Ли Шисинь, держа в руках кучу суппозиториев, пребывал в глубоком раздумье.
Только что он стал свидетелем того, как система материализовала предметы из воздуха, и у него не было ни малейших сомнений в качестве полученных лекарств.
Лекарство, безусловно, было хорошим.
Вот только выглядело оно как-то несерьезно.
Хотя Ли Шисинь не был медиком, он прекрасно понимал, что для пожилых людей с ослабленными функциями желудка, печени и почек суппозитории, которые усваиваются непосредственно через прямую кишку, являются наиболее эффективным способом доставки лекарства.
С научной точки зрения, это лекарство было вполне надежным.
Но вот психологически он никак не мог заставить себя вставить что-то себе в… кхм… ну, вы поняли.
Разобравшись с действием жвачки «Пик формы», которую он выиграл в системной лотерее, Ли Шисинь взял ключ-карту и вышел из номера.
Он остановился в небольшом гостевом доме. Благодаря развитой киноиндустрии, в Жун Дянь процветал и туризм. Гостиницы и мини-отели были повсюду, многие местные жители просто переоборудовали свои дома под сдачу комнат.
Спустившись вниз, Ли Шисинь увидел, что девушки с ресепшена уже нет. На ее месте сидела женщина лет тридцати, которая ела лапшу быстрого приготовления и смотрела в телефон.
Увидев Ли Шисиня, женщина лениво подняла глаза. — Номер какой, дедушка?
Ли Шисинь, заложив руки за спину и посмотрев на то, как она ест, усмехнулся. — 404.
— А, ну да. Я как раз хотела вас найти. Вы вчера заплатили только за сутки. Если хотите остаться, нужно доплатить, 380 юаней в день.
Жун Дянь был городом средних размеров, но из-за развитой киноиндустрии цены здесь были довольно высокими, особенно на жилье и еду. В Тяньчэне, откуда приехал Ли Шисинь, такой номер стоил бы около двухсот юаней, а здесь — почти вдвое дороже.
С едой было еще хуже. Вчера на съемочной площадке его кормили бесплатно, но в первый день, увидев, что обычная рисовая каша в забегаловке стоит шесть юаней, Ли Шисинь понял, что если его актерская карьера не сложится, его семи тысяч юаней надолго не хватит.
Немного подумав, Ли Шисинь махнул рукой. — Нет, спасибо, я сегодня съезжаю.
— Выселяетесь? Помочь вам собрать вещи?
— Спасибо, не нужно. За мной скоро приедут.
Выйдя из гостиницы на улицу, Ли Шисинь вдохнул прохладный осенний воздух.
В небе пролетали птицы, на ветвях ив блестела роса, уличные торговцы громко зазывали покупателей.
С восходом солнца город просыпался.
Подышав свежим воздухом, Ли Шисинь достал свой кнопочный телефон, нашел в журнале вызовов последний номер и набрал его.
— Алло? Кто это? — послышался сонный голос.
— Хе-хе-хе, бригадир, это я!
Примерно через полчаса Ли Шисинь на автобусе добрался до адреса, который ему дал Чжан Шо.
Это была небольшая закусочная.
Меню на стене было незамысловатым: паровые булочки, чайные яйца, рисовая каша, соленые овощи. Несмотря на это, посетителей было много.
В половине восьмого утра в шестидесятиметровом помещении было полно народу.
Найдя в толпе Чжан Шо, который ел кашу, Ли Шисинь с улыбкой подошел к нему.
— О, дедуля, вы пришли! Позавтракали уже? — Чжан Шо неловко поздоровался.
Ли Шисинь подозвал официанта, заказал себе кашу и соленые овощи, а затем, улыбаясь, спросил Чжан Шо: — Молодой человек, а что, сегодня работы нет?
Он узнал об этом по телефону и решил сам приехать к Чжан Шо.
— Эх… — Чжан Шо вытер рот рукавом. — Все из-за вас! После вчерашнего инцидента Лю Синь, говорят, поднял на уши всех спонсоров. Вот, чтобы не раздувать скандал и не портить репутацию Лю Синя, съемки сегодня отменили. И не только сегодня! Гуань Лань мне лично звонила, велела несколько дней не появляться на площадке, чтобы журналисты меня не поймали… Дедуля, из-за вас я теперь без работы остался! Вы меня в такую яму затащили!
Ли Шисинь спокойно кивнул, слушая жалобы Чжан Шо.
«Вот почему Гуань Лань так боится Лю Синя, — подумал он. — Похоже, у него серьезная поддержка со стороны спонсоров».
— А если я хочу сниматься, что мне теперь делать? — спросил Ли Шисинь после недолгого молчания.
— Забудьте об этом! — воскликнул Чжан Шо, хлопнув себя по колену. — Ваша история с Лю Синем сейчас во всех новостях! Я вас не пугаю, но вы только приехали в Жун Дянь, ни связей, ни знакомств, сразу в такой скандал вляпались… Кто знает, сможете ли вы здесь остаться. Еще и по голове получить можете запросто! Послушайте моего совета, держитесь тише воды, ниже травы!
Ли Шисинь лишь улыбнулся в ответ.
Видя, что старик не воспринимает его слова всерьез, Чжан Шо неуверенно спросил: — Дедуля, вы правда еще хотите сниматься?
Ли Шисинь кивнул.
— Эх… — Чжан Шо покачал головой. — Ну, я понял, вы у нас крепкий орешек.
И он начал объяснять Ли Шисиню местные правила.
На самом деле, Ли Шисинь смог попасть на съемки только благодаря своей «провокации».
В Жун Дянь, чтобы сниматься, нужно сначала зарегистрироваться в гильдии актеров и получить актерское удостоверение. Эти удостоверения делились на категории: актеры массовки и актеры на второстепенные роли.
Актеры массовки, как следует из названия, не попадали в кадр, играли только статистов или трупы. На профессиональном сленге их называли «линцзи», в Гонконге — «прохожий номер один» или «статист». В фильмах они играли роль чуть более важную, чем реквизит. Зарплата у них была самая низкая — от ста до ста пятидесяти юаней в день. Если им доводилось играть трупы, нести гроб, изображать смерть от пули или лежать в луже, изображая утопленника, или сниматься под дождем, им давали еще тридцать-пятьдесят юаней в качестве компенсации.
Актерам на второстепенные роли жилось получше. Обычно их рекомендовали бригадиры или сама гильдия, и у них были небольшие роли с репликами. Пусть и немного, но это был уже какой-никакой старт. Зарплата у них была повыше — триста-пятьсот юаней в день, плюс пятьдесят юаней за каждую реплику.
Вчера Гуань Лань заплатила Ли Шисиню триста юаней, следуя этому правилу.
Однако в нынешнем статусе Ли Шисиня, без регистрации в гильдии, другие бригадиры не могли его взять, да и съемочные группы обычно таких не брали.
Потому что с ними нельзя было заключить временный контракт.
Не говоря уже о нарушении правил, в случае какого-либо происшествия на съемках с таким актером возникли бы проблемы.
Выслушав Чжан Шо, Ли Шисинь все понял.
— Значит, ты сегодня свободен?
Чжан Шо немного опешил от такого резкого перехода. — А? Да.
— Отлично, молодой человек. Раз ты свободен, помоги старику зарегистрироваться в гильдии.
— Но… — Чжан Шо нахмурился. — Дедуля, мы с вами чужие люди, я вам не сын…
Он не договорил, испугавшись загадочной улыбки Ли Шисиня.
— Молодой человек, как ты думаешь, что будет, если я расскажу всем, что вчерашняя провокация с Лю Синем — это наш с тобой совместный план? Сможешь ли ты после этого работать в Жун Дянь?
Чжан Шо почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Дедуля, не говорите глупостей!
Он поспешно зажал Ли Шисиню рот рукой.
Но старик убрал его руку. — Это ты выложил вчерашнее видео в интернет, верно?
У Чжан Шо волосы встали дыбом.
— Старик, вы…
Он хотел возразить, но, встретившись со спокойным, всевидящим взглядом Ли Шисиня, сник.
— Дедуля, пощадите! На самом деле… я… я очень люблю пожилых людей, правда! Мой отец рано умер. Когда я вижу вас, у меня… у меня такое чувство, будто я вижу своего отца! Честно, мне кажется, у нас с вами какая-то особая связь!
— В таком случае, у тебя появился шанс восполнить этот пробел и проявить сыновью почтительность, — сказал Ли Шисинь, добродушно улыбаясь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|