Пристанище
— У тебя есть я.
— Не бойся, я всегда рядом.
— Стоп! Отлично!
Голос Лю Чэнъе донёсся издалека, вырывая всех из плена печальных эмоций.
Сюй Янь всё ещё не разжимала объятий, смутно чувствуя, что с мужчиной в её руках что-то не так.
— На сегодня всё! Все хорошо потрудились! Снято!
Сказав это, Лю Чэнъе направился к Сюй Янь и Шэн Шичэню.
Он встал позади Сюй Янь, посмотрел вниз и, на удивление, смягчил голос:
— Шичэнь ещё не вышел из роли, ну что за пустяки! Ничего страшного!
Сюй Янь подняла на него глаза: «…»
Сюй Янь, легонько похлопывая Шэн Шичэня по спине, подняла голову и сказала Лю Чэнъе:
— Режиссёр Лю, вы идите отдыхать. У нас всё в порядке, я здесь.
«Если вы тут задержитесь, боюсь, Шэн Шичэню от вашего неуместного утешения станет только хуже», — подумала она.
Лю Чэнъе, услышав это, кивнул. Несколько оставшихся волосков на его голове затряслись:
— А, хорошо. Тогда ты утешь Шичэня как следует.
Тан Си подбежала издалека и встала рядом. Она уже собиралась что-то сказать, как увидела, что Сюй Янь подняла руку, приложила указательный палец к губам, жестом прося Тан Си молчать.
Тан Си тут же закрыла рот.
Шэнь Сюань же с тревогой смотрел на Шэн Шичэня, размышляя, колеблясь и боясь.
«У гэ не случится приступ?.. Может, позвонить доктору Сюю?.. Спасите…»
В этот момент Шэн Шичэнь внезапно опустил руки, обнимавшие Сюй Янь, и поднял голову из её объятий. Его глаза всё ещё были слегка покрасневшими, но выражение лица казалось совершенно спокойным.
Он посмотрел на девушку перед собой, которая беспокоилась о нём, и тихо сказал:
— Спасибо, Учитель Сюй, я в порядке.
Затем, не дожидаясь ответа Сюй Янь, он встал и направился прямо в гримёрку.
Шэнь Сюань поспешно последовал за Шэн Шичэнем.
Сюй Янь подняла голову и посмотрела вслед уходящему мужчине, нахмурив брови, погружённая в раздумья.
«Не так… Что-то не так…»
Тан Си рядом сказала Сюй Янь:
— Цзе, пойдём, вернёмся?
Сюй Янь рассеянно смотрела вперёд, долго размышляя. Наконец, словно приняв какое-то решение, она побежала прямо к гримёрке Шэн Шичэня, не забыв обернуться и крикнуть Тан Си:
— Сиси, подожди меня в машине! Я переоденусь и скоро приду!
Тан Си ошеломлённо смотрела вслед убегающей Сюй Янь. Лишь спустя долгое время она подняла руку и указала в противоположном направлении от того, куда побежала Сюй Янь, бормоча:
— Переодевалка же здесь…
Сюй Янь бежала трусцой. Подбегая к двери гримёрки, она увидела Шэнь Сюаня, который расхаживал перед дверью, держа телефон у уха и разговаривая.
Неизвестно, кто был на том конце провода, но Шэнь Сюань взволнованно говорил:
— Что же теперь делать, доктор Сюй! Гэ сейчас никого не видит, и меня не пускает…
— У него, кажется, приступ… Что делать…
Сюй Янь, увидев, что Шэнь Сюань разговаривает по телефону, собиралась развернуться и уйти, чтобы подождать, пока он закончит, и потом подойти. Но тут до неё донёсся голос Шэнь Сюаня.
Она тут же остановилась, застыв на месте.
«Приступ… Что это значит? Шэн Шичэнь… Что с ним?»
Шэнь Сюань всё ещё разговаривал с собеседником, как услышал ответ из телефона:
— Ты пока не волнуйся, пришли мне адрес вашей съёмочной площадки, я сейчас же приеду.
Шэнь Сюань, казалось, вздохнул с облегчением:
— Хорошо, хорошо, я сейчас же пришлю адрес. Спасибо вам, доктор Сюй.
Только что повесив трубку, он поднял голову и увидел Сюй Янь, стоявшую неподалёку и ошеломлённо смотревшую на него.
Увидев, что Шэнь Сюань посмотрел на неё, Сюй Янь тут же подошла, но не знала, о чём спросить.
Шэнь Сюань мгновенно покрылся холодным потом. Он посмотрел на невероятно красивую женщину перед собой и осторожно начал:
— Учитель Сюй, вы…
Не успел он договорить, как Сюй Янь перебила его:
— Я всё слышала, простите.
Услышав это, Шэнь Сюань тут же растерялся и начал мысленно придумывать, как будет просить прощения у Шэн Шичэня, когда вернётся.
Сюй Янь увидела его затруднение и прямо сказала:
— Не волнуйтесь, я никому не скажу.
— Сейчас я просто хочу знать, могу ли я войти?
Шэнь Сюань тут же ответил:
— Шичэнь-гэ сейчас никого не хочет видеть, он, возможно…
Шэнь Сюань посмотрел в глаза Сюй Янь. В её взгляде читались искренность и беспокойство.
«Шичэнь-гэ, кажется, относится к Сюй Янь не так, как к остальным. Может, позволить ей попробовать войти?»
Шэнь Сюань сменил тон и медленно, слово за словом, сказал Сюй Янь:
— Учитель Сюй, тогда вы… входите.
Сюй Янь поджала губы и слегка улыбнулась Шэнь Сюаню:
— Спасибо.
Затем она подошла, осторожно нажала на ручку двери и толкнула дверь гримёрки.
Внутри царила полная темнота.
В тот момент, как дверь открылась, свет снаружи хлынул в комнату, осветив тёмную фигуру, сидевшую спиной к двери.
Шэн Шичэнь всё ещё был в сценическом костюме Сяо Линцина. Он сидел за маленьким столиком в гримёрке, его спина выглядела одинокой.
Сюй Янь стояла позади него, глядя на эту спину.
Эта сцена напомнила ей ту, где Мэн Яньжань смотрела на Сяо Линцина, одиноко сидевшего в своих покоях.
В голове Шэн Шичэня сейчас царил хаос. С одной стороны, он видел сцену из дорамы, где Сяо Линцин, вернувшись домой, застаёт семью за мирным и счастливым обедом. С другой — он вспоминал всё, что пережил сам в том доме.
Всё стояло перед глазами, как кошмар, преследующий его. Каждое воспоминание обжигало, словно огонь.
— Говорила же тебе уступать младшему брату, почему ты не можешь?!
— Не знаю, зачем мы вообще тебя тогда взяли!
— Давай, Чэн-чэн, ешь больше мяса, чтобы вырасти повыше…
— А ты ешь поменьше, вымахал уже, как дылда…
— Чего ты целый день ходишь с таким лицом, кому ты его показываешь! Мы твои родители! А не враги! Кому ты такой понравишься! Даже доброго слова сказать не можешь, целый день как немой!
— Ты же мальчик, откуда у тебя эта заколка в форме сердца? Украл у какой-нибудь девочки? Какой же ты мерзкий!
Когда его впервые в школе окружила и избила толпа мальчишек, он вернулся домой весь в синяках, надеясь на защиту и утешение своих «родителей». Он жалобно обратился к ним:
— Папа, меня сегодня в школе обидели.
Он уже собирался закатать рукав, чтобы показать синяки на руке, как мужчина перед ним грубо оттолкнул его.
— Иди-иди, не мешай, я занят!
— Сам разбирайся со своими проблемами! Подумаешь, дело какое!
— Только пошёл в школу — и уже ни с кем не ладишь. Кого винить, кроме себя?
Стоявшая рядом женщина тоже подливала масла в огонь, жалобно говоря:
— Не то что мой Чэн-чэн, его в школе все так любят…
— Тебя кормят, поят — и на том спасибо. Не приставай к отцу с такими мелочами… Уходи скорее…
С тех пор он научился «терпеть», научился быть «послушным».
Он больше никогда не рассказывал дома о том, что происходило в школе. Он больше никогда не пытался беспокоить своих «родителей», никогда не искал ни у кого защиты или утешения.
Потому что он знал: то, что ему не принадлежит, он не получит, даже если будет умолять, как жалкий червяк.
Мерзкое существо, живущее во тьме, должно послушно оставаться в своём зловонном месте. Оно не должно, изголодавшись по теплу и свету внешнего мира, изо всех сил ползти наружу.
Потому что так оно напугает цветы, распускающиеся под солнцем снаружи.
Запачкает своим зловонием яркие, благоухающие цветы, и они перестанут быть прекрасными…
Такова участь этих мерзких существ, и такова…
Его участь.
Дверь гримёрки тихонько открылась, и свет снаружи хлынул внутрь.
Сюй Янь стояла в дверях. Свет из коридора падал на неё сзади, смягчая её очертания, делая её прекрасной, как сон.
Она медленно сделала несколько шагов, прикрыла за собой дверь, но не закрыла её полностью, оставив небольшую щель.
Свет снаружи наперебой рвался внутрь, освещая каждый тёмный уголок комнаты.
Мужчина, сидевший спиной к двери, услышал звук шагов и очнулся от воспоминаний. Он схватил стоявший рядом стеклянный стакан и с силой швырнул его на пол. Его голос совершенно отличался от обычного, мягкого и магнетического, — он был полон ярости.
— Я же сказал, оставьте меня одного!
Сюй Янь вздрогнула от его внезапной вспышки гнева. Стеклянный стакан разбился в нескольких шагах перед ней.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|