Глава 4. Ты останешься со мной навсегда

Я вскочила на ноги и уставилась на горничных. Одна из них, вытирая пыль, мельком взглянула на меня.

— О? Посмотрите-ка. Кажется, она понимает, о чём мы говорим.

Да, я всё понимаю!

Я громко мяукнула, но одна из горничных лишь нахмурилась и шагнула ко мне.

— Веди себя хорошо. Иначе закончишь так же, как предыдущая… смертью.

Смертью?.. Какая ещё предыдущая? О чём они вообще говорят?

Пока я замерла в непонимании, другая горничная усмехнулась:

— Ты про ту канарейку? Он ведь убил её всего за несколько дней. Сказал, что та плохо себя вела.

— Кажется, птица продержалась неделю.

— Всего неделю, да? Интересно, сколько продержится эта?

Они рассмеялись и, болтая, покинули комнату.

Я осмотрелась и заметила пустую клетку в углу. Внутри осталось всего несколько жёлтых перьев. По спине пробежал холодок.

Убита за то, что вела себя плохо? Я не раз слышала, что и меня называют непослушной. А значит, стоит мне хоть немного разозлить Айзека — и меня ждёт та же судьба, что и ту канарейку.

Тёплые чувства, которые я испытывала к мальчику ещё несколько минут назад, испарились бесследно.

Мне нужно бежать. Но как?

Я лихорадочно продумывала план, когда дверь внезапно открылась и вошёл Айзек.

— Миа, я вернулся.

Моё тело напряглось от страха, но я тут же заставила себя замурлыкать. Если я хочу выжить, я должна делать его счастливым. К счастью, это сработало — на его губах мелькнула слабая улыбка.

Айзек провёл рукой по моей шерсти и спросил:

— Ты меня любишь?

Не то чтобы… я тебя не любила. Мне просто страшно. Я потёрлась щекой о его ладонь, стараясь казаться ласковой. Его маленькая рука была тёплой.

— Я люблю тебя, потому что ты хорошая девочка, Миа…

Сейчас он так говорит, но стоит мне стать «плохой» — и меня просто убьют. Айзек называл меня своим талисманом на удачу, но я не могла терять бдительность.

— Миа, я хочу тебе кое-что показать. Пойдём.

Он поднял меня и направился к выходу.

К-куда он меня несёт?!

Я внутренне дрожала от ужаса, пока не поняла, что он ведёт меня во двор.

— Я покажу тебе кое-что красивое. Подожди здесь.

Айзек осторожно опустил меня на землю и скрылся из виду.

Это мой шанс?.. Мои лапы ещё не до конца зажили, но, возможно, мне удастся сбежать. Даже если я не смогу перелезть через стену, вдруг есть хотя бы маленькая щель?

Я торопливо подбежала к стене и начала искать лазейку. Но стена была сплошной. Ни одной дырки… Чёрт!

— Миа.

Меня резко подхватили за загривок, и у уха раздался тихий шёпот. Я обернулась — и встретилась взглядом с Айзеком.

Его глаза заставили мою кровь застыть.

— Ты пыталась сбежать?

Это плохо… очень плохо. Я почувствовала, как его пальцы сжимаются крепче. Если так продолжится, он меня просто задушит!..

Я невинно посмотрела на него и тихо пискнула:

— Мяу?

Затем легонько лизнула его нос.

Мальчик на секунду замер, его лицо дрогнуло от смятения. Затем он осторожно прижал меня к себе.

— Значит, ты не собиралась сбегать…

Фух… Чуть не умерла от рук этого маленького психопата… Я безвольно повисла в его руках, пока он снова куда-то шёл.

Постойте… Он ведь сказал, что покажет мне что-то красивое. О чём именно идёт речь? Я подняла голову — и сердце сжалось в немом ужасе.

— Смотри. Красиво, правда?

Передо мной были бабочки. Вернее, чучела бабочек.

Прекрасные существа были прибиты к стволу дерева, но их крылья всё ещё дрожали, словно они были живыми. Не одна или две — их было почти десять. Десять забитых живьём бабочек.

Айзек посмотрел на меня с мягкой улыбкой.

— Тебе нравится?

Как я могу сказать, что мне это нравится?!

Я с трудом сдерживала слёзы, а Айзек смотрел на меня с лёгким недоумением.

— Тебе не нравится? Посмотри внимательнее.

Он поднёс меня ближе к дереву. Нет! Я не хочу смотреть!

Но я знала — стоит мне дёрнуться или попытаться вырваться, он может меня убить. Поэтому я осталась в его объятиях, затаив дыхание.

В этот момент за спиной раздался голос.

— Айзек.

Я обернулась. Перед нами стоял маркиз Диас. Мальчик крепче сжал меня в руках.

Маркиз молча посмотрел на прибитых к дереву бабочек. У него были такие же серебристо-серые глаза, как у Айзека. Холодные. Пустые.

— Это ты сделал?

— Да, отец.

Он собирался что-то сказать.

Да! Конечно! Ты же его отец, наставь его, объясни, что так нельзя!

Я напряжённо ждала, что же скажет маркиз. Он подошёл ближе и аккуратно дотронулся до крыльев бабочки с ярко-голубым узором. Она дрогнула, будто в муке.

Я уже было подумала, что он собирается вынуть гвоздь и освободить её. Но нет.

Маркиз легко взялся за кончик крыла и рывком оторвал его. Раздался отвратительный звук рвущейся плоти. Затем он также спокойно оторвал второе крыло и стряхнул их с рук.

— Это оставит следы на дереве, — произнёс маркиз ровным голосом. — Если хочешь делать такое, используй землю, Айзек.

Серьёзно?! Это весь твой совет? Я в полном шоке уставилась на него.

Маркиз лёгким движением положил руку на голову сына.

— Будь хорошим мальчиком, Айзек.

— Да, отец.

Айзек послушно опустил голову.

И в этот момент меня пронзило странное чувство дежавю.

«Хороший мальчик».

Айзек уже говорил мне что-то похожее. Что плохие дети должны умереть. Кто внушил ему это? Слуги вряд ли бы осмелились, значит… это мог быть только учитель или родитель.

Неужели этот человек сам сказал своему сыну такие слова?

— Не забудь подготовиться к особому уроку.

— Да, отец.

Маркиз развернулся и ушёл. Айзек долго смотрел ему вслед.

Алые лилии за его спиной дрожали от ветра, словно багровые языки пламени. Всё вокруг плыло перед глазами. Я слышала, как гулко бьётся сердце Айзека. Оно стучало сбивчиво, будто он только что бежал.

* * *

Дождь лил не переставая. Под его мерный стук мрачное поместье Диасов выглядело ещё зловеще.

Прошёл месяц с тех пор, как я здесь. Моя лапа почти зажила, но сбежать не представлялось возможным. Потому что…

— Миа, что с тобой?

Айзек бережно провёл рукой по моей голове. Я лежала у него на коленях, а он гладил меня уже… третий час подряд.

Айзек меня любил. Нет, «любил» — слишком мягкое слово. Скорее, он был одержим мной.

Сначала он проводил со мной всего пару часов, но со временем стал неотступно следовать за мной. Он даже брал меня с собой за обеденный стол. А потом он начал засыпать, прижимая меня к себе.

Это сильно усложняло побег. Стоило мне чуть пошевелиться, как я чувствовала, как его глаза распахиваются во тьме, пристально наблюдая за мной. Как и сейчас.

Он ласково почесал меня под подбородком и тихо спросил:

— Миа, тебе приятно?

— Мяу.

Если я не притворюсь, что мне нравится, он может и нож метнуть. Поэтому я нарочно потёрлась головой о его ладонь.

Айзек тихо улыбнулся.

— Миа, я так рад, что ты здесь. Ты — мой единственный друг…

Теперь, когда я подумала об этом, за всё это время я ни разу не видела других детей его возраста. К нему никто не приходил, и он сам никуда не выходил.

Не похоже, чтобы он общался хоть с кем-то из слуг. Хотя, неудивительно. Вряд ли кто-то захочет дружить с мальчиком, который запросто вонзает вилку в лицо собеседнику.

Может, он так привязался ко мне из-за одиночества? Но проблема в том, что он привязался слишком сильно…

Айзек крепко обнял меня, прижимаясь щекой к моей голове. И тихо, почти шёпотом, произнёс:

— Поэтому ты останешься со мной навсегда… Поняла?