Тан Чэнь, естественно, уловил ее беспомощность в голосе. Он холодно усмехнулся и язвительно сказал:
— Продать себя мне на месяц ради компании Цяо… Цяо Су, это было твое предложение. Не надо сейчас опускать руки. Ты видела хоть одну продажную женщину, которая вела бы себя так, как ты?
Стакан в ее руке чуть не треснул от силы, с которой она его сжимала, но лицо ее оставалось спокойным.
— Приезжай сейчас же. Я жду тебя в «Императорском Шёлке». Не заставляй меня злиться.
Сказав это, он повесил трубку. Цяо Су, держа телефон, крепко стиснула губы.
— Сусу…
Нежный голос вернул ее к реальности. Она подняла голову и увидела обеспокоенное лицо госпожи Тан:
— Девочка моя, у тебя губа в кровь разбита. Что случилось?
Она неосознанно облизнула уголок губ и действительно почувствовала вкус крови.
— Что тебе сказал А-Чэнь?
— Ничего особенного, просто мелочи.
Она достала салфетку, вытерла губы, взглянула на наручные часы и виновато сказала:
— Тётушка, мне, наверное, пора идти. Я навещу вас с дядюшкой через пару дней.
Госпожа Тан все еще чувствовала, что между ней и Тан Чэнем что-то происходит, но не решалась расспрашивать подробнее. Вздохнув, она сказала:
— У вас, молодых, свои дела, я понимаю…
Она помолчала, а затем с некоторым трудом добавила:
— Сусу, когда увидишь А-Чэня, не могла бы ты передать ему кое-что? Скажи, что он может ненавидеть меня, но его отец ему все-таки родной. После операции, как только очнулся, он все время о нем спрашивает. Попроси его приехать домой, проведать отца…
Говоря об этом, она словно постарела на несколько лет. Цяо Су знала, что семья — это больное место Тан Чэня, которого лучше не касаться, но ей было очень жаль госпожу Тан.
Помолчав, она тихо ответила:
— Хорошо.
— Спасибо тебе, Сусу. Ты хорошая девочка.
Тем временем Тан Чэнь, повесив трубку, ничуть не повеселел. Чжоу Жуйян, который все это время подслушивал рядом, не выдержал.
Видя, как тот стакан за стаканом опрокидывает в себя алкоголь, он попытался его остановить:
— Каждый раз, когда я тебя вытаскиваю, ты либо молчишь, либо глушишь выпивку. И причина всегда одна — Цяо Су. Слушай, приятель, ты просто мазохист какой-то. Это же ты ее тогда бросил…
Тан Чэнь залпом осушил стакан, его лицо напряглось. Он холодно бросил:
— Катись!
— Ладно, качусь. Но девчонка-то к тебе действительно неравнодушна. Не понимаю, чего ты упрямишься. Будь я на твоем месте, давно бы уже женился на ней…
Сказав это, Чжоу Жуйян обнял какую-то юную модель и ушел. Тан Чэнь сжал стакан, а в голове у него стоял образ Цяо Су, которая лицемерила перед ним.
Да, она была к нему неравнодушна, но только из-за ее разваливающейся компании Цяо.
Если бы не компания Цяо, она, скорее всего, бежала бы от него подальше.
Пять лет назад она, не проявив ни капли терпения, уехала за границу.
И сейчас, пять лет спустя, все повторялось. Если бы он не позвонил ей сегодня, она, вероятно, никогда бы не сделала первый шаг.
Он упрямился…
Упрямился из-за того, что она, явно не испытывая к нему симпатии, притворялась влюбленной, и это было до крайности неприятно.
Погруженный в эти мысли, он снова налил себе выпить, но едва поднес стакан к губам, как тонкая рука выхватила его. Он нахмурился и поднял глаза, встретившись взглядом с улыбающимся изящным лицом.
— Ты как здесь оказалась?
Чжан Ясюй отставила стакан в сторону, улыбнулась и сказала:
— Меня позвал молодой господин Чжоу. Сказал, что у тебя плохое настроение.
— Вечно этот старина Чжоу сует нос не в свои дела.
На лице Тан Чэня промелькнуло недовольство. Он потянулся за стаканом, но Чжан Ясюй опередила его и залпом выпила содержимое:
— Давай заключим пари? Если я проиграю, пей сегодня сколько хочешь, я и слова не скажу. А если выиграю… я точно больше не буду тебя беспокоить…
Тан Чэнь некоторое время пристально смотрел на нее. Заметив красную родинку у нее над бровью, похожую на родинку Цяо Су, его взгляд смягчился. Помолчав, он ослабил воротник рубашки и глухо произнес:
— Ты сама сказала. Проиграешь — больше не лезь ко мне.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|