Потрясающий дебют (Часть 2)

На следующий день они смотрели мелодрамы: «Ради нашей любви», «Меняемся местами», «Розовая любовь до гроба»...

Цанцан научилась говорить: «Все это должно было принадлежать мне!», «Ты отняла у меня все, а теперь притворяешься доброй!» и «Я никогда его тебе не отдам!»

— Тц, — Цанцан уже довольно умело использовала междометия. — Слишком сложно, не хочу больше учиться.

— Кстати, — жуя кокосовый десерт, Цанцан с недоумением спросила: — Разве легко обанкротить компанию? Почему во всех этих сериалах компании злодеек разоряются?

— Ну... — Се Чжи замялся. — Возможно, все сценаристы учились в одном университете.

— А, понятно. Вот почему.

Молодых ёкаев так легко обмануть.

Третий день, четвертый, пятый...

Каждый день Цанцан открывалась с новой стороны. Каждый день новые черты складывались в еще более яркий образ.

Се Чжи наблюдал, как его маленький хомячок постепенно становится милой, хитрой, соблазнительной, умной...

Становится... полноценной.

Се Чжи испытывал еще большее чувство удовлетворения, чем когда получил свой первый гонорар и купил целую гору еды из KFC, чтобы отнести ее на гору Сяояньшань.

Конечно, все было бы идеально, если бы Цанцан, наконец, поняв, как она обратилась, и осознав, что все это время носила толстовку Се Чжи, не оставила бы на его шее столько царапин.

Но вот что странно: Цанцан никак не могла научиться произносить имена людей. Включая свое собственное.

Цанцан, Цанцан...

Каждый раз, произнося ее имя, Се Чжи говорил медленно и нежно, словно хотел разделить эти два простых слога на еще более мелкие частички.

Однако Цанцан никак не могла их повторить. Как только Се Чжи просил ее назвать свое имя, она замолкала, и вместо слов можно было услышать только ее обычное «писк-писк».

— Эх, — после очередной неудачной попытки Се Чжи начал сомневаться в своих педагогических способностях.

Он тридцать раз перечитал «Как помочь новообращенному ёкаю адаптироваться» и «Памятку для опекунов», попросил у Сяо Юань новую версию «100 вопросов о развитии ёкаев», но так и не нашел ответа.

— Что же делать, моя Цанцан? — Се Чжи нахмурился. — Неужели мне придется переименовать тебя в Писк-Писк?

— Я не знаю… — Цанцан надула губки. — Слова словно застревают у меня в горле...

Робоко взглянув на расстроенного Се Чжи, Цанцан, собравшись с духом, спросила:

— А если я сейчас попрошу сотрудников Шэньаньтин изменить мое имя, это еще возможно?

Се Чжи не смог сдержать улыбки. Он с нежностью посмотрел на Цанцан и успокоил ее:

— Не переживай, если не можешь научиться. Даже если ты никогда не сможешь произносить имена, ничего страшного.

— Мне достаточно знать твое имя.

Дни летели незаметно, месячный отпуск Се Чжи подходил к концу. С того момента, как он включил телефон, Сун Цзявэй начал засыпать его звонками.

Приближался день, когда ему придется выйти из дома, и это его очень огорчало.

— Цанцан, я вернусь до ужина. Ты никуда не уходи, хорошо? — Перед уходом Се Чжи еще раз напомнил ей.

— Хорошо-хорошо, — Цанцан, не отрываясь от телевизора, махнула рукой. — Иди уже! И купи мне по дороге семечки, с карамелью!

— Ладно.

С того дня, как Цанцан обратилась, прошел месяц. Это был первый раз, когда Се Чжи расставался с ней. Весь день он не мог сосредоточиться на работе: то терял мысль во время фотосессии для журнала, то отвечал невпопад на вопросы продюсеров.

Как только работа была закончена, Се Чжи поспешил домой.

Всегда собранный и хладнокровный актер вдруг стал таким рассеянным. Вспомнив о его внезапном месячном отпуске, Сун Цзявэй, хотя и продолжал всем говорить, что Се Чжи нездоров, начал что-то подозревать.

— Хм, кто бы ни была эта ёкай, от меня, Сун Цзявэя, ей не скрыться!

Се Чжи обещал вернуться до ужина, и ровно в шесть часов он был уже дома.

— Цанцан?

Он переобулся, но Цанцан не ответила. Се Чжи забеспокоился. Неужели она ушла?

— Цанцан? Цанцан!

Ее не было ни в гостиной, ни на кухне… Сдерживая волнение, Се Чжи поднялся наверх.

Открыв дверь спальни, он увидел Цанцан в ярко-красном платье. Она сидела на краю кровати.

Увидев Се Чжи, она, словно ребенок, ждущий похвалы за хорошее дело, лучезарно улыбнулась и протянула к нему руки:

— Се Чжи!

Ее голос был звонким и сладким, как только что вынутый из холодильника леденец.

Се Чжи застыл на месте.

— Се Чжи? — Не получив ожидаемой реакции, Цанцан засомневалась, правильно ли она произнесла имя. Ее улыбка померкла, уголки губ опустились… Она закусила губу и снова позвала его: — Се Чжи...

Се Чжи, Се Чжи, Се Чжи...

По телевизору шел повтор развлекательного шоу «Происхождение счастья» с участием Се Чжи. Ведущий, застряв на одном моменте, повторял: «Се Чжи, Се Чжи, Се Чжи...»

Обычно эта сцена казалась очень забавной.

Но сейчас сердце Се Чжи сжалось.

Цанцан, которая не могла научиться произносить имена, целый день повторяла: «Се Чжи».

Первым именем, которое произнесла Цанцан после обращения, было имя Се Чжи.