Юй Минь, увидев вошедшего Чу Цзюя, напряглась. В ее глазах читалась тревога.
— Дайте мне посмотреть договор.
— Зачем тебе его смотреть? — Юй Минь попыталась выхватить договор. — Мы все боимся, что ты задумал что-то недоброе против Ваньнин. Кто знает, что у тебя на уме?
— Он мой адвокат, — с улыбкой ответила Цзян Ваньнин. — Пусть посмотрит.
Чу Цзюй взял договор и, нахмурившись, сказал:
— Третий и седьмой пункты — ловушки. Если в течение 24 месяцев активы не будут использоваться, пятьдесят процентов автоматически перейдут в фонд «Чэнлинь».
Цзян Ваньнин пристально посмотрела на Юй Минь.
Та уже придумала оправдание:
— Этот проклятый господин Сюэ! Как он посмел меня обмануть?! Ваньнин, подожди, я сейчас же с ним свяжусь и все выясню.
Сказав это, она поспешно ретировалась.
Чу Цзюй посмотрел на Цзян Ваньнин:
— Ты что, не понимаешь, что написано в договоре?
Цзян Ваньнин откинула волосы:
— Инвестиции, ценные бумаги, акции… Я в этом ничего не понимаю.
Чу Цзюй многозначительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
На кухне домработница собирала мусор. Цзян Ваньнин, улыбаясь, сказала ей:
— Тетя Чжоу, спасибо тебе за кашу с креветками и грибами, которую ты вчера приготовила. Было очень вкусно.
Сказав это, она в хорошем настроении поднялась наверх.
Тетя Чжоу почесала затылок и пробормотала:
— Каша? Какая каша? Я же вчера брала выходной.
— Госпожа Цзян благодарит тебя. Можешь быть свободна, — тихо сказал Чу Цзюй.
Тетя Чжоу знала, что прислуге не следует лезть не в свое дело, поэтому, попрощавшись с Чу Цзюем, поспешила домой.
Столичные светские львицы любили держаться вместе. Семья Цзян переехала в столицу после свадьбы Цзян Хуншэна. Их предки не были коренными жителями, и у них не было знатных корней, поэтому Цзян Ваньнин не могла считаться настоящей столичной аристократкой. Как бы богата она ни была, в их глазах она была всего лишь выскочкой.
Наследницы старых аристократических семейств не упускали возможности подчеркнуть свое превосходство перед Цзян Ваньнин.
В выходные Цзян Ваньнин получила приглашение от Сюй Цзыпэй на вечер ювелирных изделий.
По слухам, предки Сюй Цзыпэй принадлежали к сяньхуанци, одному из восьми знамен маньчжурской армии. Она была настоящей аристократкой, ее семья обладала властью и богатством. Когда в интернете проводилось голосование за звание первой столичной красавицы, она была главной конкуренткой Цзян Ваньнин, но в итоге проиграла ей.
Она говорила, что самая высокая ветка ломается первой, и звание первой красавицы привлекает слишком много внимания. Она не хотела такой славы. Только такая дурочка, как Цзян Ваньнин, могла радоваться этому.
Вечер проходил на вилле Сюй Цзыпэй у горы Чунмин.
Когда Цзян Ваньнин приехала, во внутреннем дворе уже собрались Хэ Синъюэ, Чжао Юйжань, Чэн Яньшу и еще несколько девушек, которых она не очень хорошо знала. Некоторые из них стояли возле Сюй Цзыпэй, осыпая ее комплиментами.
Они говорили по-французски.
Цзян Ваньнин приподняла бровь. Когда Чу Цзюй говорил по-французски, его голос был таким небрежным и расслабленным… Но он говорил с французами.
А эти китаянки зачем ломают комедию?!
Цзян Ваньнин помахала рукой и громко сказала:
— Всем привет!
Сюй Цзыпэй подняла голову, посмотрела на нее и нахмурилась. Как она могла проиграть этой невоспитанной девчонке?!
Ее взгляд упал на редкую сумку Birkin, висевшую на руке Цзян Ваньнин. Таких сумок было всего две в мире. Сюй Цзыпэй давно на нее положила глаз. Одну купила бразильская супермодель, а вторая… оказалась у Цзян Ваньнин.
Цзян Ваньнин, довольно улыбаясь, подумала: «Видела? Вот и отлично! Я специально принесла ее, чтобы позлить тебя».
Сюй Цзыпэй еле сдержала гнев, но все же изобразила улыбку и поприветствовала ее по-французски:
— Ты немного опоздала, Цзян Ваньнин.
Цзян Ваньнин не знала французского. Бабушка хотела отправить ее учиться во франкоговорящую страну, но, когда Цзян Ваньнин было девять лет, в их дом забрались грабители, и она чуть не погибла. Бабушка испугалась и больше не отпускала ее от себя.
Цзян Ваньнин откинула волосы:
— Даже если ты сменила гражданство, ты ведь не забыла китайский? Может, будем общаться на нем?
Сюй Цзыпэй скривилась. Только Цзян Ваньнин могла так открыто ее унижать.
Теперь понятно, почему ее все так не любили.
Глупая красавица, избалованная и невоспитанная.
— Цзян Ваньнин, тебе стоит выучить французский. Иначе на таких мероприятиях ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке.
Цзян Ваньнин небрежно бросила свою новую сумку на пол и, улыбаясь, посмотрела на Сюй Цзыпэй:
— Мы все китаянки, зачем нам французский? Я предпочитаю быть проще. Сегодня на завтрак у меня были соевое молоко и жареные палочки из теста. Ах да, я еще люблю острую еду, шашлыки и уличную еду.
Светские львицы смотрели на нее как на дикарку.
Сюй Цзыпэй не скрывала своего презрения. Зря она пригласила Цзян Ваньнин. Эта девушка в одиночку испортила весь вечер.
Цзян Ваньнин наклонилась, достала из сумки шкатулку и сказала:
— Сегодня у нас вечер ювелирных изделий, и каждый должен был принести украшение. Вот мое.
В прозрачной шкатулке лежал огромный красный бриллиант, еще не ограненный, который сверкал и переливался в свете ламп.
— Это… неужели это тот самый красный бриллиант, который недавно продавался на аукционе otheby' в Швейцарии? — не выдержала Хэ Синъюэ.
Цзян Ваньнин слегка улыбнулась:
— Именно он.
По слухам, этот бриллиант стоимостью более трехсот миллионов юаней был приобретен таинственным восточным богачом. Оказалось, что этим богачом была Цзян Ваньнин.
Теперь те, кто хвастался своим французским, чувствовали себя неловко. На фоне богатства Цзян Ваньнин их украшения казались дешевой бижутерией.
Хэ Синъюэ усмехнулась:
— Не гонись за лучшим, гонись за самым дорогим — это твой девиз, Цзян Ваньнин. У тебя вообще есть вкус? Ты хоть что-нибудь понимаешь в ювелирных изделиях?
Цзян Ваньнин с интересом посмотрела на нее. На пальцах Хэ Синъюэ и Сюй Цзыпэй были кольца от GK.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|