Выйдя из больницы, Се Шаоюнь протиснулась сквозь длинную очередь у кабинета врача, выбросила результаты анализов в мусорное ведро и столкнулась с человеком, которого здесь быть не должно.
Они врезались друг в друга, и собеседница первой поздоровалась: — Госпожа Се?
— Сяо Ван?
Встретить личного секретаря Чи И в таком месте… На мгновение разум Се Шаоюнь опустел, и она не смогла скрыть своего удивления.
Её взгляд невольно заметался по сторонам.
— Госпожа Чи в командировке в Тайнане, в этот раз без меня, — с натянутой улыбкой сказала Ван Ми, отступая в сторону.
Только тогда Се Шаоюнь заметила рядом с Ван Ми худого, бледного мальчика с бритой головой.
— Чжуанчжуан, поздоровайся с тётей.
Ван Ми не стала объяснять, чем болен мальчик, и Се Шаоюнь не спрашивала. Однако по вымученной улыбке секретаря можно было догадаться о многом.
Се Шаоюнь представила себя на её месте и в тот же миг решила, что никому не расскажет о своём диагнозе.
Приняв решение за три секунды, Се Шаоюнь не удержалась и погладила мальчика по голове, кожа на которой была натянута так, что проступали кости черепа. Затем она вытащила из сумки все безсахарные леденцы, которыми Чи И заменила её обычные, и вложила их в ладошку мальчика.
Чжуанчжуан смотрел на конфеты, не в силах отвести взгляд. Хотя ему очень хотелось их съесть, он послушно сказал: — Спасибо, тётя. Но доктор не разрешает мне есть сладкое.
— Эй, малыш, если будешь слишком послушным, тебя другие дети засмеют, знаешь?
— Слова врачей можно послушать, а можно и не слушать. Съешь одну тайком, ничего страшного. Попробуй, сладко?
Се Шаоюнь присела на корточки, словно злоумышленница, задумавшая похитить ребёнка, и, разорвав обёртку, поднесла леденец ко рту мальчика.
Чжуанчжуан невольно посмотрел на маму и, дождавшись её кивка, открыл рот.
Видимо, поведение Се Шаоюнь, заставляющей ребёнка есть конфеты, показалось окружающим неуместным. Несколько человек, знавших мать и сына, уже собирались сделать ей замечание.
Но Ван Ми опередила их, объяснив, что эти леденцы без сахара и без добавок.
У Се Шаоюнь с детства была вредная привычка — в плохом настроении сосать леденец. Но в семье Се царили строгие нравы, и конфеты были под запретом. Поэтому в детстве Се Шаоюнь часто попадало, но после наказания она ела ещё больше.
Сколько у неё было дырок в зубах — неизвестно. Пока, наконец, супруги Се не махнули на неё рукой. Зато взялась за неё Чи И.
Чи И не запрещала Се Шаоюнь есть сладкое. Она решила вопрос радикально, спокойно приказав Ван Ми выкупить кондитерскую фабрику, чтобы та производила для Се Шаоюнь безсахарные конфеты.
Упаковка была в десятки раз изысканнее, чем у «Чжэньчжибан», форма и цвет имитировали настоящие леденцы.
Единственный недостаток — как бы они ни были похожи, это не сахар.
Се Шаоюнь сунула леденец в рот мальчику и, сощурившись, тихонько сказала ему: — Если у тебя будет плохое настроение, съешь одну и представь, что она сладкая, хорошо?
Увидев, что мальчик кивнул, Се Шаоюнь встала, попрощалась с Ван Ми и ушла.
*
Этот день был полон неудач.
Выехав из больницы на своём Гелендвагене, она попала в аварию. В неё въехали сзади.
Вина второго водителя была очевидна, но полицейский, оформлявший ДТП, всё равно выписал Се Шаоюнь штраф.
Чи И была права. За езду по дороге с интенсивным движением на огромном Гелендвагене, занимающем две полосы, её обвинили в нарушении правил дорожного движения. Оказывается, в правилах Наньчэна действительно существовал такой пункт.
Немного абсурдно, но в то же время и нет. Мир книги жил по своей логике, и, возможно, она сама была всего лишь набором данных.
Пока Се Шаоюнь размышляла об этом, у Системы закончился срок молчания. Но вместо привычного потока ругательств вроде «грёбаный», «ты меня достала» и прочих «пииип», она лишь молча выдала: 【Ты в порядке?】
【Да.】
Вызвав эвакуатор для Гелендвагена, Се Шаоюнь направилась к станции метро, расположенной в десяти метрах. После того как она начала встречаться с Чи И, она редко пользовалась метро.
За последние годы процедура оплаты проезда изменилась, и она ещё не совсем освоилась. Под руководством сотрудника она отсканировала код и прошла через турникет.
Всё это время Система молчала, словно подбирая слова.
Наконец, когда Се Шаоюнь села во второй вагон метро и, вытянув длинные ноги перед собой в переполненном ряду сидений, уставилась в тёмный тоннель, Система обеспокоенно произнесла: 【На самом деле, когда сюжет возвращается в нужное русло, Носитель не форматируется.】
Се Шаоюнь спокойно ответила: 【Я читала правила ролевой игры.】
Намекая, что Система слишком много болтает.
Несмотря на упрёк, Система не рассердилась.
【Ты обычно так себя не ведёшь.】
【А как я себя обычно веду?】
Система продолжала ворчать, и Се Шаоюнь бросила: 【Заняться больше нечем.】
【Я правда в порядке!】
Сказав это, она повернулась и посмотрела на парня с жёлтыми волосами, который сидел слева от неё, развалившись и занимая два места.
Затем, сделав шаг, Се Шаоюнь подошла к нему, похлопала по плечу и лениво сказала, глядя сверху вниз: — Уступи мне место.
Парень, своими манерами напоминавший хулигана, сначала оглядел одежду Се Шаоюнь, а затем спросил, из какой она банды.
Се Шаоюнь, не моргнув глазом, ответила: — Из банды Сакураги Ханамичи.
— Пф-ф-ф… — Вокруг послышались смешки.
Несколько молодых людей начали снимать её на телефон. В общественном месте парень не стал драться, но, злобно глядя на неё и яростно тряся ногой, сказал: — Ты что, шутишь? Уступить тебе место? Ты беременная? Инвалид?
Се Шаоюнь, не моргнув глазом, ответила: — Хуже. Рак мозга.
— Пф-ф-ф…
Парень решил, что она врёт, и уже начал злиться, как вдруг его кто-то пнул, отчего он пошатнулся. Он, вздув вены на шее, обернулся, готовый к драке, но увидел, что напротив него сидит «браток» с татуировками на руках. Этот «браток», обычно одним ударом способный отправить человека в нокаут, сейчас улыбался во все тридцать два зуба и махал Се Шаоюнь рукой, его мускулистая рука подрагивала.
Парень благоразумно закрыл рот.
— Мастер Се! — «Браток» пригласил Се Шаоюнь сесть рядом.
Се Шаоюнь подошла, оглядела татуировки на его руках, а затем посмотрела на выпирающий живот.
— Тц, в последнее время хорошо питаешься, разжирел.
Пассажиры метросленно поставили Се Шаоюнь свечку за упокой, но «браток» ничуть не обиделся.
Се Шаоюнь спокойно сказала ему, что ему нужно похудеть.
— Боюсь, прошлую коррекцию придётся делать заново. Приходи ко мне в следующее воскресенье.
Се Шаоюнь с серьёзным видом отчитывала «братка», требуя, чтобы он сел на диету перед визитом. «Браток» покорно опустил голову и, достав телефон, начал старательно делать заметки в блокноте. Возможно, эта сцена показалась кому-то настолько забавной, что её сняли на видео и выложили в интернет.
*
Се Шаоюнь вышла на станции «Озеро Шуйян».
Её студия находилась в оживлённом районе, где было много баров, поэтому здесь всегда было многолюдно и шумно. Но место было хорошее, с самой разной публикой.
Тату-студия «Только сумерки» имела особый стиль.
Тату-студия, оформленная как выставочный зал художника.
Когда Се Шаоюнь приехала, администратор Сяо Цинь записывала нового клиента.
— Я слышал, что в вашей студии работает лучший тату-мастер Наньчэна. Татуировка — это на всю жизнь, поэтому, пожалуйста, запишите меня к ней.
— Братан, ты имеешь в виду нашу Сестру Юнь?
Увидев, что он кивнул, Сяо Цинь, даже не подняв глаз, ответила: — Она занята.
— Эй, я говорю, ты даже не спросила, откуда тебе знать, что она занята?
— Братан, если ты знаешь, что Сестра Юнь — лучший мастер, то должен знать, что с её репутацией запись к ней расписана до 2025 года. У тебя нет шансов.
…
Мужчина хотел ещё что-то сказать, но Сяо Цинь увидела в дверях Се Шаоюнь.
И с улыбкой спросила: — Правда ведь, Сестра Юнь?
Се Шаоюнь лениво промычала: — Не так уж и преувеличенно. Я собираюсь взять отпуск. Отмени все мои записи на два месяца вперёд.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|