Глава 52. Всего пять дней(3)

Лу Вэйчжэнь приподняла его лицо за подбородок. Чжу Хэлинь дважды всхлипнул, его лицо было бледным, он совершенно не смел сопротивляться.

 

Девушка зловеще усмехнулась и спросила: — Расскажи-ка мне, как ты добрался сегодня вечером из ночного клуба сюда? Откуда на тебе вся эта грязь? Кого ты видел?

 

Чжу Хэлинь опешил, а затем забормотал: — Я… Я сам вышел из ночного клуба, вспомнил… вспомнил, что у меня срочное дело, и… и случайно упал. Я никого не видел, никого…

 

Лу Вэйчжэнь пнула его ногой: — Убирайся!

 

Чжу Хэлинь в панике вскочил, хромая и дрожа от страха, он бросился прочь, словно за ним гнался сам дьявол.

 

Прохладный ночной ветер развевал волосы Лу Вэйчжэнь, вокруг снова воцарилась тишина. Опьянение почти её отпустило, она прислонилась к темно-серой опоре моста, обняв руками колени, и опустила голову.

 

— Выходи, — произнесла она.

 

Из темноты появилась миниатюрная фигура - кто бы это мог быть, если не Сюй Цзялай?

 

— Выпила? — спросила Сюй Цзялай.

 

— Не много, — Лу Вэйчжэнь не хотела вдаваться в подробности, — когда ты пришла?

 

— Когда ты начала валять его в грязи.

 

Лу Вэйчжэнь усмехнулась.

 

Сюй Цзялай села напротив Лу Вэйчжэнь.

 

— Ты никогда не показывала свою силу землянам, это впервые, — заметила Сюй Цзялай.

 

— Нет, в третий, — поправила ее Лу Вэйчжэнь.

 

Сюй Цзялай замерла, до нее дошел смысл сказанного, и в душе у нее поднялась буря противоречивых чувств.

 

— Хватит ломаться, — с досадой в голосе произнесла Сюй Цзялай.

 

Лу Вэйчжэнь не поднимала головы.

 

— А ты чего от меня хочешь? Чтобы я притворялась, будто ничего не было? Да, я полюбила его, но всего пять дней, пять дней! Кто в этом мире из-за пяти дней будет разрушать всю свою жизнь? Ни я, ни он. Я уже все решила, я поступила так, как считала нужным, и не жалею об этом. Всему свое время, и если он захочет отомстить, я приму это. Вот увидишь, пройдет пара дней, и в моем сердце не останется и следа. Я держу свое слово.

 

...

 

Небо на востоке уже начало светлеть, но земля еще была погружена во тьму. Черный внедорожник остановился у дверей магазина «Сосновый лес». Первым из магазина вышел Линь Цзинбянь, в руках он держал две большие сумки. Рана на спине не была опасной, учитель уже перевязал ее, так что это были пустяки. Следом за ним вышел Чэнь Сяньсун, который выглядел гораздо хуже: на нем не было рубашки, грудь была перебинтована, голова тоже, на ушах виднелась засохшая кровь, а лицо было белее мела. В одной руке он держал чемодан.

 

Линь Цзинбянь взял у него чемодан, положил его в машину и хрипло произнес: — Учитель, дайте я сам.

 

Чэнь Сяньсун промолчал. Сейчас он не смог бы вести машину. Он сел на пассажирское сиденье. Линь Цзинбянь завел машину, и учитель с учеником, не говоря ни слова, глядя на дорогу, понеслись по еще пустому городу.

 

Чэнь Сяньсун сжал кулаки и закашлялся. Линь Цзинбянь увидел, как на его спине, под толстым слоем бинтов, проступает кровь, и крепче сжал руль.

 

— Учитель, куда мы едем? — спросил Линь Цзинбянь, — может, навестим госпожу Цзян? Они нам помогут.

 

Чэнь Сяньсун промолчал.

 

Сердце Линь Цзинбяня сжалось. Два часа назад, когда учитель вернулся в магазин, он был похож на избитую дворнягу. Линь Цзинбянь чуть не лишился чувств при виде его. Но учитель оставался совершенно спокойным. Он вытер кровь с лица, с трудом снял одежду, к которой прилипли куски мяса.

 

Линь Цзинбяню было больно на это смотреть.

 

Наложение швов, обработка ран, перевязка, обезболивающие уколы, противовоспалительные средства, сборы вещей… Учитель отдавал ему распоряжения с методичностью робота, не сказав ни слова о том, что произошло этой ночью, ни слова о той женщине.

 

Наконец, Линь Цзинбянь не выдержал: — Она хочет убить вас?

 

Иначе зачем им было бежать посреди ночи?

 

Учитель лишь произнес: — Я в ее власти, как рыба на разделочной доске.

 

Машина проехала еще немного, они уже подъезжали к автостраде, покидая пределы города Ся.

 

Чэнь Сяньсун заговорил: — Цзинбянь, прости меня.

 

Линь Цзинбянь, сдерживавший всю ночь свою ненависть и боль, не выдержал. Слезы хлынули из его глаз: — Учитель, нет! Не вините себя! Это она чудовище! Учитель, не корите себя, прошу вас! Смерть ее будет ужасна!

 

Но его учитель лишь спокойно смотрел перед собой. Все его черты лица - брови, переносица, подбородок, губы казались еще более острыми и твердыми, чем раньше.

 

— Я сам ее убью. Забудь обо всем, что было между нами.