требовалось его участие, Ли Шисинь, используя незыблемый закон старшего поколения — «Молодой человек, дай дедушке сначала сфотографироваться и расписаться», — без зазрения совести лез без очереди. Так, без особых усилий, он прошел все этапы регистрации.
Полдень, половина двенадцатого.
Стоя у входа в гильдию, Ли Шисинь глубоко вздохнул.
— Эх, больше часа провозились с регистрацией, как же это утомительно!
Несколько молодых людей, стоявших в очереди с половины восьмого утра и так и не добравшихся до фотографии, услышав эти слова, едва не затряслись от негодования. Они понимали, что им придется торчать здесь и весь день.
— Д-да… — Чжан Шо, держа в руках пиджак Ли Шисиня, вытер пот со лба и выдавил улыбку. — Ну что, дедуля, я уже договорился с сотрудниками. Данные внесут в компьютер через пару дней, тогда и заберете удостоверение.
— Угу, — кивнул Ли Шисинь. Бригадир Чжан все утро бегал туда-сюда, и старик оценил его старания.
Молодой человек хорошо себя показал.
— Дедуля… уже почти полдень, если у вас нет…
Чжан Шо осекся на полуслове, не договорив «других дел».
Ни в коем случае нельзя давать ему повода!
Ни за что!
Этот старик ко всему прицепится!
— Тогда я пойду!
Сказав это, Чжан Шо с облегчением выдохнул, гордясь своей находчивостью.
— Постой, — усмехнулся Ли Шисинь. — Я должен тебя покормить!
— Не стоит беспокоиться, дедуля, что такого в том, чтобы получить актерское удостоверение? Пустяки! Не нужно благодарностей.
Столь внезапная вежливость и обходительность Чжан Шо немного порадовала Ли Шисиня.
Казалось, что после сотен пройденных ступенек он наконец-то получил хоть какую-то моральную компенсацию… как это было нелегко!
Видя, как Чжан Шо отказывается, Ли Шисинь укоризненно похлопал его по руке и с напускной строгостью сказал: — Что за ребенок! Как можно не поесть? Я сегодня переезжаю к тебе, нужно это отметить!
— Не нужно, правда… Постойте, что вы сказали? Переезжаете ко мне?
Как гром среди ясного неба, слова Ли Шисиня поразили Чжан Шо. Ему показалось, что бог грома с длинным острым лицом ударил молотом по его барабанным перепонкам.
Он остолбенел.
— Да, — добродушно улыбнулся Ли Шисинь.
— Ты же утром говорил, что рано потерял отца и что мы с тобой похожи. Я решил, что признаю тебя своим приемным сыном!
…
Чжан Шо чуть не расплакался.
Ну за что мне это?
На кого я нарвался?
Видя, что Чжан Шо собирается сбежать, Ли Шисинь ласково улыбнулся. — Сколько ты получил за видео с Лю Синем? Десятки тысяч юаней, наверное?
Чжан Шо остановился и воскликнул: — Врете! Какие десятки тысяч?! Лю Синь просто толкнул вас, а не… ну, вы поняли! Всего две тысячи! Честно, если я взял больше, пусть меня собаки съедят!
— О-о-о…
Ли Шисинь многозначительно кивнул. — Две тысячи… хватит на год аренды жилья, сынок?
Поймав хитрый взгляд Ли Шисиня, Чжан Шо понял, что попался, и чуть не разрыдался.
Вышел из дома — нашел себе отца.
Вот это удача!
Спасибо тебе, небо!
Под изумленным взглядом девушки на ресепшене Чжан Шо, нагруженный чемоданом и тростью Ли Шисиня, покорно следовал за стариком, который шел налегке.
— Эй, бригадир Чжан?
Девушка явно знала Чжан Шо.
— Бригадир, этот дедушка говорил, что у него здесь нет родственников. Вы его знаете?
— Кого я знаю?!
— М?
Услышав недовольное мычание за спиной, Чжан Шо с трудом изобразил на лице улыбку и ответил девушке: — Это мой отец.
— Ха-ха, бригадир, вы такой шутник! У дедушки благородное лицо, а у вас — как лопата. У дедушки брови — как два меча, а у вас — домиком. У дедушки нос с горбинкой, а у вас… как будто при рождении вас уронили лицом вниз… Даже если вы весь в мать, это слишком! Не смешите меня, кто этот дедушка на самом деле?
— Я же сказал — отец! Отец! Сводный по отцу!
Внезапная вспышка Чжан Шо испугала девушку, и она, съежившись, замолчала.
Она молча наблюдала, как Чжан Шо с мрачным видом погрузил вещи в машину и уехал с Ли Шисинем.
— Сводный по отцу… что это за родственные отношения такие? — пробормотала она, почесывая затылок.
Машина сделала семнадцать или восемнадцать поворотов по улицам Жун Дянь, прежде чем наконец въехала в жилой район, явно построенный в конце прошлого века.
Ли Шисинь хорошо знал такие дома, они напоминали ему о домах для рабочих государственных заводов из его прошлой жизни.
Три шестиэтажных дома стояли рядом, образуя букву «П», а между ними располагалась общая площадка.
Район был старый, и все вокруг выглядело ветхим. Между домами беспорядочно висели провода, а во дворе на веревках сушилось белье, простыни и даже… кхм… женское нижнее белье.
На первых этажах, где должны были быть гаражи, разместились всевозможные заведения: «Прокат новых реквизитов», «Фото на документы, печать, ксерокопия «Путь к славе»», «Салон красоты «Красный стиль» - стрижка 60 юаней», «Экспресс-курсы актерского мастерства «Звездный блеск»» и другие, с вывесками, пестревшими как попало.
В воздухе витали ароматы готовящейся еды, слышался звон кастрюль и сковородок, детские крики, громкие голоса, декламирующие реплики…
Атмосфера кипела жизнью.
Чжан Шо явно пользовался здесь определенным авторитетом. Как только он вошел во двор, к нему стали подходить люди.
— О, Шо вернулся! Завтра нужны актеры? Я тут наловчился играть японских солдат! Если будет фильм про войну с японцами, я вам отлично подойду!
— Не нужны!
— Эй, Шо, а это кто?
— Мой отец!
— Но я слышал от твоей сестры, что твой отец умер?
— Тот был приемным, а этот — настоящий!
Ли Шисинь, заложив руки за спину, с улыбкой шел за Чжан Шо, который, хоть и кипел от негодования, вынужден был терпеть. Старик был в прекрасном настроении.
Хорошее местечко!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|