[Завершено✅] Глава 58

Текущее состояние Е Я не позволяло продолжать съемки. Даже вечернюю прямую трансляцию пришлось приостановить. Фотограф, к счастью, понимал всю сложность и неоднозначность сложившихся обстоятельств и почти ничего не говорил. Он даже лично помог найти сотрудника студии, который сопроводил их в больницу.

Когда они собирались уходить, кто-то внезапно приостановил Е Я, коснувшись ее маленькой ножки. Она опустила голову и встретилась с глубокими, холодными глазами мальчика, с которым недавно столкнулась в коридоре. Чжао Чэньсин, казалось, хотел ей что-то сказать, его рот даже приоткрылся, но он так и не произнес ни слова. Е Я наклонила голову, глядя на него в замешательстве.

— Чжао Чэньсин, иди сюда! — сердито закричала на него Тянь Юцинь, обрывая его попытки заговорить.

Мальчик еще раз не отрываясь посмотрел на Е Я, затем медленно отпустил ее ногу и шаг за шагом направился обратно к своей матери. Пока женщина ругалась, мальчик казался спокойным, как робот, и просто тихо стоял, послушно повернувшись к ней лицом.

Голос разозленной женщины постепенно затих, когда Е Я и Е Линьчуань вошли в лифт. Наконец, девочка отвела взгляд и уткнулась головой в плечо мужчины, отворачиваясь от всего мира.

* * *

Е Линьчуань отвез Е Я в педиатрическую клинику при больнице. Пройдя обследование, они довольно быстро получили результаты, которыми мужчина остался доволен. Удар не повредил кость, и, хотя ушибленная рана выглядела серьезной, при небольшом отдыхе и еще паре дней приема лекарств она должна была зажить. Е Линьчуань взял выписанные препараты, попрощался с сопровождающим их сотрудником и понес Е Я в машину, чтобы отвезти домой.

Оказавшись в салоне, Е Я внезапно вспомнила кое-что важное.

— Я не получила свою зарплату. — Она печально сморщила свое маленькое личико, настойчиво глядя в сторону здания студии.

...Разве у него было время беспокоиться о ее жалкой зарплате?

Е Линьчуань разблокировал свой телефон и протянул его девочке.

— Разве Шэнь Чжоу не одолжил тебе свою банковскую карту? Просто попроси менеджера перевести деньги на твой счет.

— Хорошо, — тихо ответила Е Я, проворно набирая номер Ван Хунжу. После того как на звонок ответили, она тщательно продиктовала номер своей банковской карты. Ван Хунжу тоже уже успел наслушаться о том, как Тянь Юцинь издевалась над ней. Он дал Е Я несколько советов и довольно долго ворчал, прежде чем, наконец, повесить трубку.

Е Я задумчиво посмотрела на телефон в своей ручке, а затем подняла голову.

— Дядя сказал, что я могу делать денежные переводы через WeChat, я хочу начать им пользоваться.

Е Линьчуань скептически приподнял одну бровь.

— Для столь маленькой девочки ты слишком многого хочешь.

— Помоги мне его настроить, — Е Я протянула ему обратно его телефон, будто пропустив мимо ушей все его недовольства.

Е Линьчуань холодно фыркнул и бросил на нее косой взгляд.

— Я твоя помощник, что ли? Почему я должен следовать твоим инструкциям?

Глазки Е Я загорелись.

— Ты мой менеджер!

Заглушив двигатель автомобиля, Е Линьчуань развернулся к заднему сиденью и протянул ладонь.

— Дай мне свои смарт-часы.

Е Я послушно передала ему свои маленькие часики.

Мужчина взял их и стал настраивать. Е Я наклонилась вперед, с любопытством наблюдая, как он манипулирует маленьким устройством.

Е Линьчуань выглядел серьезно, открывая на смарт-часах упрощенную версию WeChat. Е Я, впервые столкнувшись с этими вещами, воскликнула:

— Вау!

Начался процесс регистрации.

— Вау! — снова послышалось со стороны Е Я.

Регистрация закончилась.

— Ух ты…

Большая рука закрыла Е Я рот, прервав ее незаконченное восклицание.

— Ты так и продолжишь меня раздражать? — Е Линьчуань посмотрел на нее несколько презрительно, ослабляя хватку. — Какое имя ты хочешь тут использовать?

Какое имя?

Е Я постучала своей маленькой ручкой по подбородку, немного подумала, а затем решительно произнесла:

— Глава семьи.

Четыре иероглифа, звучные и выразительные.

Кончик пальца Е Линьчуаня замер, и он молча напечатал ниже: [Ребенок главы семьи].

«Идеально».

Он нажал на кнопку [Готово].

— Братишка неправильно написал это слово. — Е Я указала на иероглиф на маленьком экране и поправила его: — Этот читается как «сяо»*.

П.п.: «Глава семьи» — 一家之主 (yījiāzhizhǔ), последний иероглиф читается как «чжу». Е Линьчуань написал по-другому: 一家之小 (yījiāzhixiǎo) с последним иероглифом «сяо».

На его лице отразились сомнения по поводу жизни.

Откуда эта маленькая негодница знает столько иероглифов? Кто научил ее этому?

Хотя…

Ее гены отличались от генов обычных людей, и она умела писать маленькие стишки и распознавать шрифт Брайля. Что для нее несколько иероглифов?

Е Линьчуань не мог с этим поспорить.

Е Я снова уверенно поправила его, так как ей не удалось его одурачить:

— Это неправильно, неправильно, ты снова ошибаешься.

Неоднократно Е Линьчуань уже терял терпение.

— Где ошибка? Это написано, как «Глава семьи», чего еще ты хочешь?

— «Чжу» пишется вот так. — Е Я взяла большую руку Е Линьчуаня и мизинцем нарисовала иероглиф на его ладони:

«王».

Е Линьчуань был полон подозрений.

— Этот иероглиф читается как «чжу»?

— Да!

Она сказала «да»?!

— Ты что-то путаешь. Это иероглиф «ван», как в «короле ублюдков*».

П.п.: В изначальной фразе, которую хотела использовать Е Я, используется иероглиф 主 — «чжу» со значением главный. Е Линьчуаню на ладони она написала другой иероглиф, 王 — «ван» со значением король, но также и главный.

Е Я упрямо покачал головой, твердо веря в свою правоту.

— Нет, нет, этот иероглиф определенно читается как «ван».

Она написала другой иероглиф на руке Е Линьчуаня:

«主».

Какого черта?

— Ты перепутала «ван» и «чжу». — Е Линьчуань был сбит с толку этими двумя символами. — Кто научил тебя этим иероглифам?

—Я их не перепутала, — возразила также уверенная в своей правоте Е Я. — Поскольку «ван» более благороден, чем другие, он должен носить корону, чтобы подтвердить свою идентичность. Точка обозначает его статус. «Ван» более могущественен, чем обычные люди. У «вана» есть город, группа подданных, потому что у него больше всякого, чем у других, отсюда и точка. Ты неправильно понял*.

П.п.: Е Я имеет в виду, что иероглиф «ван» (король) должен быть с точкой наверху (主, а не 王), потому что он с короной. Хотя на самом деле это не так, и король все-таки должен быть без точки.

Ее рассуждения были логичными, и Е Линьчуань не нашел, чем возразить.

Он уставился на уверенно нарисованную и красивую маленькую точку на своей ладони, его кадык дернулся, проглатывая слова, которые он собирался сказать.

«Забудь это».

Какой смысл спорить с ребенком?

Е Линьчуань глубоко вздохнул и напечатал: [Глава семьи].

Черт.

Это действительно выглядело неприятно.

Е Я закончила регистрацию в WeChat, и система автоматически добавила ей в друзья Е Цинхэ и Шэнь Чжоу. Девочка посмотрела на Е Линьчуаня.

— Братишка, ты тоже добавь меня.

Е Линьчуань пробурчал что-то недовольно, но все-таки сделал это.

Е Я принялась с гордостью смотреть на фотографии профиля в своем списке друзей и торжествующе взмахнула поврежденной ногой.

Бах!

Она врезалась ногой прямо в спинку сиденья. Улыбка Е Я замерзла, приподнятые уголки ее губ стали опускать, и в следующую секунду…

— О-о-о!

Всего один миг отделял ее от радости до слез.

— Так тебе и надо, ты слишком беспечная, — Е Линьчуань раздраженно посмотрел на нее, отвернулся обратно к рулю и завел двигатель.

Проглатывая слезы и обиду за то, что ее не успокоили, Е Я нажала на экран своих часиков.

Динь, динь, динь.

Телефон, оставленный Е Линьчуанем на соседнем сиденье, начал непрерывно звонить. Когда он взял его в руку, то обнаружил, что все сообщения были от Е Я.

[Глава семьи: ...]

[Глава семьи: !!!]

[Глава семьи: *эмодзи*]

Она проявляла все больший энтузиазм и в течение минуты отправила около дюжины сообщений, наполненных бесполезными знаками препинания и картинками. А потом Е Я нашла возможность записывать голосовые сообщения и, прочистив горло, произнесла в микрофон часов:

— Братишка, я проголодалась.

Динь.

Из телефона Е Линьчуаня раздался ее собственный голос. Услышав его, Е Я на мгновение остолбенела, а затем расплылась в веселой и глупой улыбке.

Е Линьчуань не мог понять, что тут смешного, но, видя ее такой счастливой, он тоже невольно улыбнулся.

— Я маленький монстрик из мира людей, милый, красивый и умный; если бы вы спросили, кого я люблю больше всего на свете, я бы ответила: «Моих папу и маму».

Она стала качать головой и медленно петь в микрофон.

Пока Е Линьчуань тихо вел машину, он оглянулся. Его улыбка медленно угасла, сменившись нежным теплом, которое исходило из глубины его сердца, мягко касаясь крепкого стержня его эмоций.

— В будущем, если кто-то будет задирать тебя, ты должна дать отпор.

Е Я подняла на него глаза.

Е Линьчуань крепко сжал руль. В его голосе звучала сила.

— Никто не должен терпеть несправедливость в этом мире, понимаешь?

Девочка задумчиво кивнула. Казалось, она о чем-то размышляет.

— Тогда, может, мне ударить тебя сейчас?

Е Линьчуань нахмурился.

— Ты обидел меня, — пристально глядя на него, добавила Е Я.

Рука Е Линьчуаня, лежавшая на руле, напряглась.

Он вспомнил, как грубо оттолкнул ее, когда они впервые встретились. Оглядываясь назад, он понимал, что, возможно, был слишком резок. В те моменты, когда терял контроль, Е Линьчуань обращался с ней как с машиной, даже не видя в ней человека.

В разгар своих хаотичных мыслей маленькая девочка нежно улыбнулась, ее голос звучал мягко:

— Я просто шучу, братишка. Не думай слишком много...

Е Я продолжила играть с часами.

— Мой папа мне кое-что рассказал.

— Твой папа?

— Мой папа — четырехлистный клевер!

В ее голосе звучала гордость, ее глаза сияли.

Е Линьчуань вспомнил. У этой маленькой девочки был воображаемый папа, который не являлся человеком.

— И что он сказал? — невольно спросил Е Линьчуань.

— Мой папа — четырехлистный клевер, — повторила она мудрые слова своего отца, — сказал, что каждая дочь — уникальное и незаменимое сокровище для отца. Я знаю, что твоя дочь тоже является единственным сокровищем для тебя. Даже несмотря на то, что она скончалась, ты все еще помнишь ее и считаешь ее самой лучшей.

В глазах Е Линьчуаня промелькнула тень, когда он подумал о своей дочке. Он не произнес ни слова, и салон автомобиля наполнился только нежным звуком детского голоса.

— Но Е Я тоже особенная.

Пробыв здесь некоторое время, Е Я уже смирилась со своей личностью и существованием и начала понимать действия Е Линьчуаня.

Маленький демоненок не стал бы винить отца, потерявшего свою дочь, но еще она не хотела, чтобы к ней относились как к замене кого-то другого.

Четырехлистный клевер был четырехлистным клевером. Он не мог стать ни человеком, ни чьей-либо дочерью.

Ее мама говорила, что даже узоры на каждом из листиков уникальны. Никто не может заменить другого, никто не может прожить чужую жизнь.

— Тебе не нужно относиться ко мне как к своему ребенку и защищать меня. Ты можешь продолжать думать о своей дочке. А с тобой мы можем стать просто хорошими друзьями.

Юная Е Я могла казаться невинной и наивной, но на самом деле она все понимала. Она постоянно придумывала способы сблизиться с Е Линьчуанем.

Е Линьчуань почувствовал необъяснимую острую боль в сердце и, выдавив слабую улыбку, ответил:

— На самом деле мы не очень-то хорошие друзья.

Е Я надулась, но не расстроилась. Она опустила голову и продолжила разговаривать со своим братишкой всю оставшуюся дорогу до дома.