Плач и ярость только истощали внимание и ускоряли крушение рассудка, они не решали никаких проблем — эту истину Тан Синьцзюэ хорошо усвоила.
Но причина, по которой истины оставались всего лишь истинами, заключалась в том, что в чрезвычайных обстоятельствах людям часто было трудно контролировать себя — это тоже инстинкт.
С тех пор как три года назад ее настигла первая изнурительная странная болезнь, сопровождаемая кошмарами, Тан Синьцзюэ была вынуждена соединять теорию с практикой и учиться тому, как, не сходя с ума, подавлять инстинкты и сохранять спокойствие.
— В мире нет неразрешимых кошмаров, а значит, нет и неразрешимой реальности, — тихо заговорила она, и в ее сознании всплывали образы из кошмаров последних дней.
Кошмары, перед которыми оказался бессилен даже психотерапевт, принесли в ее жизнь много негатива, но на этот раз они, казалось, заранее предвещали неожиданные события. Если следовать той же логике, могли ли другие детали снов соответствовать нынешней ситуации?
Мысли девушки погрузились в подавленные воспоминания. На нее нахлынули густая тьма из снов и причудливые монстры, скрывавшиеся в ней. Но помимо этого, Тан Синьцзюэ смутно помнила, что во сне было еще одно правило...
Спустя мгновение Тан Синьцзюэ открыла глаза.
Если это правило могло действовать и в данной «игре», то она знала, как разрешить текущую ситуацию.
С точки зрения окружающих, Тан Синьцзюэ не двигалась и молчала некоторое врем, прежде чем вдруг заявить:
— Мы можем открыть дверь.
Соседки по комнате: «???»
Чжэн Ваньцин перестала кричать, Чжан Ю умолкла, и даже Го Го прекратила плакать. Никто не мог поверить, что Тан Синьцзюэ будет так опрометчива.
— Ты уверена?
В темноте голос Тан Синьцзюэ прозвучал спокойно и решительно:
— Уверена. Чжан Ю должна войти, и дверь должна быть открыта.
За дверью Чжан Ю шмыгнула носом, стараясь, чтобы ее голос не дрожал:
— Тогда что делать с... тем, что у меня на спине?
Она боялась обернуться и тем более думать о том, что произойдет, когда дверь откроется.
Тан Синьцзюэ мягко ответила:
— То, что позади тебя, бросится вперед, и сначала атакует меня, открывающую дверь, а затем воспользуется моментом, чтобы ворваться в комнату.
Го Го потеряла дар речи:
— ...Как ты можешь говорить о такой ужасной вещи так спокойно!
Там, где Го Го не могла видеть, Тан Синьцзюэ сжала инструмент в руке. Подушечки ее пальцев прижались к упаковочной пленке, в которую он был завернут. Судя по последним нескольким часам, длина этого предмета составляла около 50 сантиметров, рукоятка была твердой, а наконечник, казалось, имел форму толстой чаши. Если представить его себе как маленький молоток, то он был довольно удобен в использовании.
Показав жестом двум соседкам отступить назад, Тан Синьцзюэ встала перед входом, уставившись на щель под дверью, и медленно положила левую руку на ручку.
Находившаяся сзади Го Го сглотнула:
— Цзюэшань, ты уверена, что есть способ впустить Чжан Ю? Если ты потерпишь неудачу, мы все пропали.
Тан Синьцзюэ покачала головой:
— Нет. Если я и потерплю неудачу, то с большой вероятностью погибну только я одна. У вас еще останется шанс. Помните слова того существа с детским голосом? Если не сможем защитить спальню, это приведет к выбыванию соседей по комнате. Но нам не говорили, что выбудут все жильцы комнаты.
Едва она договорила, как ее ладонь опустилась, и дверь спальни внезапно открылась.
За дверью возникла слегка дрожащая фигура Чжан Ю. Девушка учащенно дышала, а ее взгляд был полон мольбы о помощи.
В тот же миг с ее затылка раздался пронзительный смех. Чжан Ю рефлекторно собралась обернуться, но Тан Синьцзюэ проворно схватила ее.
— Не оборачивайся.
В отличие от бездонной ночи за балконом, темнота в коридоре была словно покрыта стелющимся, расползающимся туманом, в котором, казалось, скрывалось бесчисленное множество существ.
При тусклом свете экрана телефона Тан Синьцзюэ увидела, как с затылка Чжан Ю протянулась бледная, тощая рука, за которой вылезло нечто более массивное и бесформенно-белое. В момент, когда оно бросилось вперед, она уже без колебаний замахнулась рукой и сильно ударила.
Вместе с пронзительным, нечеловеческим визгом пластиковый стержень с резиновым наконечником врезался во что-то липкое.
Попала!
Вдоль руки Тан Синьцзюэ стремительно пробежали ледяные мурашки. У нее не было сил отвлекаться на это. Она сильнее замахнулась рукой, с еще большей силой вдавила существо вниз и одновременно крикнула еще не пришедшей в себя Чжан Ю:
— Входи!
Соседка по комнате, словно очнувшись ото сна, забежала внутрь. В темноте белое существо с визгом рванулось вверх. Упаковочная пленка на длинном инструменте порвалась, и среди ужасающих звуков резиновый наконечник по-прежнему прочно прижимал к земле это явно нечеловеческое белое существо, не давая ему подняться.
Даже сам белый монстр на мгновение опешил. Он, призрак, вступил в силовое противостояние с человеческой девушкой, и все равно не смог ее одолеть?
Тан Синьцзюэ тоже опешила. Изначально она планировала, нанеся удар, быстро отступить, но когда она потянула, «молоточек» в ее руке не поддался ни на миллиметр, словно прилип к существу. Она инстинктивно дернула сильнее и, наоборот, протащила белого монстра на пару сантиметров вперед.
Белый монстр: «...»
Тан Синьцзюэ: «...»
Она тут же решила бросить инструмент в темноту, но разъяренный монстр оказался быстрее. Он мгновенно рванул вверх, его тощие конечности и голова вытянулись из белой перекрученной массы. На голове не было лица, только рот, похожий на темную пустую дыру, который устремился к голове Тан Синьцзюэ.
«Низшие призраки, бродящие в темноте: к ним нельзя прикасаться и нельзя смотреть прямо, иначе будешь поглощен тьмой».
В сузившихся зрачках отразилась стремительно приближающаяся голова монстра. Вокруг накатывали леденящий холод и тьма. На мгновение Тан Синьцзюэ почувствовала, словно все еще находится в кошмаре.
«Но если вступить с ним в контакт, в момент нападения можно также атаковать его».
Как и во сне, ее тело среагировало инстинктивно. Поскольку она не могла отступить или вырваться, значит, оставалось только идти до конца. Наперекор движению головы монстра она со всей мочи нанесла встречный удар!
С резким выбросом адреналина, глядя на знакомого монстра, Тан Синьцзюэ уже не могла отличить, реальность это или сон, полностью полагаясь на инстинкты, выработанные в кошмарах.
«Призраки боятся света и громких звуков, их можно разорвать мощной силой и выбросить обратно в темноту...»
Белая голова была на мгновение отброшена, но вскоре, уцепившись за инструмент, снова взобралась на руку Тан Синьцзюэ. Вены на запястье девушки вздулись от чрезмерного напряжения.
— Осторожно!
Крик соседки заставил Тан Синьцзюэ резко вздрогнуть: это не был ее одинокий сон, это была реальность!
Что-то мелькнуло в ее голове, и тут же вырвалось криком:
— Кричите! Громко кричите! Быстрее!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|