Глава 11

Глава 11

Воздух застыл, время словно остановилось.

Осознав, что она только что сказала, Шэнь Цинъянь мгновенно вспыхнула и, торопливо замахав руками, попыталась объясниться:

— Я-я-я не это имела в виду, я просто хотела сказать, что если ты не будешь пить эту кружку, я принесу тебе завтра…

Прозвучало так, будто если Юй Чэн откажется пить из ее кружки, то проявит к ней пренебрежение.

Разволновавшись, она начала нести какую-то чушь. Шэнь Цинъянь так разнервничалась, что готова была откусить себе язык.

Она оставила попытки выкрутиться и беспомощно сжала рюкзак в руках.

— В общем, не пойми меня неправильно.

— Не понял, — уголки губ Юй Чэна слегка приподнялись.

Шэнь Цинъянь только успела вздохнуть с облегчением, как увидела, что Юй Чэн совершенно спокойно взял с ее стола только что приготовленную кружку с молоком, поднес к губам и отпил.

!!!

???

Что происходит?

Разве он не сказал, что не понял ее неправильно?

— Ты… — Шэнь Цинъянь была так поражена его действиями, что не могла вымолвить ни слова.

Юй Чэн же был абсолютно спокоен и, отпив, даже оценил:

— Неплохо на вкус.

Она вспомнила, что, кажется, только что сделала маленький глоточек. А теперь Юй Чэн пьет из ее кружки, разве это не… непрямой поцелуй?!

Она не была уверена, видел ли Юй Чэн, как она отпила. Наверное, нет?

Иначе как бы он мог так беззаботно пить из ее кружки?

Шэнь Цинъянь поджала губы и решила промолчать.

Лучше ничего не говорить. Он уже выпил. А если она скажет, и ему станет неприятно, то будет очень неловко…

Шэнь Цинъянь положила рюкзак на прежнее место, повернулась и достала из парты учебник для следующего урока. Ее взгляд невольно скользнул к сидевшему рядом парню. С каждым его глотком ее лицо краснело все сильнее.

Тан Цици только что вернулась из школьного магазинчика, закупившись снеками. Она выбрала из своей охапки пачку сухой лапши и сунула в руки Шэнь Цинъянь. Увидев ее лицо, она испугалась:

— Яньянь, что с тобой? Тебе плохо? Почему лицо такое красное?

— Нет… Я в порядке, — Шэнь Цинъянь убрала руку Тан Цици, которой та хотела потрогать ее лоб, и опустила голову, притворяясь, что начала делать домашнее задание.

— Да нет, с тобой точно что-то не так. Пойдем в медпункт… — ее слова резко оборвались.

Взгляд Тан Цици упал на кружку в руках Юй Чэна. Ее рот открылся так широко, что туда могло бы поместиться яйцо.

Поняв, что сейчас не лучшее время для выяснения отношений, она тактично замолчала, механически развернулась и вернулась на свое место. Прошло некоторое время, прежде чем она пришла в себя.

Нет, ну как их отношения могли развиваться так быстро? Сколько времени прошло, а они уже пьют из одной кружки, одно молоко?

Тан Цици достала телефон и яростно написала Шэнь Цинъянь в WeChat: «Лучше объясни мне толком, что произошло!»

Телефон в парте завибрировал. Шэнь Цинъянь достала его, взглянула на сообщение и с виноватым видом украдкой посмотрела на Юй Чэна. Убедившись, что он не обращает на нее внимания, она осторожно напечатала ответ: «Я сама в шоке. Здесь говорить опасно, расскажу за обедом».

Тан Цици: «Надеюсь, твое объяснение меня удовлетворит, иначе… хм-хм!»

В конце сообщения был стикер с изображением избиения.

На самом деле, Шэнь Цинъянь действительно нуждалась в том, чтобы кто-то помог ей разобраться в происходящем. Ей казалось, что ее мозг в последнее время словно ушел в отпуск и периодически отключался.

— Так он не знал, что ты уже пила из этой кружки, когда взял ее?

После обеда Шэнь Цинъянь и Тан Цици прогуливались по школьной аллее, переваривая пищу и обсуждая утреннее происшествие.

— Наверное… не знал. Иначе как бы он мог пить…

— Да какое «наверное», точно не знал! — категорично заявила Тан Цици.

— Почему? — растерянно спросила Шэнь Цинъянь.

— Говорят, у Юй Чэна мизофобия. Он даже конфеты из одной банки с другими есть не станет. Подумай сама, разве такой чистоплюй смог бы притронуться к еде, зная, что ее уже кто-то трогал?

В этом была своя логика.

Шэнь Цинъянь уже потеряла способность анализировать. Она даже не задумалась, откуда Тан Цици это услышала и насколько достоверна эта информация. Главное, что нашлось объяснение, которое ее успокоило, и она почувствовала облегчение.

Однако обе они упустили одну деталь: если бы у человека действительно была сильная мизофобия, он бы ни за что не стал пользоваться чужой кружкой, даже если бы она была идеально чистой.

…

Во время обеденного перерыва в классе было немноголюдно. Ученики, жившие в общежитии, ушли отдыхать в свои комнаты, а те, кто жил поблизости, отправились домой. Лишь несколько человек, как и Шэнь Цинъянь, обедали в школе и остались в классе немного подремать.

После прогулки с Тан Цици Шэнь Цинъянь вернулась в класс. Обычно шумное помещение сейчас было тихим. Несколько человек спали, положив головы на парты. Ей спать не хотелось, поэтому она достала тетрадь с утренним домашним заданием и решила немного поработать.

Однако, просидев несколько минут над заданием, она поняла, что не может сосредоточиться. Отложив тетрадь, она по привычке потянулась за кружкой, стоявшей в левом углу парты, чтобы попить воды. Но, взяв ее в руки, замерла.

Перед концом уроков эта кружка была у Юй Чэна. Когда он успел ее вымыть и поставить обратно?

Вспомнив утренний инцидент, она никак не могла заставить себя снова пить из этой кружки. Пришлось достать из рюкзака бутылку с водой и снова идти в комнату отдыха за водой.

Чтобы не разбудить спящих одноклассников, Шэнь Цинъянь вошла через заднюю дверь. Проходя мимо места Юй Чэна, она заметила, что баночка с жевательной резинкой в его парте вот-вот упадет, и пододвинула ее поглубже.

У большинства парней парты были завалены вещами, книги лежали как попало. Но у Юй Чэна было на удивление чисто, все книги аккуратно сложены стопкой.

Дело было не в том, что он такой уж чистюля. Судя по наблюдениям Шэнь Цинъянь за это время, ему просто было лень устраивать беспорядок. На парте не было ни одного лишнего черновика, из всех канцелярских принадлежностей — только одна ручка. Иногда раскрытая книга могла пролежать на парте все утро, и учителя никогда не делали ему замечаний.

Этот парень действительно относился к учебе весьма небрежно.

Ей стало любопытно, насколько плохи оценки Юй Чэна, раз даже учителя не обращают внимания на то, что он спит на уроках.

С начала учебного года он участвовал во всех контрольных, но каждый раз, получив проверенную работу, просто засовывал ее в книгу, ни разу не взглянув.

Внезапное любопытство заставило ее руки зачесаться. Осторожно оглядевшись по сторонам, она убедилась, что все спят.

На парте Юй Чэна лежал только учебник математики. Контрольная работа, которую раздали перед прошлыми выходными, была заложена внутри, виднелся лишь уголок. Стоило ей вытащить листок, и она увидела бы оценку.

Шэнь Цинъянь долго колебалась, ее рука уже коснулась обложки книги, но в последний момент она все же передумала.

Ладно, оценки — это тоже часть личной жизни. Подсматривать без разрешения — это слишком неэтично.

Почти весь обеденный перерыв она провела в классе, разыгрывая внутреннюю драму. Сонливость навалилась лишь за двадцать минут до урока. Она прилегла на парту, чтобы немного вздремнуть, но вскоре начали возвращаться одноклассники.

— Минуточку внимания, объявление! Начиная с этой недели, урок физкультуры меняется местами со вторым уроком биологии. Когда прозвенит звонок, на спортплощадку идти не нужно, остаемся в классе, — объявил физорг.

До урока оставалось пять минут. Тан Цици только что разбудила Шэнь Цинъянь, собираясь вместе спуститься на физкультуру, как вошел физорг и сообщил об изменении расписания. По классу тут же прокатилась волна разочарованных стонов.

— Физорг, некоторые уже ушли на площадку, их нужно позвать обратно, — сказал кто-то. Некоторые ученики, желая заранее занять место, оставили рюкзаки в классе и сразу ушли вниз, не успев услышать объявление. Таких набралось не меньше дюжины.

— Понял, сейчас пойду искать.

Физорг ушел и не вернулся даже к началу урока, когда пришла учительница. Из тех, кто ушел вниз заранее, вернулась только половина.

Учительница биологии, Чан Лицзюань, была женщиной лет сорока. На уроках она всегда ходила с мрачным лицом, была самой строгой в отношении дисциплины и легко выходила из себя. На ее уроках никто не смел нарушать порядок. Ученики дали ей прозвище Черный бес.

Сегодня, войдя в класс и увидев столько пустых мест, она тут же помрачнела еще больше.

— Староста, что происходит в вашем классе? Уроки уже не нужны, да? — рявкнула она.

Шэнь Цинъянь, к которой внезапно обратились, пришлось под смертельным взглядом учительницы биологии объяснять причину.

— Физорг же объявил заранее! Почему так много учеников не вернулось? В других классах, когда меняют расписание, все на месте, только ваш класс любит выделиться! Так любите физкультуру, да? Может, и биологию тоже на физкультуру заменить?!

Ученики, сидевшие в классе, которые не совершали никаких проступков и не прогуливали, втянули головы в плечи и опустили глаза, боясь встретиться взглядом с разъяренной учительницей на подиуме. Они опасались, что случайный взгляд на Черного беса сделает их главной мишенью для ее гнева. Сейчас, когда целей было много, ее огонь рассеивался, и это было легче перенести.

— Все в классе — занимайтесь самостоятельно! Я посмотрю, когда эти господа соизволят вернуться! — сказав это, она перетащила стул с подиума к двери и села, всем своим видом показывая, что собирается устроить допрос.

Шэнь Цинъянь взглянула на пустое место справа от себя и почувствовала беспокойство.

Хотя было сказано заниматься самостоятельно, мало кто действительно мог сосредоточиться на учебе. Все тайно следили за дверью, и малейший шорох заставлял всех поднимать головы.

Прошло еще три минуты. В конце коридора послышались шаги. Весь класс затаил дыхание, глядя на переднюю дверь.

Тук-тук-тук.

Кто-то постучал, и в следующую секунду дверь открылась. Вернулся физорг, а за ним — несколько парней.

— Физорг, садись на место. Остальные — стоять у двери!

Передние ряды нарушителей вернулись. Ученики в классе вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, кто же эти несчастные.

Шэнь Цинъянь сразу узнала Юй Чэна, стоявшего последним в шеренге. Он был в белой спортивной форме, в руках держал баскетбольный мяч. На лице не было никакого выражения, он время от времени покручивал мяч на кончике пальца, словно предстоящая взбучка его совершенно не касалась.

Дверь закрылась. Сидящие в классе не могли расслышать, что говорит Черный бес, но было очевидно, что она их не хвалит.

Чан Лицзюань собиралась отчитать каждого по очереди и на этом закончить, а после урока сказать Лао Чжоу, чтобы тот занялся дисциплиной в их классе. Но тут она увидела Юй Чэна, который вечно спал на ее уроках, с совершенно безразличным видом, да еще и играющего с мячом. Только что утихший гнев вспыхнул с новой силой, и она пришла в ярость.

— Юй Чэн! Что это за отношение? Ты вообще слушаешь, что я говорю? Я обычно закрываю глаза на то, что ты спишь, раз ты не нарушаешь порядок на уроке. Но сейчас я с тобой разговариваю, что за игры с мячом! — говоря это, она резко выбила мяч из рук Юй Чэна. Баскетбольный мяч несколько раз подпрыгнул в коридоре и замер, закатившись в угол.

Этот неожиданный поступок заставил наблюдателей в классе ахнуть.

Битва была на грани взрыва!