Глава 3: Небожитель

Синь Чжи не стала переворачивать стол. Сдерживая гнев, она почувствовала, как дёрнулась мышца на её лице, а уголки губ неестественно изогнулись. На мгновение она стала похожа на Чжао Сы.

Она с трудом выдавила смешок, мысленно повторяя: «Ради Да Винчи, ради Да Винчи, всего два месяца, всего два месяца», — и механически произнесла: — Запомнила.

— Сценарий прочитала?

— Давно прочитала, — с некоторой гордостью ответила Синь Чжи.

— Давно? — Ли Тинся нахмурился и с сомнением посмотрел на неё.

Синь Чжи опустила голову и увидела перед Ли Тинся те самые две страницы сценария. Пустые места были испещрены пометками, сделанными чёрной ручкой.

У неё загудело в голове, и уверенность в себе поубавилась.

Это было похоже на то, как двоечник, считающий себя невероятно умным, случайно видит конспекты отличника и наконец осознаёт своё истинное положение.

— Я... могу ещё раз посмотреть, чтобы лучше понять.

— Иди. И будь серьёзнее, — строго наставил её Ли Тинся.

— Ох, — Синь Чжи повернулась и ушла, оставив кофе на столе Ли Тинся.

«Какой же он противный. Почему разговор с ним напоминает беседу с классным руководителем?»

Она пошла в школу на год раньше, в детстве была особенно непослушной, училась средне, но много болтала, часто дралась, лазила по деревьям и совершенно не делала домашние задания. Учителя постоянно вызывали родителей.

В то время карьера Синь И стремительно шла в гору, он был невероятно занят, поэтому делами Синь Чжи в основном занималась её тётя Чжу Наньцзинь.

Даже если бы он не был занят, он вряд ли бы принял какие-то меры по отношению к дочери. Синь И не только баловал её, но и практически предоставил самой себе. Синь Чжи росла, как дикая лошадь в степи: пока она не делала ничего из ряда вон выходящего, он её не ограничивал.

Возможно, причиной тому была смерть её матери при родах.

Непослушание Синь Чжи прекратилось только после дифференциации.

Когда в старшей школе она дифференцировалась в альфу, у неё появились «особые черты», но вместе с ними пришли и девичья красота и сдержанность. Она стала гораздо спокойнее, и в учёбе постепенно проявились присущие альфам способности.

Однако игры она любила больше учёбы. Когда-то она мечтала стать профессиональным игроком и даже была в тренировочном лагере одной команды. Но тренировки показались ей слишком утомительными и тяжёлыми: от компьютера болели глаза, от долгого сидения — спина и шея. В итоге она не выдержала трудностей и бросила всё на полпути. Только после ухода из команды у неё возникла идея вложить деньги в создание собственной.

Синь Чжи послушно села на своё место и снова взялась за сценарий. На этот раз она тоже взяла ручку и начала делать заметки.

В обед все поели ланч-боксы и немного вздремнули, положив головы на столы. В 13:20 сотрудники начали собираться за столом для совещаний.

— Синь Чжи, разлей, пожалуйста, воду, — сказала Юй Сяои, увидев, что Синь Чжи зевает и ищет, куда бы сесть.

— Какую воду? — фраза выдала в ней человека, который никогда не выполнял подобной работы, особенно связанной с обслуживанием других.

— Питьевую воду для всех, — Юй Сяои знала, что та не умеет, и нарочно объяснила кратко.

— Разве у всех нет своих стаканов? — не поняла Синь Чжи.

— Не нужно, я сама, — Миман взяла чайник с терморегулятором.

— Миман, не делай всё за неё, — заметила Юй Сяои, уже видевшая, как Миман помогала Синь Чжи разбираться с материалами.

— Какая разница, кто это сделает?

— Она новенькая, — Юй Сяои была недовольна непонятливостью Синь Чжи и считала, что новички должны больше работать.

Миман ничего не сказала, обошла стол и налила чай всем, кто должен был присутствовать на совещании.

Пришла Тан Хуахуа и спросила: — Все в сборе?

Сунь Сэнь огляделся и ответил: — Стилиста нет.

Тан Хуахуа: — Позвони ей, пусть придёт.

Тогда Сунь Сэнь повторил это Синь Чжи: — Синь Чжи, позвони Чжоу, пусть придёт.

— Чжоу? Какой Чжоу?

Тан Хуахуа сердито посмотрела на неё: — Ты сколько дней здесь работаешь?

— Неделю... — ответила Синь Чжи, не понимая, почему все вдруг на неё набросились.

— Сунь Сэнь, звони ты, — Тан Хуахуа даже не стала тратить время на разговоры с Синь Чжи.

Сначала Синь Чжи не придала этому значения, но когда все посмотрели на неё с презрением, она почувствовала себя ужасно неловко. Это слово она раньше только слышала, но никогда не испытывала такого чувства.

Сердце и голова словно сжались, и ей захотелось съёжиться.

Только когда все расселись, Синь Чжи с понурым видом села рядом с Миман.

— Ничего страшного, — сказала ей Миман.

— Да, я в порядке, — Синь Чжи постаралась выглядеть беззаботной.

— Сценарий прочитала?

— Ага, ещё раз.

Тан Хуахуа коротко объяснила, что совещание проводится для того, чтобы полностью поддержать Ли Тинся на завтрашних пробах. Затем она попросила Миман кратко рассказать о конкурентах — Дуань Чжиляне, Шао Юньфэне и Фан Чжэнъюе, чтобы все понимали ситуацию.

После этого каждый рассказал о своей работе.

Визажист и стилист были уже довольно известны в индустрии, но к работе с Ли Тинся они относились со всей серьёзностью. Брат Ся имел своё мнение и был более требователен, чем они сами. Чтобы избежать его придирок, им приходилось стараться ещё больше.

Ли Тинся сказал: — Я изучил сценарий. Эти две страницы, выбранные режиссёром Чу, очень показательны. Это поворотный момент в мировоззрении главного героя, Даньтай Яня.

Все в студии внимательно слушали Ли Тинся. За годы совместной работы они привыкли доверять его суждениям и подчиняться ему.

Некоторых актёров баловали, и они привыкали ставить себя в центр всего, но Ли Тинся полностью отстранялся от своего «я», ставя в центр персонажа.

Он посмотрел на Синь Чжи, сидевшую по диагонали напротив: — Синь Чжи, что ты думаешь об этом отрывке?

— А? — Синь Чжи впервые присутствовала на совещании в студии. Это совершенно не походило на ту непринуждённую рабочую атмосферу, которую она себе представляла. К тому же она всё ещё размышляла, что сделала не так раньше, и была совершенно не готова к внезапному вопросу Ли Тинся.

Она мысленно повторила его вопрос. А, её мнение.

Она подготовилась.

Но, подняв голову, она увидела, что все смотрят на неё, поторапливая взглядами.

Ли Тинся: — Говори.

Это небрежное «говори» заставило Синь Чжи подумать, что Ли Тинся тоже против неё.

Синь Чжи необъяснимо запаниковала. Честно говоря, она даже на экзаменах так не волновалась.

— У Даньтай Яня сильный характер... Эм, как у тебя.

— ?

— Поэтому ты очень подходишь на эту бунтарскую роль.

— Бунтарскую?

— Ага.

— В чём он бунтарь?

— Например... не пьёт кофе.

— Пффф! — стилист Чжоу прыснула водой на лежащие перед ней бумаги.

Все засмеялись, даже Тан Хуахуа хмыкнула.

Синь Чжи была не настолько глупа, она сказала это нарочно.

Но Ли Тинся не засмеялся и никак не изменился в лице. Он всё так же серьёзно сказал: — Я имею в виду Даньтай Яня.

— А-а, его. Он тоже бунтарь. Он хочет предать своего учителя и пойти другим путём.

— Каким путём?

— Путём хорошего человека. Хотя его учитель тоже прав: это лишь его представление о пути хорошего человека, и не факт, что он действительно им станет.

Услышав это, Ли Тинся сверкнул глазами.

Синь Чжи добралась домой только в восемь вечера. К концу дня работы почти не осталось, но Ли Тинся не уходил из компании, и ассистенты тем более не смели уйти.

Только в семь часов он сказал, что если дел больше нет, можно идти домой.

Хотя её работа была недалеко от дома, из-за вечерних пробок дорога на машине заняла час.

Тётушка Ню тут же выбежала навстречу, сочувственно причитая: — Ох, барышня, почему так поздно с работы? Неужели в компании так много дел?

— Да нормально, просто эта большая звезда Ли — ненормальный. Тётушка Ню, ты приготовила мне курицу по-сычуаньски?

— Приготовила, приготовила. Быстро мой руки и садись есть. Боже мой, неужели звёзды совсем не едят? И вас не кормят?

Синь Чжи вспомнила холодное лицо мужчины, который даже кофе не пьёт, фыркнула и съязвила: — Он, наверное, небожитель, питающийся не земной пищей.

На следующий день Синь Чжи поехала из дома прямо в отель «Аоцзяо».

Когда она приехала, то столкнулась с Ли Тинся, который как раз собирался войти в комнату ожидания.

Он уже был в белом сценическом костюме, парике и гриме — действительно красив, словно небожитель.

Увидев её, небожитель сурово посмотрел на неё и бросил: — Какой смысл приходить так поздно?

Когда он вошёл внутрь, Синь Чжи от злости топнула ногой за дверью: — Простой смертный!

Юй Сяои недовольно сказала: — Ты и правда слишком поздно приехала.

— Немного попала в пробку, — соврала Синь Чжи. На самом деле она просто проспала.

— Так почему было не выехать пораньше?

Синь Чжи промолчала.

Ассистентам в комнату ожидания входить было нельзя, поэтому Синь Чжи, Миман и Юй Сяои нашли свободную комнату и остались там. Внутри уже были ассистенты других звёзд.

Синь Чжи как раз собиралась проверить, не обновил ли Да Винчи свой статус, как услышала, что кто-то кричит за дверью: — Кто-нибудь видел Ли Тинся, учителя Ли?