Пролог

Ранним, предрассветным утром, когда все вокруг мирно спали и воздух наполняло тихое дыхание, ее сверкающие глаза уже были широко открыты.

- Я... он спит?...

Послышался шорох. При малейшем повороте ее головы простыни громко шуршали. Вздрогнув, Шарлотта замерла и осторожно подняла голову. К счастью, он не пошевелился. Мужчина, лежавший рядом с ней, продолжал крепко спать. 

Вздохнув с облегчением, она подумала:

«Ах, это хорошо. А теперь нужно попробовать пошевелиться еще раз...»

Она протянула руку, чтобы схватить простыню, и попыталась приподнять верхнюю часть тела, но вдруг остановилась. Ее туловище отказывалось подниматься выше 45 градусов. Как бы она не старалась, она не могла подняться!

- Что происходит? В чем дело?..

Лихорадочно ища причину, ее взгляд упал на мускулистую руку, крепко обхватившую ее тонкую талию. Лицо мужчины, залитое лунным светом, излучало безмятежную ауру. Тени подчеркивали контуры его гладкого лба и острого носа, придавая ему таинственность, словно античной скульптуре. Однако его руки, обхватившие Шашу за талию, были ужасающе крепкими.

- Он же спит! Почему я не могу убежать от него?!

Извиваясь всем телом, чтобы освободить свою измученную талию, Шаша вскоре поняла, что ей нужно сделать для своего освобождения. Она знала, что мужчине нравилось, когда она пела ему колыбельную. Если бы ей удалось погрузить его в более глубокий сон, его хватка ослабла бы.

- Хм, хм...

Нежно похлопав по чудовищной руке, она почувствовала, как мышцы постепенно теряют свою силу, как она и ожидала. Возможно, его хватку усилило вино, которое он пил всю ночь.

- Отлично, вот и все!

С тщательной аккуратностью Шаше, наконец, удалось высвободиться из его объятий. При этом ее парик свалился, обнажив длинные, пышные волосы, которые каскадом ниспадали до талии. Однако она не обратила на это никакого внимания, быстро покидая роскошный особняк. 

В секретном месте она обнаружила, что ее уже кое-кто ждет. Это был Итан - оригинальный исполнитель главной мужской роли и ее будущий шурин.

- Шаша, иди скорее сюда. Тебя поймали?

- Сколько сейчас времени? Не слишком поздно?

- Нет, все будет хорошо.

Шаша надела халат, переданный ей Итаном, и приготовилась сесть на лошадь, однако внезапно остановилась. Волна сентиментальности захлестнула ее, когда она задумалась о том, что покидает особняк великого герцога. 

«Сначала я отчаянно хотела сбежать, думая, что те времена давно прошли...»

Воспоминания о прошлом промелькнули в ее голове. Хождение по коврику для точечного массажа, подвешивание гирь на руки и ноги, хождение по воде, где кишат голодные крокодилы, тренировки по прохождению через горящее огненное кольцо - эти мысли приходили ей в голову. 

«Хм, побег - это действительно самое лучшее.»

Сентиментальное чувство мгновенно испарилось, не оставив и следа. 

Прежде чем умчаться вдаль, она бросила последний взгляд на Итана. 

- Спасибо тебе за помощь. 

- Не за что. 

- Я надеюсь, что, когда мы встретимся снова, я действительно смогу называть тебя своим шурином. 

Обняв Итана, совсем как тогда, когда они были маленькими, Шаша в конце концов взобралась на лошадь.  

Цок-цок, цок-цок.

Стук копыт становился все тише по мере того, как великолепный особняк удалялся все дальше. 

Время, которые она провела в качестве ученицы, а не уважаемой дочери графа, постепенно исчезнут вместе с особняком великого герцога. 

Шаша была уверена в этом. 

Но она не знала, что кто-то, без ее ведома, неотступно наблюдал за ней по мере того, как она удалялась все дальше. 

*** 

Вздох. Глубокий вздох сорвался с губ великого герцога Рафаэля Астрид Ла Людовика. 

Она ушла. 

Впервые в своей жизни он желал кого-то, но ему приходилось притворяться, что это не так. Он знал, что ее сердце принадлежит другому мужчине.

В конце концов… 

- ….

Увидев пустое место рядом с собой, он не смог заставить себя лечь обратно. Поднявшись с кровати, он откинул челку назад и поднял с пола упавший парик. Лаская пальцами мягкие пряди, по его позвоночнику пробежало сладкое ощущение, посылая мурашки по спине.

Как хищный зверь…

Это был аромат, который воспламенил его страстную тоску по ней.

«Дорогая, наслаждайся краткой свободой, которую я тебе дарую.»

Мы скоро встретимся снова.