Папа Ань часто говорил так своей дочке, и со временем у Ань Сяотан выработалась эта хорошая привычка.
Чжан Жоцин хлопнула себя по лбу: «Ай-яй, ну почему я такая глупая? Сяотан ведь ещё ребёнок, ей нельзя долго сидеть, пищеварение будет плохим. Давай-ка, тётя сводит тебя по магазинам или на прогулку, хорошо?»
Малыш Бай Циннин, которого всё это время игнорировали, сидел рядом с каменным выражением лица.
Только вот в душе у него зародилась лёгкая обида: «Товарищ Чжан Жоцин, я ваш сын или Ань Сяотан ваш сын... нет, дочь?..»
Чжан Жоцин опустила Ань Сяотан на пол. Маленькая милашка слегка наклонила голову, задумавшись.
Следующая её фраза надолго огорчила Чжан Жоцин.
— Сяотан хочет пойти гулять с Сяо Циннином!
Бай Циннин, чьё имя было названо, с совершенно ошарашенным видом посмотрел на глупо улыбающуюся Ань Сяотан.
Что происходит???
Чжан Жоцин чуть не брызнула «старой кровью» от удивления. Ну конечно, дочь выросла – не удержишь, будущая невестка, ещё и в дом не вошедшая, уже свекровь не слушается! Хнык-хнык!!!
Ань Сяотан подошла к Бай Циннину и протянула свою пухленькую ручку: «Сяо Циннин, давай поиграем в дочки-матери».
В дочки-матери??? Лицо Бай Циннина омрачилось, когда он посмотрел на неё.
Он хотел было холодно фыркнуть и отказаться от её настойчивого приглашения.
Но, увы, боковым зрением он заметил, как правая рука госпожи Чжан Жоцин нетерпеливо дёрнулась.
Он невольно вздрогнул. Он ещё не забыл, как сегодня собственная мать дважды его отшлёпала.
Он совершенно не хотел получить третий шлепок, его хрупкая душа не выдержала бы такого сильного удара!
Он медленно повернул голову и посмотрел прямо на Ань Сяотан.
Личико с детской припухлостью, белая с розовым оттенком кожа, большие-большие глаза.
«На самом деле, не так уж и плохо выглядит», — подумал он.
Он протянул руку и взял её за ручку. Только её ручка была немного пухлой, и Бай Циннину было трудно её удержать, он смог обхватить лишь наполовину.
Они вышли из дома и отправились во двор, где весело играли с другими детьми своего возраста.
Нет, «весело играла» — это относилось к Ань Сяотан. Бай Циннин же был скорее похож на няньку, постоянно опасаясь, как бы Ань Сяотан не упала или ещё чего не случилось.
А почему он так боялся? Да разве не потому, что она умудрилась упасть на ровном месте целых три раза подряд?!
Хорошо ещё, что она была достаточно сильной и не заплакала. Если бы она расплакалась, госпожа Чжан Жоцин, вероятно, оторвала бы ему голову.
Вот в чём разница между чужими и своими детьми!
— Что ты делаешь! — услышал Бай Циннин яростный крик и, обернувшись, увидел Ань Сяотан, сидящую на земле.
Перед Ань Сяотан стоял толстячок лет пяти, который громко кричал: «Эта горка моя! Кто тебе разрешил на ней играть!»
Бай Циннин подошёл и помог Ань Сяотан, которую толкнул толстячок, подняться на ноги.
Ань Сяотан встала и, чтобы посмотреть на толстячка, ей пришлось задрать голову.
— Толстяк, что ты такое говоришь! Где это написано, что горка твоя!
В критический момент Ань Сяотан соображала очень даже неплохо.
Этот толстячок, благодаря своему телосложению и возрасту, был местным задирой в их жилом комплексе.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|