✅ Глава 130 - Психопат [2]

По лицу Мун Джиу было понятно, что она начинает его бояться, и он вздохнул.

Вспомнив, как он с ней обошелся – далеко не ласково, – он понял, что в итоге продемонстрировал Мун Джиу свою грозную сторону – сделал то, чего никогда делать не собирался.

Однако, прочитав записку, он не смог трезво оценить ситуацию и в итоге действовал, не задумываясь.

Испугавшись, что Джиу покинет его, он поступил так же поспешно, как и она, и просто посадил ее под замок, хоть и знал, что оказаться прикованной наручниками ей будет не очень-то приятно.

Он хотел это сделать: чтобы вселить в нее страх, чтобы она больше никогда не пыталась убежать. Но теперь, видя, как она его боится, ему это не нравилось.

Щелкнув пальцами, он расстегнул наручники, и, почувствовав, что ее руки наконец-то свободны, Мун Джиу испытала прилив облегчения.

Уставившись на свои запястья, она начала их растирать с легким шоком на лице. Она не ожидала, что он отпустит ее так просто.

– Мне жаль, – проговорил он. – Я запутался в своих чувствах и повел себя безумно, но, Даэрин, запомни мои слова. В следующий раз, когда ты сбежишь от меня, я не отпущу тебя так просто. Нравится тебе это или нет, но я буду держать тебя рядом с собой.

Нахмурив брови, Джиу заявила:

– Ты реально спятил?

Хотя Мун Джиу и испытывала чувства к О Сукёну, это не означало, что она будет терпеть подобное поведение с его стороны.

– Даэрин, вот что ты делаешь со мной, – ответил он.

Прежде чем она успела что-то сказать в ответ, он протянул к ней руки и заключил ее в объятия. Мун Джиу чувствовала, как крепко он ее держит, словно боится отпустить.

Теперь она видела, что она нравится ему так же, как и он ей, может быть, даже больше, и это была та самая любовь, о которой она мечтала. Она хотела, чтобы мужчина желал ее больше, чем она его.

Но ситуация складывалась не в их пользу. Она боялась, что однажды Сукён поймет, что она недостаточно хороша для него, и уйдет к своей предназначенной. В конце концов, им не просто так было суждено быть вместе.

– Шин Даэрин, я знаю, что ты боишься, и это понятно. Но, пожалуйста, не пытайся больше убежать, Даэрин-а. Я все улажу. Просто верь в меня. После всего, что ты пережила, вполне понятно, что ты защищаешься и боишься всего этого, но просто доверься мне на этот раз. Обещаю, что не обману твоего доверия.

Руки Мун Джиу задрожали, а его слова вдруг показались ей очень заманчивыми. Ей захотелось сдаться, и ее решимость начала таять.

Но потом, напомнив себе, что она не такая уж и слабая, Джиу сказала:

– Я понимаю, что ты пытаешься сказать, но дело вовсе не в том, что я не верю в тебя. Просто я не хочу страдать. Вся эта история с Чонхвой повторится. Только будет еще хуже. Это вообще невозможно! Никто никогда не делал ничего столь же безумного, и поэтому, даже если я и веду себя как трусиха, я не хочу рисковать. Отпусти меня, О Сукён. Рано или поздно ты оправишься от этого. И я тоже. Вероятно, эти чувства возникли у нас обоих из-за того, что мы так близки. Когда мы отдалимся друг от друга, мы сумеем полюбить кого-то другого.

– Значит, ты говоришь, что не готова рискнуть ради меня? Что я не стою такого риска? – спросил Сукён с обидой в голосе.

Как бы Мун Джиу ни хотелось сказать «нет», она знала, что дело не в этом. На этот раз она хотела быть выше любви и хорошенько защитить себя. Она не хотела в итоге пожалеть о принятом решении.

Она очень легко могла представить себе, чем закончится эта любовь, и поэтому не хотела рисковать ради чего-то столь невозможного. Для Сукёна все было не так рискованно, как для нее, поэтому вполне понятно, почему он не понял ее позицию.

– Нет, – ответила она, – мне жаль, но одной любви недостаточно, чтобы я пошла на такой риск. Если ты забыл, Сукён, я живу уже второй раз и на этот раз не хочу вести себя безрассудно. Я не хочу погубить себя только из-за любви. С любовью или без нее, думаю, у меня может быть прекрасная жизнь.

О Сукён разомкнул объятия и, решительно глядя на Мун Джиу, сказал:

– Зато я не могу быть таким, как ты. Может, из-за того, что для меня эта жизнь только первая, мне хочется быть безрассудным. Я не хочу жить, словно я какая-то пустая оболочка, и, как бы банально это ни звучало, я хочу следовать за своим сердцем и жить полной жизнью. Вот почему, пока у тебя не появятся такие же чувства ко мне, я буду держать тебя здесь. Нет, не так. Даже если у тебя нет ко мне никаких чувств, я постараюсь держать тебя здесь до тех пор, пока у тебя не появятся ко мне чувства. У тебя нет выхода, Мун Джиу, что бы ты ни делала. Поэтому тебе лучше смириться.

– Эй! Да это самое настоящее похищение! Ты не можешь так поступать, О Сукён, – возмутилась Джиу.

– Неужели? Тогда позволь мне похитить тебя на два месяца, Мун Джиу. Почему бы нам не заключить пари? Если я смогу все уладить за два месяца, ты навсегда останешься рядом со мной, если же мне не удастся, я отпущу тебя, – предложил он.

– Нет, нет, нет. Я не собираюсь ввязываться в это безумие. Я сбегу при первой же возможности, О Сукён. Не думай, что я буду...

Прежде чем Мун Джиу смогла продолжить, Сукён накрыл ее губы своими, не давая ей произнести ни слова, и Джиу широко распахнула глаза. Тем не менее, от поцелуя ее сердце затрепетало.

Отстранившись, он улыбнулся ей и сказал:

– Я сказал, что собираюсь похитить тебя. Поэтому ты можешь попытаться убежать. Но, честно говоря, такая идиотка, как ты, ни за что не сможет убежать.

– Эй! Ты говнюк! Как ты смеешь целовать меня? Ты серьезно думаешь, что я не смогу выбраться отсюда? А я говорю тебе, что докажу, что ты ошибаешься! – воскликнула Джиу.

Выбросив руку вперед, она с яростью ударила его в грудь. Но этот удар не произвел на него никакого эффекта, и он только весело на нее посмотрел.

Протянув к ней руку, он погладил ее по макушке и сказал:

– Да, удачи тебе, Джиу-а! Я с нетерпением жду этого! Борись!

Шлепнув его по руке, Джиу буркнула:

– Не трогай меня! Мне это противно.

На секунду, прежде чем он закрыл глаза, Джиу увидела в его взгляде обиду от того, что она сделала, и тут же пожалела о своих словах.

Большую часть она выпалила из-за уязвленной гордости, и на самом деле, несмотря на свои слова, она не так уж сильно ненавидела то, что он сделал.

Просто она боялась взглянуть в лицо ситуации, но какая-то часть ее была счастлива от того, что он настаивал. Это доказывало, что она действительно стоит того, чтобы за нее бороться.

– Я пойду, – сказал он. – Ты, наверное, голодна. Я пойду и принесу тебе еды. И да! Не думай о том, чтобы покинуть дворец. Я уже объявил тебя в розыск, и куда бы ты ни пошла, тебе не удастся сбежать. За твою голову назначена огромная сумма.

Сжав кулаки, она воскликнула:

– Эй! О Сукён, ты теперь обращаешься со мной как с преступницей, говнюк?! Я еще никогда так сильно не хотела убить тебя!

– Если я обращаюсь с тобой как с преступницей, уверен, многие сами захотят стать преступниками. В конце концов, Король не каждого удостаивает такого внимания, – хвастливо заявил он.

– Чтоб ты сдох, говнюк! – крикнула она.