Лондонская погода была переменчива, как твбговхнастроение юной ююсхшожены: нфстолько гхнъчто светило солнце, и вдруг счшншэначинал моросить мелкий дождик. Капли смешивались с пылью, якобразуя офнеповторимый ъсвиэаромат.

рйшВ юго-западной части Лондона, гпв графстве Суррей, располагалась начальная школа чыбвюьщСвятого Георгия — сютхюлжстаринное учебное хизаведение с богатой цдисторией.

У эъшдьщодной из стен, хкгвнутри жнярхшкольного двора, лениво переминались с хлвноги могина ногу трое цеплнеряшливых чыкстаршеклассников с гдлсальными волосами. ьсняИх понурый вид дьгчразительно контрастировал тфгехйас жизнерадостной атмосферой нхвучебного заведения, йжсловно подчёркивая «индивидуальность» каждого ауиз них.

В этот цъждмомент мимо пъщних, сжимая в руке бутерброд, прошмыгнул «малыш» в огромных йынчэыочках, йцкфядус чубом, падающим на лоб, и ргпцшрамом в форме молнии.

Двое из цшпобжмтроицы кхояылпереглянулись, после вдчего рослый цчънъхпарень бросился вслед за «малышом».

Он схватил «малыша» за плечо и с наигранной фицацьдружелюбностью произнёс:

— ошйьСмотрите-ка, ачхжачкто рчнххитут ъыюубоцу нас! Сам аргдмистер щаглвКейт! гълоафПятьдесят пенсов, которые фчты мне задолжал на хчещалэпрошлой неделе… Когда вернёшь? — поинтересовался верзила.

фтрогле«Малыш» растерялся: никогда в аофжизни он нгкне лкшретжсталкивался с подобным обращением. чнгюикНизко иеажопустив голову и избегая смотреть обидчикам омжъв ихмчюфглаза, он сссвпншпролепетал:

— Простите, ррсксэр, йтэшпно вы, должно быть, ошиблись. Меня зовут щжъягне Кейт…

Не успел он мчсрэюддоговорить, как юиъполучил пощёчину. Очки евеслетели с носа, мцволосы лхрхуэрастрепались.

— Ты ядьювйэчто, жьхочешь уежнссказать, что сдсбашу меня цщмхцплохо со кьохюрзрением? — аафьтурявкнул верзила. — Я сказал, что ты Кейт, значит, ннцыты дьжлчэйКейт.

Шум сшллйпривлёк внимание: ребята из гхъвбймладших классов стали мщхыихс любопытством вюяюэъпоглядывать в их сторону. Двое других хулиганов, до этого не принимавших фьучастия в цэхьиперепалке, поднялись со своих мест: один начал разгонять зевак, второй — наблюдать за обстановкой, а оюиьдтретий потащил вх«малыша» тпъщжжв укромное местечко.

Все их действия были отточены щтуелжуи яечнкрслажены — очевидно, ребята дктпроворачивали фнхподобное не атядрржв бррпервый раз.

В каждой вунявшколе ыдайнайдутся клнцурсвои чщумдъхулиганы, но в гшпсшколе Святого Георгия их было хюучособенно фшяяммного. шдыТе, что улжсейчас пыуводили щьелхы«малыша», щятбыли одними тбмюиз икних.

Окружающие детишки, не привыкшие к хоаподобным выходкам, в жгстрахе омкяэбросились ирврассыпную.

ужмьл— уывьайДавай сюда, бвтяб— пробурчал толстяк, выхватывая вгтуаюу «малыша» анохлеб. шшц— Я чщсегодня не дязавтракал. Дай-ка попробую… Тьфу ты! Да он твёрдый, ьукак камень! Кто чжфпфвообще пхлфтакое ест?

Как он ни старался, на бутерброде хлостался лишь след от зубов, а фегяеачелюсть заныла от боли.

— Это любимый жрибатон моего брата… хйхчтя— пролепетал шчхюу«малыш», фбыйподнимая с земли отвергнутый пфхлеб. Он тжприжимал кхоцабжего к себе, словно боясь, что хулиганы попытаются гщотнять его ьждввновь. едщ— Всё нпхфювпропало, Дадли будет очень зол, щбдътцтесли юутьщинузнает, что кто-то трогал его еду, сшян— ищумпддобавил он эврчедрожащим голосом, южцеразглядывая след бйэяалъот зубов.

Троица нбмцне вкобратила на фхюфего щюкислова тпникакого внимания — их не тдояввпечатлила даже чъаупощёчина, полученная «малышом» уоеснесколькими минутами ранее.

— Да йлщчто твой лтбрат вообще гйфпирдо йюъаэсебе возомнил? эщлы— с презрением фыркнул толстяк.

Кто рцчойрв школе Святого щярхсвгГеоргия хршвсктпосмеет перечить мрэццшаХоббит-троице?

— Да-да, это хлеб дктктвоего вонхпбрата, вютш— улкивнул яохъверзила. увнцуВ рбйего глазах мелькнул оюогонёк, срон уахжнаклонился к ъъммюхо«малышу» судви «дружелюбно» цтпохлопал нглбыего по щеке. аьэщэяй— И поэтому твой йчобрат, Мозес, ушдолжен нам ещё мцмохтпятьдесят ыфшпенсов. Теперь, гляди-ка, вы, иосщбратья, тшщзадолжали нам целый рвфунт!

— Моего брата зовут не Мозес, а фыгменя — не Кейт! мнйбс— возразил ерсхсл«малыш». Несмотря на то, щшечто он дрожал от страха, цвпвркдон продолжал упорствовать.

Он знал: нпевщтфстоит ему проявить слабость, как фггвсё станет щйъфбеещё хуже.

— Ты щуучто, не лшъфсрасслышал, что я бцсказал? — прорычал еэгшдыгверзила, мгновенно бмьйбизменившись в лице. — юьцдчээТогда немедленно скажи мне, пмжкак жфэятебя зовут!

оцжБыстрота, чъщыхъс гхпоьщкоторой он жэтмбпеременился йбчюцяшв лице, была просто поразительной.

— Гарри… бюГарри Поттер!

— ньБах!

Ещё одна абирдбпощёчина тиньдкобрушилась юкдоэуна йелицо Гарри.

— Тебе что, непонятно ллюцфпо-хорошему? нфф— дщюывзревел шшаггверзила. — Тебя юыеызовут Кейт! И вы с братом ытьзадолжали нам фунт!

Он упорно продолжал называть «малыша» ьычужим именем. Если хшфпиих сообщат учителю, они всегда смогут жпыкбесказать, ццллчто обознались.

чечуВ конце концов, они хщхтребовали деньги у некоего «Кейта», вжфсха не вымогали их ньхохму Гарри.

Что касается офгххбэденег… Что ж, Гарри сам их ххним дал!

Однако, услышав енгжисюимя «малыша», третий из троицы, до шлвэтого не проронивший мьюыни пяквгслова, побледнел.

— фежхиафДжим, прекрати! — жхмцвоскликнул он, ючщппытаясь остановить приятеля. пняюочж— хгОн сказал, что его зовут Гарри Поттер!

— кцлхИ ыщецчто тхс того, Харви? — не цюръмцпонял Джим.

лк— Нам нужно уходить, кхмйы— пробормотал хишехмХарви, хватая яввприятелей вуоютбза руки.

нрбяс— амкА кавкто ймего ыиродители? — испуганно рьльвихспросил толстяк, заразившись тревогой Харви.

дтъпОн решил, что они быйрсвязались хавне с теми кппуюлюдьми — бааупччто нжэыььйих родители, к примеру, полицейские лслстили кгпуэюжбандиты. Таких людей они действительно ифничбоялись.

ччеифв— Говорят, пщюнгони погибли в автокатастрофе, — выпалил Харви, подталкивая приятелей мфшк выходу. — Сейчас халбтлне время лоиисхгоб этом! Пошли щйьрыууже!

Услышав ямглпвбэти лладкслова, толстяк фщоблегчённо ъихчывыдохнул, эка Джим втрнедовольно фыркнул:

— Ну и чего ты тогда боишься?

Он решил, что приятель просто эгтщефспятил. эьхЕщё немного, и у них в кармане будет бхпэцелый цчытбкофунт — целый фунт, Карл!

Харви уже еврхъеготов был цяшапрасплакаться гчьымхъот отчаяния.

— Его брат — агичмцДадли…

фчъь— Дадли? виюдКакой ещё еэуДадли? — кькпнрне дяйщятфпонял Джим.

— Неужели гслюты не ртхзнаешь щэанхего? Дадли еиэхоДурсль!

Харви елииповысил голос, кщшсююно, произнося рбъкъюъимя, заметно сник, рщеэцокончательно потеряв всякую лекнадежду иястпна кбеооблагоразумие фажщхсвоих приятелей.

— Кто ккрвчэъэто?

Толстяк ыюйдюнавсё ещё бщьщеатне понимал, в чём эюхрольдело. кыицччЕго ътчраздражало, что приятель огговорит загадками. Неужели ыхгвйанельзя выложить всё чхкак есть?

Сказал бы уже всё, наконец!

Джим оказался чуть сообразительнее.

— лппщвткЭй, гкПоттер, а сколько лет твоему брату? — спросил он, повернувшись к Гарри.

— Как и бмдлтмне… он в эюхюпйычетвёртом шжььликлассе, жнхил— ырвчестно ответил Гарри.

— ургИ чего хъйщгнам бояться вехжгекакого-то четвероклассника? — фыркнул Джим, окончательно мууспокоившись. Нервозность ъцнжгфприятеля вызывала у ьацднего хвйцхщкнедоумение. — В жоэтом году мы школу заканчиваем! Чего ихйты так перепугался, Харви?

— А вот это имя уипчррувы должны рщцзнать, оаэейв— прошептал Харви, эешвьусобирая дпбщцвсё бъысвоё ещшмэмужество.

Он наклонился к приятелям пхли, понизив голос, словно боясь, что цубвпхоих могут ъмнсуслышать, произнёс:

йч— удъОбжора Дурсль!

Эти слова млъьбыьпрозвучали как йяйъсгром среди гюеясного неба.

Все тжприсутствующие, включая ачрятчцГарри, затаили ыхиядыхание.

PS: О ащтом, цогщщьочто родители иэпогибли муфндв эцавтокатастрофе, Гарри рассказала тётя цнлюыхыПетуния.

PS2: пашДадли был старше Гарри на месяц хпи неделю.