Он был беспомощным инвалидом. Он был никчемным. Он не мог дать ей счастья. Он даже не мог поднять ее, когда она упала. Чувство собственной беспомощности захлестнуло Бо Тинъюня. Он прикусил язык, глядя на то, как Бо Тинчэнь заботится о Му Нуаньнуань, и в его душе вспыхнул гнев.
Она была его! Почему Бо Тинчэнь отнял ее? Если бы он только не появился…
Она и так слишком много выстрадала из-за него. Зачем он вернулся?
— Бо Тинчэнь, ты бесстыдник! — в глазах Бо Тинъюня сверкнула ярость. — Ты называешь это «честной конкуренцией»? Ты использовал Кэке, чтобы пробудить ее память! Ты хоть понимаешь, что она забыла все, потому что эти воспоминания причиняют ей слишком много боли?!
— Она научилась готовить, используя искалеченные пальцы. Она привыкла носить парик, скрывая шрамы. Она смирилась с ужасным клеймом на груди, превратив его в феникса, возродившегося из пепла. Сейчас ей хорошо! Зачем ты заставляешь ее вспоминать о том кошмаре, что она пережила в тюрьме?!
Рука Бо Тинчэня, поправлявшего одеяло на Му Нуаньнуань, замерла. Он обернулся к Бо Тинъюню и, облизнув губы, возразил:
— А ты? Ты говоришь так благородно, но сам пользуешься моим именем, моими привычками, моими воспоминаниями о ней… Бо Тинъюнь, неужели у тебя нет ни капли корысти?
— Ты смог получить эти воспоминания только благодаря мне. В конце концов, они принадлежат мне.
— Но ты ушел… Не думай, что я не знаю. Ты ушел, потому что стал инвалидом, потому что чувствовал себя ущербным. У того, кто отпустил, нет права предъявлять претензии.
Резкие слова Бо Тинчэня сорвали маску с Бо Тинъюня, обнажив самую глубокую боль. Это он… решил уйти.
Он боялся увидеть ее и в одностороннем порядке прекратил переписку.
Бо Тинъюнь прикусил губу и невольно отшатнулся на коляске.
В этот момент Му Нуаньнуань очнулась.
— Тинчэнь-гэ… — прошептала она. Оба мужчины бросились к ней. Бо Тинчэнь был напряжен, а Бо Тинъюнь крепко сжал одеяло.
Му Нуаньнуань посмотрела на них и, нежно улыбнувшись Бо Тинъюню, взяла его за руку.
— Тинчэнь-гэ, не волнуйся, я в порядке…
Сердце Бо Тинчэня сжалось от боли. К горлу подступил комок. Он хотел что-то сказать, но не смог. Нет ничего более жестокого, чем осознать, что женщина, которую ты любишь, принадлежит другому, и ты ничего не можешь с этим поделать.
Самая пронзительная боль в мире — это не удар ножом, а медленная, мучительная пытка, когда ты вынужден улыбаться и желать им счастья.
Они тихо разговаривали, понимая друг друга без слов. Он был лишним в этой идиллии. Бо Тинчэнь с горечью отвернулся, его глаза покраснели. Он бессильно ударил кулаком по стене.
Раздался треск. Изящная рама с картиной разбилась, осколки стекла порезали руку Бо Тинчэня. Бо Тинъюнь испуганно сжал руку Му Нуаньнуань еще крепче.
Что бы ни случилось, в этот раз он ее не отпустит.
— Что там произошло?
— Наверное, картина упала…
Их безмятежный разговор скрывал отчаяние другого человека. Кэке открыл дверь и увидел мужчину, сидящего на полу, обхватившего голову руками. Он тихо подошел к нему.
— Папа…
— Кэке, — Бо Тинчэнь крепко обнял сына, и слезы наконец покатились по его щекам. — Кэке, папа, наверное, больше никогда не вернет маму?
Она больше не любила его.
Бо Тинчэнь с ужасающей ясностью осознал это. Теперь в ее сердце был только Бо Тинъюнь.
Как ему вернуть ее?
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|