(Перевод: Ориана)
Цин Чэнь прошел по длинному коридору и достал в доме самый удобный пистолет. «Прах-012», с магазином на 9 патронов калибра 5,6 мм.
Легко носить с собой.
Подготовившись, он не стал сразу выходить, а спокойно ждал возвращения.
В каждой руке он держал по новенькой генной инъекции: FDE-005 и FDE-004.
Изначально Цин Чэнь думал, что в чемоданчике, который дала ему Ли Чанцин, остались только неиспользованные последовательности 002 и 001, но он не ожидал, что женщина окажется настолько щедрой и подарит ему целый набор, включая те последовательности, которые Цин Чэню не нужны.
Как раз вовремя, FDE-005 для Ли Дунцзе из Внешнего мира, а FDE-004 для Лю Дэчжу.
Что касается той инъекции, которую Ли Дунцзе дал Ху Сяоню, ее можно продать Чжан Чэнцзэ.
Теперь организация «Белый день» обладает целостным методом совершенствования. Даже если они не смогут пойти по пути Рыцарей, они все равно могут практиковать Дхарму Гуань Инь.
Генные препараты больше не имеют для них большого значения.
Цин Чэнь взглянул на время, оставалось совсем немного.
В этот момент он вдруг заметил на столе в гостиной тарелку с фруктами. Яблоки, пролежавшие там слишком долго, уже засохли.
Глядя на яблоки, Цин Чэнь внезапно вспомнил девушку из пустоши. Он не знал, чем она сейчас занималась.
…
Зима в снежных горах на юго-западе, похоже, не подвержена сезонным изменениям.
Живущие здесь люди пустоши давно привыкли к здешним температурам, и зима для них не была чем-то невыносимым.
Напротив, весной и летом, когда снег в горах таял, начинался период половодья, уровень рек поднимался, что приводило к сокращению площади их обитания.
В этот момент группа людей на внедорожниках ехала по извилистой горной дороге, направляясь в снежные горы.
Хотя была уже глубокая ночь, небо здесь все еще не было полностью темным. Белый снег словно светился в темноте.
Когда машины подпрыгивали на ухабах, связанные веревкой фаланги пальцев на шеях сидевших в машине людей пустоши сталкивались друг с другом, издавая дребезжащий звук.
Всего было 32 пикапа. В кузовах первых двадцати девяти машин лежали туши животных и шкуры. Среди них выделялась огромная туша бизона.
На рогах бизона были линии темно-красного цвета, а между бровями – алое пятно, напоминавшее закрытый глаз.
Это была добыча, которую поймал сын старейшины Огненного пруда для завершения церемонии совершеннолетия, охотясь на нее в запретном месте.
За этими двадцатью девятью машинами следовали еще три, доверху загруженные дизельным топливом и разными современными технологическими предметами. Это были трофеи, которые они захватили после нападения на производственную базу Федерации.
На куче всякой всячины сидела девушка с кожей цвета пшеницы, закутанная в толстую шубу, и растерянно смотрела на величественные снежные горы вдалеке.
В этот момент отраженный лунный свет, преломляясь в земной атмосфере, упал на одинокую снежную гору.
Казалось, кто-то зажег лампу на заснеженной горной вершине, и горела она очень долго.
В кабине машины парень лет восемнадцати-девятнадцати обернулся и крикнул: «Ии, ты видишь? Это наша священная гора. Говорят, что именно там родился бог. В тот день в небе появилась огромная рука, окруженная светом, и положила младенца на вершину снежной горы. Затем бог вырос среди этих гор».
Говоривший и был тем, кто только что завершил обряд совершеннолетия, сыном одного из старейшин Огненного пруда.
Девушка, сидевшая в кузове, не ответила. Она считала эту легенду абсурдной. Разве младенец не замерз бы насмерть, если его оставить на снежной горе?
И что ребенок ел, когда рос в снежных горах? Снег?
Ии не отреагировала на слова сына старейшины, словно ничего не слышала.
Она рассеянно смотрела на снежную гору, думая, что этот снег был таким же красивым, как кожа того молодого человека.
А вершина горы, скрытая в облаках, была такой же загадочной, как и он.
Видя, что Ии игнорирует его, сын старейшины почесал затылок и спросил: «Почему бы тебе не сесть внутрь? Тут еще есть свободное место».
Ии сказала: «Нет, спасибо».
С этими словами она достала из кармана шубы последнее яблоко.
Яблоко уже было немного подвядшим, но Ии никак не могла решиться его съесть. Всякий раз, когда она скучала по родным местам или думала о ком-то, она доставала его и вдыхала запах яблока.
Словно этот запах мог перенести ее обратно к костру в ту ночь, когда молодой человек и мужчина средних лет подошли к их лагерю и спросили, могут ли они остановиться неподалеку.
Машины медленно ехали по дороге. Когда они проехали узкий горный перевал, пейзаж заснеженных гор внезапно изменился, став пышным и зеленым.
Это была глубокая и широкая долина. Огромные плиты земной коры разошлись, образовав равнину на дне ущелья.
В этой глубокой долине неторопливо протекала теплая река, от которой поднимался пар.
Это был явно источник, бьющий из-под земли. Пар поднимался вверх, образуя облако над долиной, которое не рассеивалось круглый год.
Ии с любопытством смотрела на долину, думая, что она была чересчур огромной. Если не учитывать климат, здесь можно было бы засадить тысячи гектаров сельскохозяйственных культур.
В долине было тепло и влажно, температура здесь была как минимум на десять градусов выше, чем снаружи.
Удивительно, но теплая речная вода даже не пахла серой. Ии увидела, как женщины набирали воду из реки и несли ее домой. Видимо, вся вода для жизни в племени Огненного пруда бралась отсюда.
В долине стояли ряды деревянных домов, которые выглядели довольно аккуратно. Люди в домах, увидев возвращающуюся колонну машин, радостно выбегали на улицу. Там были молодежь и дети.
Колонна не остановилась, а лишь медленно ехала. Они прыгали вокруг машин и смеялись, с любопытством разглядывая незнакомое лицо в кузове одной из машин – Цинь Ии.
Старики и женщины племени Огненного пруда просто стояли и счастливо улыбались.
Старейшина, который водил отряд в запретное место № 002, выйдя из машины, поспешил вглубь долины. Там находилась резиденция великого старейшины. Он должен был рассказать великому старейшине о некоторых странных вещах, которые произошли в запретном месте.
«Брат Гьяцо, кто эта девушка сзади?» – спросил какой-то ребенок у сына старейшины.
Гьяцо облокотился на окно машины и улыбнулся: «Это девушка, которая хотела попасть к Огненному пруду, но заблудилась в снежных горах».
Ребенок, задавший вопрос, взглянул на Гьяцо, а затем на Цинь Ии, сидевшую в кузове сзади и с любопытством разглядывавшую все вокруг: «Брат, она такая красивая».
Гьяцо высунул руку из окна и, потрепав ребенка по голове, с улыбкой сказал: «Да у тебя еще молоко на губах не обсохло, что ты понимаешь в красоте?»
Для жителей Федерации Цинь Ии не была особо красивой просто потому, что у нее смуглая кожа и несколько крошечных веснушек по обеим сторонам носа.
В Федерации красивой считалась белая кожа, и на большие праздники люди даже наносили толстый слой косметики, чтобы кожа казалась чисто белой.
Однако в глазах народа Огненного пруда Цинь Ии была невероятно красивой, редкой красавицей.
Когда сын старейшины Гьяцо подумал об этом, он захотел украдкой обернуться и взглянуть на Цинь Ии, но сдержался.
Ребенок посмотрел на Цинь Ии и прямо спросил: «Сестрица, у тебя есть кто-то, кто тебе нравится? Если нет, можешь подождать, пока я вырасту и женюсь на тебе?»
Цинь Ии посмотрела на маленького ребенка с агатовыми украшениями на голове, стоявшего рядом с машиной, задумалась на мгновение и сказала: «...Есть».
«Ладно, тогда пойду спрошу у соседки Ачжэнь», – слегка разочарованно сказал мальчишка.
Цинь Ии не знала, смеяться или плакать. Неужели в этом племени чувства были такими поверхностными?
В этот момент Цинь Ии, сидевшая в кузове, внезапно почувствовала, как ее сердце заколотилось. Она молча посмотрела на дом вдалеке, перед дверью которого горел костер. В нем не было дров, но пламя колыхалось над ним. Огненный пруд.
Очаг Огненного пруда был сложен из черных камней. Неизвестно, откуда они взялись, но их черный цвет был таким чистым и безупречным.
Сама не зная почему, лишь взглянув на костер, Цинь Ии поняла, что сила, заставившая ее сердце биться чаще, исходила именно оттуда.
По мере того, как колонна продолжала продвигаться вглубь долины, ее сердце билось все сильнее.
В этот момент старейшина, возглавлявший отряд, уже поднял дверную занавеску и вошел в дом великого старейшины.
Старик сидел на ковре с закрытыми глазами, медитируя. Во время медитации его начало немного клонить в сон.
«Старший, я вернулся, – лидер отряда отряхнул пыль с одежды. – Главная ветвь семьи Цин нас обманула. Я взял с собой столько пыльцы цветов Фэнцзюань, однако человек, которого они хотели убить, так и не вошел во внутренние районы запретного места».
Старик медленно открыл глаза: «Вы связались с ними?»
«Связались, – недоуменно сказал старейшина, возглавлявший отряд. – После того, как наше задание было провалено, мы оставались в Федерации еще несколько дней. Затем мы прочитали их новости и узнали, что человек, которого главная ветвь семьи Цин хотела, чтобы мы убили, уже мертв. Однако все говорили, что его убили мы... Главная ветвь Цин также передала партию оружия людям пустоши, как и обещала».
Старик задумался: «Разве это не хорошо?»
«Хорошо-то хорошо, – с сомнением сказал старейшина, – но проблема в том, что это сделали не мы. Мне кажется, что это как-то странно».
«Нет в этом ничего странного, Янцо. В жизни не стоит все воспринимать всерьез... то, что ты получаешь случайно, может оказаться даром богов», – успокоил его старик.
«Ладно, – скривился старейшина Янцо. – Благодарение богам».
Однако, пока они разговаривали, снаружи поднялась волна тепла, которая с силой откинула занавеску дома великого старейшины.
В глазах великого старейшины вспыхнул яркий свет. Он посмотрел на очаг за дверью через открытую занавеску и увидел медленно приближающуюся незнакомую девушку.
По мере того, как девушка приближалась, пламя в очаге разгоралось все сильнее.
Прежде чем старейшина Янцо успел отреагировать, он обнаружил, что изначально дряхлый и немощный великий старейшина молниеносно метнулся в сторону очага.
Великий старейшина внимательно наблюдал за пламенем, в котором появилась смутно различимая фигура.
Это был не кто иной, как Цинь Ии.
Только в пламени Цинь Ии была одета не в потрепанную шубу, а стояла величественно, как бог войны, держа в руке длинный меч.
Великий старейшина оглянулся на длинный меч, висевший на стене в его доме, который был точь-в-точь как меч в пламени: «Все кончено, бог велел мне отдать меч! Мой меч!»
В следующий момент картина в пламени изменилась. На теле девушки начали появляться тотемные линии.
Великий старейшина на мгновение опешил: «Чужеземный избранник!»
Он с удивлением посмотрел на Цинь Ии перед собой. На теле девушки уже распространялись таинственные черные узоры.
Сначала на тыльной стороне ее ладоней, затем узоры продолжили распространяться по ее телу под одеждой, пока не вышли из-под воротника и не поднялись по тонкой шее к лицу.
Как растущая виноградная лоза.
Этот черный тотем придавал Цинь Ии таинственную красоту, словно она была древним божеством, которое почиталось в святилище на протяжении тысячелетий.
Позади нее внезапно появился образ Будды, а в небо взлетела великолепная Красная птица Чжу-Цюэ, взмахнув своим длинным хвостом, и над долиной разнесся ее звонкий крик.
Однако видения в пламени еще не закончились. Рядом с девушкой в огне появился юноша, который спокойно стоял и пристально смотрел на великого старейшину.
Пламя колыхалось, великий старейшина на мгновение остолбенел: «Кто это? Раньше в Огненном пруду никогда не появлялось два человека. Неужели это сам бог?»
Старейшина Янцо растерянно смотрел на это зрелище: «А? Что?»
…
Обратный отсчет дошел до нуля.
Мир погрузился во тьму, а затем снова осветился.
Цин Чэнь все еще находился в отеле в Мяньчэне во Внешнем мире. Неподалеку от него Цзян Сюэ все еще смотрела на его опускающуюся руку.
«Тетя Цзян Сюэ, эти семь дней прошли нормально?» – с улыбкой поприветствовал ее Цин Чэнь.
Хотя они по-прежнему находились в этой комнате, они не виделись семь дней.
Удивительный опыт.
Цзян Сюэ улыбнулась и сказала: «После этого перемещения мои навыки установки механических конечностей улучшились. Теперь я могу самостоятельно выполнять некоторые процедуры».
Цин Чэнь с любопытством спросил: «Что все же используется во Внутреннем мире для соединения механических конечностей с телом?»
Цзян Сюэ ответила: «Бионические нанороботы. Это самая важная часть механических конечностей. Эти малютки полагаются на биологическую энергию человека для своего существования и соединяют механические конечности с человеческим телом».
«Вот оно что, – кивнул Цин Чэнь. – Тетя Цзян Сюэ, собирай вещи. Мы можем вернуться в Лочэн на рассвете».
«Хорошо».
Цин Чэнь повернулся и пошел в соседнюю комнату. Нань Гэнчэнь тоже вернулся и как раз сейчас пристально следил за Ли Дунцзе из Внешнего мира.
Ли Дунцзе смотрел на Цин Чэня, который вышел и вскоре вернулся. Он с любопытством спросил: «Ты только что вернулся? Я видел в интернете, что у вас, путешественников, вдвое больше времени… Могу я кое-что с вами обсудить?»
Цин Чэнь взглянул на него: «Говори».
«Дело вот в чем, – сказал Ли Дунцзе, обдумав свой тон, – Ли Дунцзе во Внутреннем мире занимает высокое положение? Настолько высокое, что все хотят заполучить меня?»
«А ты все же не глупый. Ты наконец понял это после четырех дней в отеле? – спросил Цин Чэнь. – Значит, ты сбегал снова и снова в последние несколько дней, потому что хотел отправиться в Лочэн и стать путешественником, чтобы заменить Ли Дунцзе во Внутреннем мире, верно?»
Ли Дунцзе из Внешнего мира сказал: «Давайте заключим сделку. Вы отвезете меня в Лочэн, а затем я переселюсь и стану тем Ли Дунцзе. Я могу хорошо вам заплатить. А если я еще окажусь мастером, я также смогу предоставить вам некоторую защиту».
Цин Чэнь вздохнул. Оказавшись в безопасности, этот парень все же не смог избежать искушения стать могущественным путешественником.
Цин Чэнь сказал Цзян Сюэ, которая вслед за ним подошла к двери: «Переведи ему 100 тысяч в качестве компенсации за... продолжение рода».
Под «продолжением рода» он имел в виду медицинские расходы на заморозку спермы.
Затем Цин Чэнь сказал Ли Дунцзе из Внешнего мира: «Даю тебе тридцать минут, чтобы ты сам разобрался с этим. Можно сказать, это оставит тебе некоторую надежду».
Однако в этот момент Ли Дунцзе, услышав эти слова, бросился к окну, распахнул его и приготовился спрыгнуть вниз.
«Ладно, прости», – вздохнул Цин Чэнь и затащил его обратно. Он прижал Ли Дунцзе к кровати, а затем воткнул ему в ягодицу генную инъекцию FDE-005, которую держал в руке.
«А!» – закричал Ли Дунцзе из Внешнего мира.
Затем начался долгий период боли.
Цин Чэнь связал руки и ноги мужчины, засунул ему в рот полотенце и оставил его переживать долгий процесс «переваривания» генов.
Цин Чэнь взглянул на Нань Гэнчэня и сказал: «Пойдем. Мяньчэн находится всего в часе езды от Лочэна. Давайте вернемся домой ночью».
«А с ним что делать?» – с любопытством спросил Нань Гэнчэнь.
«Ничего. Я отправлю сообщение в Куньлунь, попрошу их помочь разобраться. Вернется туда, откуда пришел», – сказал Цин Чэнь.
Нань Гэнчэнь скривил губы: «Зачем быть таким добрым к этому человеку? Зря только генную инъекцию потратили».
Цин Чэнь взглянул на Нань Гэнчэня и сказал: «Мы делаем это не для него, а для того, чтобы самим иметь чистую совесть».
Точно так же, как он учил Ли Кэ, Рыцарю никогда не нужно объяснять свои поступки посторонним. А дать деньги нищему – это просто для того, чтобы обрести душевное спокойствие.
Не думай всегда о больших вещах, вроде спасения мира. Когда сталкиваешься с чем-то, просто поступай по совести. Не ошибешься.
Ли Дунцзе, лежа на кровати, в отчаянии смотрел, как Цин Чэнь и Нань Гэнчэнь открыли дверь и ушли.
На шоссе Нань Гэнчэнь, сидевший на заднем сиденье, глядя в телефон, внезапно сказал: «Брат Чэнь, смотри, в группе Хэ Сяосяо обсуждают дела семьи Ли».
Цин Чэнь включил свой телефон и увидел, как Князь отважный написал: «Вот-вот произойдет что-то грандиозное! Внимание всем! Семья Ли внезапно отозвала своих прямых потомков из Федеральной армии. Насколько я знаю, как минимум восемь человек взяли отпуск, чтобы навестить родных, и их отправили в город 18 на армейских дирижаблях».
«Что произойдет?» – с любопытством спросил Ли Сы.
«Неужели вы не догадываетесь? – Князь отважный нетерпеливо объяснил. – У главы Ли осталось не так много времени, и эти внуки, несомненно, вернулись, чтобы проститься с ним, присутствовать на его похоронах и бороться за власть в семье! Более того, армии, контролируемые Камиширо и Касимой, уже выдвинулись на юг, прощупывая почву и создавая провокацию под видом учений. Вот-вот начнется дополнение «Гражданская война в Федерации»!»
Все в группе были шокированы. Событие, которого они так долго ждали, наконец наступило?
Прочитав сообщения в группе, Цин Чэнь потерял дар речи. Эти прямые потомки, включая Ли Шу, явно вернулись, чтобы стать его учениками. Какие там похороны или захват власти…
Он не ожидал, что это дело, связанное с принятием учеников, вызовет такой большой резонанс.
Если в будущем в исторических материалах запишут, что причиной гражданской войны стало то, что он принял учеников, что задело чувствительные нервы Камиширо и Касимы, и это привело к войне...
Это было бы забавно...
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|