Глава 8. Ты что, признаешься мне в любви?

Пальцы с выступающими костяшками слегка дрожали, пока он завязывал полотенце. С жестких темных волос мужчины капала вода, лицо было мрачнее тучи.

— Кто позволил тебе подняться сюда?

Шэнь Цинцин сглотнула, собираясь ответить, но почувствовала, как теплая струйка потекла по губе. Подняв руку, она дотронулась до носа — о боже! У нее действительно пошла кровь!

— Салфетки, салфетки у тебя есть? — Прижав руку к носу, она подняла голову, ее лицо сморщилось от боли. — Помогите!

На красивом, резко очерченном лице мужчины обозначилась гримаса. Он подошел к ней и грубо бросил ей рулон салфеток.

Девушка схватила салфетки и торопливо прижала их к носу. Ее щеки пылали.

Она… Она не ожидала, что красивый дядя принимает душ. Когда она открывала дверь, то не слышала звука воды. Да, она любила мужчин в форме, да, она обожала военных, да, она была немного легкомысленной, но она не настолько бесстыжая, чтобы мечтать увидеть мужчину голым…

Эта картина никак не выходила у нее из головы. Сейчас ей было ужасно стыдно, она чувствовала себя так, словно ее поджаривают на огне. Ей казалось, что она больше не сможет смотреть в глаза своему кумиру.

Хань Чжэнтао не обращал на нее внимания. Его лицо было мрачным и гневным. Он развернулся и ушел в гардеробную. Когда он вернулся, он был уже полностью одет.

Шэнь Цинцин остановила кровь, но одна ноздря все еще была заткнута салфеткой, что выглядело довольно комично.

Когда мужчина отвернулся, она не удержалась и еще несколько раз взглянула на него. На его спине и плечах играли крепкие, гармоничные мышцы, линии тела были совершенными и завораживающими. Узкая талия, сексуальная линия бедер, сильные длинные ноги, видневшиеся из-под полотенца… Она считала этого мужчину безупречным. Даже количество волос на ногах было идеальным!

— Если ты такая невоспитанная и невежливая, то, пожалуйста, уходи.

Ледяной голос, полный гнева, обрушился на нее. Шэнь Цинцин очнулась, не зная, куда девать глаза от стыда.

От волнения ее мысли путались. Она заставила себя успокоиться и, немного заикаясь, произнесла:

— Из-извините… Я знаю, что повела себя очень некрасиво. Прошу прощения! Я поднялась сюда, чтобы спросить… Вы сказали, что поможете мне найти багаж. Я… хотела узнать, когда вы сможете это сделать? Простите, что побеспокоила вас.

Хань Чжэнтао одним взглядом понял, насколько искренними были ее извинения.

В конце концов, эта девушка не плохая, просто немного рассеянная. Говоря современным языком, типичная наивная дурочка. Много фантазий, мало смелости.

Шэнь Цинцин, словно прочитав его мысли, посмотрела на него серьезным взглядом и сказала:

— Возможно, вы думаете, что я веду себя как глупышка. Обычно я не такая. Но сегодня, увидев вас… я сама не знаю, что на меня нашло. Я словно стала не собой.

В домашней одежде мужчина выглядел не таким суровым и отстраненным, как в форме. В его облике появилась некая мягкость и благородство. Он отступил на пару шагов и сел в кресло, скрестив длинные ноги, и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Ты что, признаешься мне в любви?

— А? — Шэнь Цинцин опешила, широко распахнув глаза. Она посмотрела на него, но тут же отвела взгляд. — Нет-нет, конечно, нет… Как я смею? Я просто говорю правду.

Это что, признание в любви? В какой любви? Да, она любила красивых мужчин, но это же не значит, что она влюбилась в него с первого взгляда?

Мужчина молчал. В комнате повисла неловкая тишина. Шэнь Цинцин постояла немного, чувствуя себя ужасно неуютно, и, указав на дверь, сказала:

— Эм… спасибо, что приютили меня. Если багаж не найдется, то ничего страшного. Я пойду.

Она повернулась и сделала шаг к двери, но тут ее остановил низкий, бархатный голос:

— Багаж очень нужен?