Глава 12. Дилия (Часть 1)

Глава 12. Дилия

Глава 14

Вошедшим человеком был Мервин.

Все его рассказы о пробках и опоздании были лишь отговорками.

Как и сказал Ду Сундэ, на Императорском проспекте не бывает пробок. Мервин просто придумал оправдание, чтобы избежать наказания.

Раньше он уже пользовался этой уловкой, но Ду Сундэ никогда не был так категоричен. Это случилось впервые.

Поэтому, когда Линь Хэ позвонил ему, Мервин сломя голову помчался на съемочную площадку, боясь потерять работу.

— Режиссер Ду, я… я правда не хотел опаздывать!

— Пробки, значит? — приподнял бровь Ду Сундэ.

— Я…

— Опять проспал и теперь ищешь оправдания?

Слова Ду Сундэ заставили Мервина замолчать. Проработав столько лет в этой сфере, Ду Сундэ видел людей насквозь.

Он почти всегда мог отличить правду от лжи.

Раньше он поддерживал Мервина, видя в нем потенциал и желая помочь ему продвинуться, но тот не оправдал его ожиданий.

Даже Ду Сундэ был разочарован.

Бесстрастное лицо Ду Сундэ пугало Мервина больше, чем гнев.

— Режиссер Ду, я действительно проспал, но не специально! Я вчера вечером репетировал дома до поздна…

— Если виноват, нужно просто признать свою вину. Зачем врать? Я что, так легковерен? Или ты думаешь, что все вокруг дураки? Раз уж ты пришел, хватит болтать, не трать наше время! — перебил его Ду Сундэ. Он ни на секунду не поверил Мервину.

Если бы тот действительно был так усерден и репетировал до поздней ночи,

то почему его игра каждый день была такой посредственной, что он даже уступал Цзинь Бэйбэю, который только пришел в эту индустрию?

— Я правда…

Мервин не хотел сдаваться и пытался объясниться, но кто-то похлопал его по плечу. Это был Линь Хэ, который обычно крутился вокруг него.

— Мервин, не спорь с режиссером. Иди готовься, все тебя ждут.

Мервин почувствовал, как внутри него поднимается ком негодования. Он никак не мог проглотить эту обиду.

Он действительно репетировал до самого утра, а потом, обессиленный, заснул, поэтому и не смог вовремя проснуться. Почему никто ему не верит?

Вчера, после разговора с Цзинь Бэйбэем, Мервин серьезно задумался.

Он попробовал сыграть сцену и по-своему, и так, как советовал Бэйбэй, и в итоге вынужден был признать, что тот был прав.

Он долго репетировал, повторяя сцену снова и снова, и только через четыре часа начал что-то понимать.

Но…

Раз уж слова ничего не значат, он докажет им своей игрой, что каждое его слово — правда!

— Все готовы? Занимайте места в кабинах! А Кей, ты как?

Когда актеры заняли свои места в голографических кабинах, А Кей распределил их по группам и сценам.

В одно и то же время могли сниматься три или даже больше групп, работающих над разными сценами. Режиссер и его помощники следили за процессом в своих группах, а затем Ду Сундэ проверял все отснятые материалы.

Когда А Кей закончил распределение, на огромном экране, занимавшем всю стену, появилось несколько сцен.

Больше всего внимания привлекала сцена, которую Ду Сундэ хотел переснять, — сцена, где Сюэ Дуаньи издевался над Се Цзюньсином.

Действие происходило во дворе. Сюэ Дуаньи подошел к Се Цзюньсину, взял его за подбородок, провел рукой по его телу, намеренно унижая его и наблюдая за его реакцией.

На экране Мервин, игравший Се Цзюньсина, закрыл глаза, его лицо было бесстрастным, словно человек, который его домогался, не был одним из тех, кто уничтожил его семью.

Никакой реакции, никакого отвращения.

Одежда Се Цзюньсина была наполовину сорвана, он был весь растрепанный, одно плечо обнажено, и на нежной коже виднелся багровый след от кнута.

— Стоп!

Ду Сундэ остановил съемку. Мервин и Хуа Цзо, игравший Сюэ Дуаньи, замерли.

— Что скажешь об этом дубле?

Обычно в этой сцене с Мервином играл Арчи, но из-за пересъемок количество голографических кабин было ограничено, поэтому ему пришлось ждать своей очереди.

В этот раз игра Мервина была значительно лучше, чем в прошлый.

Он был гораздо сдержаннее, не так эмоционален, как раньше.

— Лучше, чем в прошлый раз, — честно ответил Арчи.

Сценарий Ду Сундэ оставлял много места для импровизации, и актеры могли вносить небольшие изменения в соответствии со своим пониманием роли и опытом.

Конечно, так делали только опытные актеры. Новички обычно не рисковали, во-первых, из-за отсутствия смелости, а во-вторых, потому что не всегда могли улучшить сцену.

Мервин немного изменил сценарий, убрав все реплики Се Цзюньсина из этого эпизода.

В ответ на издевательства Сюэ Дуаньи он лишь молчал, и в этом молчании чувствовалась глубокая печаль. Это выглядело гораздо лучше, чем раньше.

Однако это сильно отличалось от его вчерашнего видения роли и было похоже на то, что предлагал Цзинь Бэйбэй.

Ду Сундэ со сложным выражением лица посмотрел на Мервина на экране, вздохнул и попросил А Кея вывести его из кабины. Хуа Цзо продолжил сниматься в следующих сценах с другими актерами.

Ему нужно было серьезно поговорить с Мервином. Этот парень еще не был безнадежен.

Главное, что он хотел стараться.

Когда Мервин вышел из голографической кабины, Ду Сундэ позвал его к себе. На площадке остались только Арчи и Цзинь Бэйбэй.

— Как тебе эта сцена? — спросил Арчи. — Соответствует твоим представлениям?

Цзинь Бэйбэй кивнул, а затем покачал головой. Арчи не понял, что это значит.

— Мне кажется, было бы лучше, если бы он открыл глаза. В остальном все хорошо. — Воспользовавшись отсутствием Ду Сундэ, Цзинь Бэйбэй подбежал к А Кею, сел на освободившийся стул и стал наблюдать за актерами на экране.

— Когда я снова смогу туда зайти? Там так интересно!

А Кей, управляя пультом, с улыбкой ответил:

— Это не от меня зависит. Но у тебя мало сцен, так что, думаю, ты сможешь заходить, когда будет свободная кабина.

Через некоторое время Мервин и Ду Сундэ вышли из режиссерской комнаты.

Мервин опустил голову. Ду Сундэ похлопал его по плечу и обратился к Арчи:

— Твоя очередь. Сейчас вы с Мервином будете сниматься. Ты хотел переснять 142-ю сцену, вот тебе шанс. Постарайся сделать все с первого дубля. Если нужно что-то обсудить, поговорите сами.

Мервин послушно подошел к Арчи.

— Подскажите, пожалуйста, что мне нужно исправить, — сказал он.

Арчи удивленно посмотрел на него, затем на Ду Сундэ, но тот уже сидел перед экраном и не обращал на них внимания.

— Хорошо, давайте отойдем и поговорим.