Дворец

Жэнь Сяосу лег спать. Он так долго ждал в пустоши, прежде чем поймать этого воробья. Хотя большую часть времени он лежал на земле и не шевелился, любой, кто знаком с этим, знает, что постоянно находиться в таком положении и сохранять бдительность на самом деле очень утомительно.

Перед тем, как лечь спать, он снова проинструктировал Янь Лююаня:

— Если увидишь тех людей снова, ты должен спрятаться. Они не могут не знать, насколько опасны горы Цзин. Большинство людей предпочли бы держаться подальше от гор Цзин, но они наоборот настаивают идти через них. Моя интуиция подсказывает мне, что не спроста все это.

— Угу, — послушно кивнул Янь Лююань, — я понял.

Собственно говоря, Жэнь Сяосу и Янь Лююань были еще той странной парочкой. Несколько лет назад они еще не были знакомы. Позже Жэнь Сяосу решил приютить маленького Янь Лююаня. С одной стороны, это было потому, что он случайно узнал его секрет. С другой стороны, его долго беспокоила головная боль, и ему был нужен кто-то, чтобы стоять на страже ночью.

Когда-то Жэнь Сяосу и Янь Лююань четко обговорили, что они просто используют друг друга ради взаимной выгоды, но за проведенное вместе время стало неясно, было ли их сотрудничество просто взаимопомощью или превратилось в личные отношения.

Янь Лююань при других людях всегда был находчивым и смекалистым, и только перед Жэнь Сяосу он вел себя как послушный ребенок.

Иногда Янь Лююань говорил, что он жив только потому, что Жэнь Сяосу рисковал собственной жизнью, чтобы спасти его. Однако Жэнь Сяосу никогда не признавал этого.

Теперь Жэнь Сяосу собирался исследовать то, что возникло в его разуме. Сегодня вечером он очень долго ждал, так как хотел посмотреть, не появится ли снова эта «болезнь», которая мучила его. В итоге хаос так и не появился.

Жэнь Сяосу хотел посмотреть, что находится в этом дворце.

Янь Лююань взглянул на лежащего рядом Жэнь Сяосу, тихо взял костяной нож и сел у входа в хижину, где висела только плотная дверная занавеска. Уже наступила осень, и было довольно прохладно.

В этот момент дождь прекратился.

За занавеской хижины послышались шаги. Ботинки, наступающие в грязь на дороге, образовавшуюся после дождя, издавали своеобразный хлюпающий звук.

Кто-то поднял угол дверной занавески. Однако, прежде чем посетитель смог полностью ее отодвинуть, костяной нож Янь Лююаня уже был прижат к шее того человека.

У него оказалось красивое лицо. У входа стояла красивая женщина.

Ян Лююань нахмурился. Посетительница не была незнакомкой. Она жила недалеко от них.

Женщина улыбнулась:

— Лююань ты все еще не спишь? Где Сяосу? Я слышала, кто-то сказал, что он вернулся.

— Сестра Сяоюй, он уже спит, — с улыбкой сказал Янь Лююань, — можешь сказать мне.

Лицо Сяоюй выглядело немного неестественно.

— На этот раз он не получил никаких травм в пустоши?

— Воробей клюнул его в руку. Но, сестра Сяоюй, тебе не нужно так беспокоиться о моем брате. Ты на восемь лет старше его.

Когда Жэнь Сяосу ложился спать, Янь Лююань перед лицом посторонних демонстрировал зрелый темперамент, не соответствующий его возрасту. Неважно, что это был знакомый человек, неважно, что он говорил, костяной нож в его руке никогда не покидал шею Сяоюй.

Сяоюй достала сигарету и зажигалку из сумки, которую носила с собой. Сигарета была самокруткой. Такие распространялись только на угольных шахтах, электростанциях и других предприятиях, принадлежавшим крепостям.

Многие физически сильные работяги работали там не только за деньги и еду, но и ради сигарет. За каждый рабочий день они получали по одной сигарете.

Поэтому вечером после работы часто можно было увидеть толпу людей, курящих вместе. Жэнь Сяосу сказал Янь Лююаню, что к табаку, вероятно, было подмешано что-то, вызывающее более сильное привыкание.

И сигарету, которую сейчас достала Сяоюй, она явно получила не за работу в одном из тех мест.

Сяоюй зажгла сигарету и сделала две затяжки, казалось, о чем-то думая:

— Чертенок, я отношусь к вам как к своим младшим братьям.

— О, — внезапно спросил Янь Лююань, — ты простудилась?

Сяоюй на мгновение замерла:

— Да. Мой голос немного хриплый?

— Нет, — Янь Лююань покачал головой и улыбнулся, — я увидел, что когда ты куришь, из одной ноздри у тебя не выходит дым…

Сяоюй не нашла, что сказать.

По какой-то причине, Сяоюй почувствовала, что мальчик ее недолюбливает.

— Тогда я пойду, — сказала она. — Когда твой брат проснется, скажи ему, что я приходила.

— Ага, — прищурившись в улыбке, сказал Янь Лююань, — я ему скажу.

Когда Сяоюй ушла, позади Янь Лююаня внезапно прозвучал голос Жэнь Сяосу:

— Не надо в будущем все время издеваться над сестрицей Сяоюй. Ей тоже нелегко.

— Брат, она нечистая, — сказал Янь Лююань, — она просто видит, что ты всегда можешь поймать добычу, вот и пытается сблизиться с тобой.

— А кто чист? — спокойно сказал Жэнь Сяосу. — Люди, которые хотят выжить в этом мире, не могут быть чистыми. Их всех заставляет жизнь. Просто держись от нее подальше, не надо насмехаться над ней.

В этом поселке одинокая женщина, которая будет слишком чиста, не сможет выжить.

Жэнь Сяосу ненадолго задумался и сказал:

— Она не говорила, что я ей нравлюсь или что-то в этом роде. Кроме того, ты уверен, что она хочет быть ближе ко мне, потому что я умею охотиться? Разве это не потому, что я красавчик?

— Брат, тут все не умываются месяцами и выглядят почти одинаково… — Янь Лююань посмотрел на Жэнь Сяосу и не нашел слов, чтобы продолжить. — Брат, ты не спишь? Почему ты еще не заснул?

— Я просто задумался, — вкратце объяснил Жэнь Сяосу.

Жэнь Сяосу не спал, потому что исследовал тайны дворца.

В круглом дворце стены были заставлены старыми деревянными шкафами, как в огромном выставочном зале. Однако витрины в этом выставочном зале были окутаны черным туманом, из-за чего было сложно увидеть, что находится внутри.

Посреди зала стоял всего один стол, а на нем располагалась латунная пишущая машинка, какими уже не пользовались задолго до Катаклизма. Такая, которая издает щелкающий звук при наборе текста.

На этой пишущей машинке было всего двадцать четыре клавиши, и на каждой из них было выгравировано слово: «Справедливый, праведный, честный, искренний, дружелюбный, добрый, богатый, сильный…».

Пишущая машинка была наполнена положительной энергией, если можно так выразиться.

Только машинка была словно заправлена неисчерпаемым запасом пергамента, а латунные клавиши никому не нужно нажимать, они будут щелкать и двигаться сами по себе. Теперь здесь были две строчки мелких букв, которые появились днем:

[Задание: подарите кому-нибудь свою добычу]

[Задание выполнено. Награда: Базовый Свиток Изучения Навыков. Вы можете использовать его, чтобы изучить навыки другого человека]

Он не мог сказать, было ли это его собственным воображением или это было что-то другое. Говорят, что кто-то смог создать дворец памяти, а этот дворец памяти мог даже построить мир фантазий в соответствии с уровнем духовной воли.

Но Жэнь Сяосу чувствовал, что его дворец... немного отличается от описания дворца памяти.

Но почему ему велели отдать свою добычу другому? Эта пишущая машинка хочет сделать его хорошим человеком?

Быть хорошим человеком в этом мире, где добродетель является роскошью?

Ни за что!

В это время его сознание стояло в центре огромного дворца и оглядывало «витрины» вокруг него. Казалось, в витринах плавали какие-то предметы, но внутри их окутывала тьма. Из-за черного тумана Жэнь Сяосу не мог ясно увидеть, что плавало внутри.

Витрины были соединены с куполом дворца, делая его похожим на огромный музей. Жэнь Сяосу подошел к шкафу и хотел протянуть руку и прикоснуться к предмету, плавающему в черном тумане, но как бы сильно он ни старался, он не мог преодолеть сопротивление черного тумана.

Это была сила, не дающая сейчас возможности ничего выяснить.

Чтобы узнать, существует ли дворец на самом деле, Жэнь Сяосу нужно доказать это действиями.