На церемонии поднятия флага в понедельник Чжоу Жуй должен был подняться на сцену, чтобы зачитать свое письмо с самокритикой.
Изначально письмо Чжоу Жуя было довольно небрежным, но перед выходом на сцену он намеренно переработал его.
В последнее время Чай Мэйцэнь чувствовала себя очень подавленной, и ей не хватало энергии.
Чай Мэйцэнь была человеком, который демонстрирует свои эмоции не скрывая. Когда она была счастлива, она была буйной, когда злилась, она была яростной, а когда была подавлена, она была очень тихой.
Чжоу Жуй почувствовал, что давление в воздухе вокруг него упало. Каждый день он робел и боялся сделать что-нибудь не то, что могло бы спровоцировать Чай Мэйцэнь.
В тот день, когда он вышел на сцену с микрофоном, чтобы зачитать письмо с самокритикой, он колебался, вглядываясь в написанные слова. Наконец, с большой неохотой он заставил себя улыбнуться и заговорил:
— Отныне я буду усердно учиться и каждый день добиваться успехов, а в будущем стану ученым.
Это было то, что Чай Мэйцэнь велела ему написать.
Заглянуть в будущее и одновременно заявить о своей решимости, своих стремлениях.
Неожиданно, но после его слов ученики под трибуной разразились смехом, приняв слова Чжоу Жуя за остроумную шутку.
В третьем международном классе было меньше девочек, поэтому их строй отличался от других классов. В ряду девочек было всего шесть, а за ними следовала длинная очередь мальчиков.
Несмотря на невысокий рост, Чай Мэйцэнь стояла в третьем ряду.
Она смотрела то налево, то направо на смеющихся учеников вокруг себя и услышала, как кто-то из ее класса сказал:
— Брат Чжоу — классный, он может шутить в такой ситуации! Ха-ха!
Она вдруг почувствовала себя еще более подавленной.
Чжоу Жуй сделал свое заявление искренне, но люди восприняли это как шутку и повод поиздеваться над ним.
Чжоу Жуй тем временем продолжал:
— Из-за этого инцидента люди, которым я дорог, очень расстроились, и мне тоже не по себе. В будущем… Я буду стараться изо всех сил избегать подобных инцидентов. Если в этом семестре я снова создам проблемы, я публично станцую танец цыпленка.
Сразу же после этого из толпы студентов раздались одобрительные возгласы.
Чай Мэйцэнь вывернула шею и спросила у Чжо Вэньцянь:
— Что такое танец цыпленка?
— Это танец в глупой и преувеличенной манере, — ответила Чжо Вэньцянь. Повернувшись, она кинула несколько взглядов на Чай Мэйцэнь, и нахмурилась.
Чай Мэйцэнь тяжело вздохнула и совсем сникла.
Когда у нее было плохое настроение, она просто молчала.
Остальные видели, что она подавлена.
Чжо Вэньцянь замешкалась, но все же добавил:
— Когда танцуют парни, это не так эффектно. Парни больше двигают руками, вот так…
И она продемонстрировала танец.
Чай Мэйцэнь смотрела и чувствовала себя ненамного лучше.
Когда они возвращались, Чжоу Жуй прибежал обратно, чтобы присоединиться к строю, встал позади Чай Мэйцэнь и спросил:
— Хочешь чай с пузырьками?
— У меня нет аппетита, — вяло ответила Чай Мэйцэнь.
— Тогда я куплю молочный чай и горячий шоколад, — будто не слыша, сказал Чжоу Жуй.
— Тогда добавь к нему красную фасоль, — попросила Чай Мэйцэнь.
— Конечно, — ответил Чжоу Жуй и потянул Ян Мина за собой, чтобы тот пошел с ним покупать напитки.
Оглянувшись, Чай Мэйцэнь заметила, что Чжоу Жуй никогда не стоял в очереди. Люди автоматически уступали ему дорогу.
Как будто они боялись его.
***
Обстановка в общежитии для сотрудников была лучше, чем в общежитии для других студентов.
В комнате была только одна кровать, а также телевизор, отдельные книжные полки и письменный стол, кроме того, что особенно радовало ее, здесь был свой душ.
Она слышала, что в Цзяхуа одноместные комнаты были большим преимуществом, и их можно было украшать по своему усмотрению, но Чай Мэйцэнь не разрешила Чжоу Жую жить в одноместной комнате. Он по-прежнему жил в четырехместном общежитии и никогда не жаловался на это.
Чай Мэйцэнь сидела в своей комнате и делала уроки, когда кто-то постучал в дверь.
Она встала, чтобы открыть, и увидела знакомое лицо.
Это была та самая круглолицая девушка, которая задержалась возле международного класса.
— Здравствуй, я Тянь Юэи, — представилась девушка.
— О… Привет, я Чай Мэйцэнь, — удивленно поприветствовала ее Чай Мэйцэнь и пропустила в комнату.
Тянь Юэи немного нервничала, когда вошла внутрь.
Чай Мэйцэнь с энтузиазмом встретила Тянь Юэи и пригласила ее присесть.
Усевшись на стул, Тянь Юэи нерешительно посмотрела на Чай Мэйцэнь.
Казалось, она только что умылась, волосы рассыпались по плечам и были еще немного влажными, оставляя на одежде пятна от капель воды. Ее руки лежали на коленях, то сжимаясь, то расслабляясь. Наконец она прямо посмотрела на Чай Мэйцэнь и сказала:
— Я слышала о том, что произошло между тобой и Чжоу Жуем.
Чай Мэйцэнь неловко спросила:
— Что ты имеешь в виду под «слышала»? Сплетни?
— Я знаю, что ты родственница Чжоу Жуя! Я говорю о том, что ты стала мишенью для Чжао Бинцин! — быстро пояснила Тянь Юэи.
— Не нервничай. Ты хотела мне что-то сказать? — Чай Мэйцэнь не знала, как общаться с этой гостьей, поэтому достала из шкафа бутылку минеральной воды и поставила ее рядом с Тянь Юэи.
— Чжоу Жуй подрался из-за меня, — вдруг серьезно сказала Тянь Юэи.
Чай Мэйцэнь удивленно вскинула брови, замерев на месте, затем спокойно кивнула и поинтересовалась:
— Ты можешь рассказать мне об этом?
Тянь Юэи решительно кивнула. Глядя на Чай Мэйцэнь, она все еще немного волновалась.
Поразмыслив немного, она решила, что должна объяснить Чай Мэйцэнь всю историю:
— Мы с Чжоу Жуем росли вместе с самого детства. С детского сада и до старшей школы мы вместе ходили в Цзяхуа. Я неплохо учусь, поэтому сейчас нахожусь в классе для одаренных.
Чай Мэйцэнь начала размышлять про себя: «Какой хороший ребенок, она выглядит очень воспитанной».
В глазах родителей хорошие оценки были равнозначны хорошему поведению.
— А что было дальше? — спросила Чай Мэйцэнь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|