Глава 4

Выйдя из ворот школы, я едва сдерживала улыбку. Но вскоре возникла новая проблема. А как насчет прочих расходов на Ни Су Сюэ? Мальчик его возраста должен хорошо питаться, особенно мясом, а то он был таким худым. А еще есть расходы на книги, школьную форму... Что, черт возьми, могут покрыть восемьсот юаней?

Я посмотрела на небо с глубоким вздохом и спросила систему, есть ли у нее какие-нибудь идеи, как я могу заработать деньги.

Система заявила:

[Все зависит от хоста].

Если бы я все еще была настоящей Сюй Гуйчжи, я бы могла преподавать или быть наставником, но я ничего не знала! Что же делать? Нахмурившись, я покатила велосипед вперед. Может мне устроиться уборщицей? Или пойти на фабрику?

Это тело было намного моложе моего первоначального, вероятно, ему еще и не было пятидесяти лет, и оно все еще относительно здоровое. Я просто не была уверена, что смогу справиться с работой на конвейере.

Пока я шла, в поле моего зрения попало что-то зеленое. Я взяла пластиковый пакет из корзины велосипеда, пошла к предмету и быстрыми движениями запихнула в сумку зеленые пластиковые бутылки.

Система издала пронзительный, почти отчаянный крик:

[Хост! Что ты делаешь?! Прекрати рыться в мусорных баках!! Не подбирай бутылки!!]

Я полностью проигнорировала ее слова.

Тут же мимо прошли две девушки, держа в руках большие картонные коробки из под экспресс-доставки. Сначала они собирались выбросить их в мусорное ведро, но, увидев меня, переглянулись и передали коробки мне. Я благодарно улыбнулась.

— Спасибо.

«Два юаня за фунт пластиковых бутылок, 0,7 юаня за фунт картона. Сейчас каждая копейка на счету», — сказал я системе. — «Это тоже способ заработка».

Система: [...]

И снова наступила долгая, глубокая тишина.

Я с радостью повторила свои действия, и в моих глазах пластиковые бутылки и картонные коробки, превратились в маленькие огоньки, которые вместе образовывали «плату за обучение Ни Су Сюэ», «расходы на еду для Ни Су Сюэ»…

Я почувствовала прилив энергии!

— Что ты делаешь?!

— А, я уже сказала, что...

Я замолчала, поняв, что это не голос системы. Ни Су Сюэ быстро подошел и выхватил сумку из моих рук. Я была удивлена.

— Разве ты не должен быть в школе?

Он крепко сжал сумку, голос его дрожал.

— Зачем?

— Зачем что?

— Зачем ты собираешь бутылки?

Я улыбнулась ему, стараясь говорить мягче.

— Я... я просто развлекаюсь.

— Это из-за меня, да? — перебил меня Ни Су Сюэ, его янтарные глаза, острые, как лезвие, упрямо смотрели на меня. — Ты собираешь бутылки, чтобы заплатить за мое обучение. Зачем ты это делаешь? Почему ты... так добра ко мне?

Я никогда не видел Ни Су Сюэ таким эмоциональным. С тех пор, как я переселилась, Ни Су Сюэ всегда был холодным и безразличным. Но сейчас его голос звучал надрывно.

— Я просто обуза. Если бы ты бросила меня, то могла бы жить гораздо лучше! Сюй Гуйчжи в любом случае планировалеа это сделать... Мы же просто чужие!

На мгновение вокруг нас остался только шум ветра. Я открыла рот, но мне потребовалось немного времени, чтобы обрести дар речи.

— Что ты говоришь, дитя? Как мы можем быть чужими? Я твоя бабушка.

Эта фраза ударила его, словно тяжелый удар. Ни Су Сюэ закрыл лицо, его тело неуверенно покачнулось. Он присел на землю, его голос был тихим, как натянутая струна, готовая лопнуть. Сквозь рыдания он сказал:

—...Я больше не хочу ходить в эту школу. Они издеваются надо мной. Бабушка... они издеваются надо мной.

***

Ни Су Сюэ перевелся в эту школу полгода назад. Он был симпатичен, преуспевал в учебе и получал особое внимание учителей. Были даже девушки, которые тайно признавались ему в своих чувствах. Это вызвало недовольство среди некоторых «больших шишек» школы.

Они посчитали, что Ни Су Сюэ украл у них всеобщее внимание, и решили преподать ему урок. После школы они загнали его в переулок и избили. Мальчики в этом возрасте часто не умеют сдерживаться.

На следующий день мальчик с синяками и опухшим лицом пошел прямиком к директору, чтобы рассказать об этом. Эти мальчишки были известными смутьянами, им было все равно на последствия. Звонки родителям не помогали, а классный руководитель мог только вяло их отчитать.

Но этот поступок подлил масла в огонь. С тех пор эти мальчишки и поклялись избивать Ни Су Сюэ каждый раз, как увидят. Дни Ни Су Сюэ становились все труднее.

Его учебники были разорваны в клочья, а стол был завален мусором. На уроках физкультуры никто не хотел брать его в команду. Ни Су Сюэ тихо стоял один, пока мальчишки смеялись над ним.

Месяц спустя Ни Су Сюэ наконец не смог больше сдерживаться и рассказал об этом Сюй Гуйчжи. Он ведь был еще ребенком, и ему никогда не приходилось испытывать трудностей. Он и так долго молчал. Но Сюй Гуйчжи разбиралась с проблемами своего сына Для нее внук от любовницы сына был бельмом на глазу.

На самом деле Сюй Гуйчжи считала, что именно из-за внука и его хитрой, коварной матери семья Ни оказалась в таком положении. Сюй Гуйчжи холодно усмехнулась:

— Они издеваются именно над тобой? Если да, то ты сам виноват – тебе стоит разобраться в себе и решить проблему самому.

Ни Су Сюэ крепко сжал губы. Слабый проблеск надежды в его глазах погас. За три дня до моего переселения он снова попал в засаду по пути домой. На этот раз он наконец дал отпор. В отчаянном порыве Ни Су Сюэ наносил удары с яростью, пока мальчики не заплакали и не начали звать родителей. Одному из них он даже сломал нос.

Директор посчитал это взаимной дракой и наказал всех одинаково. Ни Су Сюэ был вынужден публично извиниться, а Сюй Гуйчжи была вызвана в школу.

Тут-то бабка и не выдержала. Это был нонсенс! Она – уважаемый университетский профессор, мать успешного и воспитанного сына, вызвана в школу! А ее внук оказался жестоким преступником!

Прямо на глазах у учителя она дала пощечину Ни Су Сюэ и приказала ему бросить школу.

***

Я была настолько потрясена, что не могла закрыть рот. Тяжелая, удушающая ярость вырвалась из моей груди, мешая дышать. Я вскочила на велосипед, кипя от злости, и крикнул Ни Су Сюэ:

— Отлично, поехали. Бабушка сейчас отвезет тебя, чтобы преподать им урок! Как эти ублюдки смеют так издеваться над моим внуком!

Ни Су Сюэ застыл на месте. Легкий ветерок коснулся его лба. Все его упрямство, неповиновение и резкость исчезли. В глазах Ни Су Сюэ все еще стояли слезы, но уголки губ слегка приподнялись.

Он улыбнулся.