Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

— Тунцзы, выходи скорее, — позвал Ян Тандун, сидя перед компьютером. Этот старый настольный компьютер дедушка купил на блошином рынке после долгого сбора утиля.

— Я как раз собирался посмотреть фильм. Что случилось? — Система, только что вернувшаяся в своё пространство, тут же появилась и закружилась вокруг Ян Тандуна.

— Есть запись с камер наблюдения, где медсестра подменила детей? — На экране компьютера Ян Тандуна отображалась информация о семье богача: нынешний глава семьи Ян Чжэн, его жена Вэнь Кэжун, а также упоминания о старшем сыне, второй дочери и младшем сыне.

— Что ты задумал? — Система потёрла голову и, устав кружиться, улеглась на макушку Ян Тандуна, вместе с ним разглядывая единственную семейную фотографию, попавшую в сеть.

— Ты хочешь спокойной старости, и я тоже хочу. Но мне всего шестнадцать, у меня нет денег, меня ещё и из школы исключили. Ну пожалуйста, помоги мне! Когда я вернусь домой и разбогатею, мы вместе отправимся путешествовать, объездим все самые интересные места, а? — Ян Тандун с надеждой потёр руки.

Система выслушала его и согласилась, что в его словах есть резон. Нельзя же было привести его в этот мир только для того, чтобы он умер с голоду. Это было бы неправильно.

К тому же, представив себе прекрасную картину, как они — человек и система — покоряют природу, система начала обдумывать план.

— Хм, записи с камер нет. Но госпожа Вэнь, то есть твоя мать, через два дня попадёт в небольшую аварию. Ты можешь помочь ей избежать беды. Не волнуйся, со мной ты получишь максимум небольшие травмы, я заблокирую боль.

— К тому же, ты очень похож на госпожу Вэнь. Тогда у них наверняка возникнут подозрения.

Система сначала хотела было использовать свою энергию, чтобы просчитать и смоделировать различные варианты развития событий и их результаты, но сдержалась. «Что я делаю? Обещала же себе быть лентяйкой, хватит уже беспокоиться».

Глаза объекта её беспокойства, Ян Тандуна, загорелись. Он запомнил слова системы. Хм, живот урчит, пора готовить ужин.

Сказано — сделано. Ян Тандун выключил компьютер и прошёл в соседнюю тесную комнатку, служившую кухней.

Он помнил, как дедушка готовил здесь для прежнего хозяина тела его любимую тушёную свинину. Хоть это и случалось раз в месяц, но это были самые светлые моменты в памяти того мальчика.

Следуя воспоминаниям о действиях дедушки, Ян Тандун достал заранее приготовленное мясо и, вспоминая рецепт, принялся готовить. Когда всё было готово, и он собрался поесть…

— Вау! Тушёная свинина! — Система неизвестно когда выскочила наружу и украдкой ждала, пока он поставит еду на стол.

— Системы тоже могут есть? И чувствовать вкус? — Неизвестно, было ли это из-за того, что голос системы выдавал её желание поесть, но Ян Тандун смог разглядеть в светящемся шарике что-то похожее на рот.

— Раньше было нельзя, боялись, что мы, системы, будем отвлекаться от дел. Но теперь можно.

— Можно мне поесть? — Система жалобно подлетела поближе и устроилась между тарелкой с тушёной свининой и миской супа с яйцом, принюхиваясь то слева, то справа.

— Эм… Если можешь, то ешь. Я всё равно один не съем, — усмехнувшись тому, как система к нему ластится, Ян Тандун погладил её по голове и поставил перед ней миску с рисом.

Положив себе достаточно еды, он ел из своей миски, наблюдая, как система уплетает за обе щеки.

— Мм, не думала, что человеческая еда такая вкусная, — наевшись и напившись, система разлеглась на столе, блаженно наслаждаясь тем, как Ян Тандун одним пальцем гладит её раздувшийся животик.

— Ты такой хороший. Впредь будем делить и горе, и радость, — система впервые пробовала человеческую пищу и не ожидала, что она окажется такой вкусной. Даже ради одного этого кусочка стоило защищать Ян Тандуна.

Глядя на систему, которая крепко уснула под его пальцами, Ян Тандун с улыбкой поднял её руками, положил рядом с подушкой и накрыл висевшим рядом носовым платком, соорудив простое одеяло.

Затем он тихо умылся, лёг рядом с системой и посмотрел на неё, слабо светящуюся синим в темноте.

— Спокойной ночи, — Ян Тандун медленно вспоминал прошлую жизнь. Хотя события произошли всего лишь несколько часов назад, но, ощупывая свои гладкие руки, он осознал, что всё прошло. Он, возрождённый, теперь сам может управлять своей судьбой.

Он был Ян Тандуном, и в то же время уже не тем Ян Тандуном.

В темноте Ян Тандун медленно закрыл глаза. Два ритмичных дыхания тихо раздавались в тесном пространстве. Система рядом с подушкой перевернулась на другой бок.

— Лентяйка, я лентяйка… Вкусно, хочу ещё вкусняшек…

Лунный свет снаружи мягко озарял тёмную землю. В отличие от бедного района, где жил Ян Тандун, луна освещала окно, сделанное из белого нефрита. Внутри, на кровати, мужчина проснулся от кошмара.

— Это… — Ян Чжэн посмотрел на жену, крепко спящую рядом. Она всё так же элегантна и умна, как он помнил. А он сам?

Он тихо встал и прошёл в ванную. Глядя на своё отражение в зеркале с выражением недоверия на лице, Ян Чжэн окончательно убедился — он переродился.

Мужчина в зеркале был спокоен, но на его лице читались удивление, сожаление и боль, что, однако, не портило его властного вида.

Ян Чжэн, самый богатый человек в стране, разумеется, никого не боялся.

Кроме своего младшего сына.

Но Ян Чжэн никак не ожидал, что младший сын, которого он любил всю жизнь, окажется поддельным. Настоящего сына подменила подруга его жены. А тот негодяй, которого он вырастил, чтобы сохранить своё положение, стал причиной гибели его настоящего сына.

В конце концов, тот вместе с той сумасшедшей женщиной не только погубил его жену, но и тайно слил корпоративные секреты семьи Ян, вступив в сговор с теми шакалами и гиенами, чтобы оклеветать его и старшего сына.

В одночасье семья Ян перестала существовать, покрытая позором. Чтобы побольнее уязвить его, та сумасшедшая женщина рассказала правду.

Из-за этого он умер в тюрьме, полный ненависти.

Глаза Ян Чжэна налились кровью. Он посмотрел на своё отражение, полное ненависти, сжал кулак и ударил по зеркалу. Оно разлетелось на куски, и кровь из его руки тут же окрасила раковину в красный цвет.

Ненависть и обида, исходившие от него, напугали жену, пришедшую на звук.

— А-Чжэн, что с тобой?