Глава 11 (Часть 2)

— Линь Юи с готовностью похлопал себя по груди: — Ховосо, пведоставьте это Юичке!

Фан Чао наклонился и торжественно принял поцелуй Линь Юи.

Тань Сяосяо не смогла на это смотреть. — И режиссёр Фан решил присоединиться к веселью?

Лян Айи кивнула. — Да уж… Не понимаю.

Ближе к восьми вечера дети стали расходиться по домам.

Цзян Чжао собрал детей и решил позвонить маме, чтобы она прислала водителя отвезти их.

Тань Сяосяо тоже помогала. Она позвонила нескольким друзьям и попросила их развезти детей.

Уходя, дети напоминали Цзян Чжао о его обещании угостить их.

Цзян Чжао шикнул на них, боясь, что Линь Юи услышит.

— Я вас угощу, не волнуйтесь.

Получив обещание от Цзян Чжао, дети успокоились.

Вскоре приехали машины. Линь Юи попрощался со всеми детьми и, уставший, лёг на диван и уснул.

Линь Юи всегда спал, свернувшись калачиком: ручки сложены на груди, ножки поджаты, рот слегка приоткрыт.

Он устал от игр, щёчки покраснели, словно ему было жарко. Волосы на висках прилипли к лицу.

В гостиной почти никого не осталось, операторы закончили работу и уехали. Только Фан Чао занимался последними приготовлениями, стоя на балконе дома Линь и разговаривая по телефону с режиссёром Люй Луном.

Люй Лун ответил на звонок Фан Чао небрежным тоном: — Съёмки прошли нормально? В их семье особо нечего снимать, просто найди какой-нибудь материал, поснимай немного и сдай, сойдёт.

— Экранного времени у них будет мало, не нужно тратить на них слишком много сил.

Фан Чао был не согласен. — Режиссёр, вы их недооцениваете! Юичка очень милый, он обязательно станет звездой!

Люй Лун, услышав эти почти бунтарские слова Фан Чао, не рассердился, а рассмеялся: — Я снимал столько семей, неужели я не знаю, кто станет звездой, а кто нет?

— Этот ребёнок из семьи Тань Сяосяо действительно милый, поэтому я и пригласил их на шоу. Но разве другие дети не милые?

— Все дети, которых мы пригласили, — настоящие сливки общества. Вот, например, первый — сын известного оперного певца, вторая — дочь знаменитой актрисы, третьи — близнецы главы крупной кинокомпании. Кто из них уступает по статусу этой Тань Сяосяо?

Изначально планировалось пригласить пять семей, но у одной семьи возникли непредвиденные обстоятельства, поэтому осталось четыре.

Всё, что хотел сказать Фан Чао, было опровергнуто Люй Луном. Режиссёр был прав: все эти участники были богатыми и известными людьми. Но и их Юичка ничем не хуже.

— Но…

— Ладно, вижу, ты совсем потерял голову из-за этого малыша. Заканчивай работу и возвращайся, у нас ещё есть дела.

Фан Чао повесил трубку и тяжело вздохнул. Он открыл телефон.

В рабочем чате все обсуждали, какие богатые и щедрые родители у других детей, как роскошно обставлены их дома.

Фан Чао не хотел сдаваться. Он нашёл фотографию, которую сделал в гостиной, и отправил её в чат.

Через некоторое время в ответ посыпались насмешки.

На фотографии была ваза ярко-зелёного цвета, которая красиво переливалась в свете ламп.

Фан Чао показалось, что она дорогая и необычная, поэтому он её сфотографировал. Но снимок был сделан наспех, и ваза выглядела как обычная пластиковая.

— Что за пластиковая ваза? Выглядит дёшево. А мы вот у актрисы дома целую коллекцию драгоценностей видели, как в ювелирном магазине!

— Похоже, Фан Чао завидует, что мы можем посмотреть на красивую жизнь, а он торчит в какой-то дыре и жалуется на судьбу.

— Фан Чао, ты же заместитель режиссёра, как ты докатился до такой жизни?

Фан Чао стал заместителем режиссёра случайно. Руководство издало распоряжение, что нужно назначить несколько заместителей, чтобы режиссёр не зазнавался.

Люй Лун не смог быстро найти подходящую кандидатуру, и Фан Чао занял это место.

Хотя Фан Чао и был заместителем режиссёра, его полномочия были не больше, чем у помощника Люй Луна. У него не было реальной власти, поэтому в съёмочной группе мало кто его уважал.

Он вздыхал и охал, как вдруг услышал шорох в гостиной.

Цзян Чжао, который должен был уехать домой, неизвестно как вернулся. Он принёс целую кучу сладостей и игрушек и разложил их в гостиной.

Увидев спящего Линь Юи, он присел на корточки рядом с диваном и, не моргая, смотрел на него.

Заметив, что Линь Юи, кажется, жарко, он стал махать рукой, обмахивая его.

Фан Чао тоже подошёл и посмотрел на спящего Линь Юи.

Во сне Линь Юи был тихим и милым.

Большие глаза закрыты, длинные ресницы лежали на веках, щёчки пухлые, розовые губки бантиком слегка приоткрыты — очень красивый.

Глядя на спящего Линь Юи, Фан Чао забыл обо всех своих проблемах. Он достал телефон и стал фотографировать мальчика.

Цзян Чжао посмотрел на него: — Дядя, ты вазбудишь Юичку!

— Какой я тебе дядя? Я — брат! Юичка меня братом называет.

— Бессовестный. Такой старый, а заставляешь Юичку называть тебя братом.

Они стояли рядом, разглядывая лицо Линь Юи.

Лян Айи смотрела на них с недоумением, держа в одной руке поварёшку, а в другой — телефон. Она позвонила Тань Сяосяо.

— Алло, госпожа, возвращайтесь скорее! Тут двое каких-то смотрят на Юичку, не отрываясь, боюсь, как бы чего не вышло!