Глава 12 (Ред.) (Часть 1)

Глава 12 (Ред.)

— Супермен никогда не сдается, он всегда верит в свет! — маленький мальчик, сжимая в руке игрушку Ультрамена и изображая боевую стойку, решительно спрыгнул со стены.

— Вау! Братик такой молодец! — девочка в кружевном платье принцессы захлопала в ладоши и засмеялась. На ее щеках появились две ямочки, а в темных глазах с приподнятыми уголками, словно на ночном небе, зажглись звезды.

Чу Нань очнулся от воспоминаний. Его взгляд скользнул по лицу девушки перед ним и постепенно совместился с детским личиком из его памяти.

Похоже, за все эти годы она выросла только телом, а характер остался таким же, как в детстве — инфантильным, как у ребенка.

— Ну… ну я же волновалась, что что-то не так, вот и… вот и каталась чуть-чуть дольше, — застигнутая врасплох Чжан Линшань покраснела и, запинаясь, начала оправдываться. Она даже показала пальцами, какое именно количество времени она имела в виду под «чуть-чуть».

— Во что ты играла?

— А? В Супермена! Я в детстве часто играла, это очень весело. А ты играл в детстве?

Чу Нань помолчал, затем опустил глаза. — Я не играю в такие детские игры.

— О.

Потерпев неудачу в своей попытке заинтересовать его, Чжан Линшань расстроилась. Опустив голову, она, пыхтя, выключила иллюминацию и тихо пробормотала: — А ведь и правда весело.

Эх, такая классная игра, а он считает ее детской!

Действительно, «что русскому хорошо, то немцу смерть». Какая же у него скучная жизнь.

Когда все успокоилось, Чу Нань собрался вернуться в комнату и продолжить работу, но, взглянув на девушку, заметил, что ее губы надулись так, что на них можно было повесить две масленки.

— Кхм, — он кашлянул и как ни в чем не бывало спросил: — С кем ты играла в детстве?

— О, с очень многими!

Внимание Чжан Линшань тут же переключилось. — С моим старшим братом, вторым братом…

Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить прошлое. Видя, как она загибает пальцы, Чу Нань помрачнел, снова вспоминая тот бессильный гнев, который он испытывал, слушая рассказы о ее восемнадцати братьях.

Чжан Линшань поняла, что ей не хватает пальцев, и посмотрела на Чу Наня, собираясь попросить его помочь.

— У меня есть вопрос, не знаю, уместно ли его задавать.

Чу Нань бросил на нее взгляд. — Хех.

Несмотря на холодный взгляд Чу Наня, Чжан Линшань осмелилась взять его за руку и, загибая его пальцы, начала перечислять имена.

Как и ожидалось, Чжан Линшань никогда не разочаровывала. Она мастерски сыпала соль на рану и подливала масла в огонь. Даже когда она закончила, он так и не услышал имени, которое хотел услышать.

Чу Нань глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. По крайней мере, она стала немного сообразительнее, чем в прошлый раз — теперь в ее рассказах появились и девочки, верно?

— И все?

— Да, все.

— Больше никого?

— Никого. Я все отлично помню, мама всегда говорила, что у меня фотографическая память.

Чу Нань сдержал гнев, пытаясь убедиться еще раз. — Точно больше никого?

Чжан Линшань подняла бровь и с недоумением посмотрела на Чу Наня, прислонившегося к дверному косяку. Она не понимала, что он пытается выяснить.

Неужели он не верит, что она вундеркинд? Мама же подтвердила, да и Гуанхуэй всегда говорила, что она очень умная.

— Абсолютно точно, если только я не потеряла память.

Отлично. Значит, в ее памяти он был тем, кого не стоило запоминать. А он-то помнил каждую мелочь их детских встреч.

Вот такая у него судьба, ничего не поделаешь.

Он горько усмехнулся, ничего не сказал и снова закрыл дверь, одновременно закрывая дверь и в своем сердце.

— …Что случилось?

Чжан Линшань смотрела, как он отдернул руки и молча вернулся в комнату. Несмотря на его широкую, сильную спину, она почему-то почувствовала, что его окутывает глубокое одиночество, словно его бросили.

Неужели он так расстроился и почувствовал себя одиноко из-за того, что в детстве у него не было друзей?

Ничего страшного, теперь она будет его другом, будет рядом, будет с ним играть.

Готовя ужин, Чжан Линшань специально приготовила несколько домашних блюд, чтобы утешить одинокого мужчину.

С тех пор, как они стали жить вместе, он ни разу не сказал, что любит, а что нет. Но при этом он был ужасно привередлив, и она готовила, словно играла в лотерею.

Если он ел, значит, ей выпал приз. Если он даже не прикасался к еде, значит, она нарвалась на мину.

Всего за неделю она собрала не меньше десяти блюд, которые он не ел: кинза, сельдерей и прочая зелень, тыква, морковь и другие овощи. Еще он не ел жареную или тушеную рыбу, только приготовленную на пару; не возражал против имбиря в качестве приправы, но сам имбирь не ел…

С ним было очень сложно, не то что с ней — она ела все подряд, ее легко прокормить.

— Попробуй эти ростки гороха в бульоне. Их вырастила сама бабушка, которая держит студию каллиграфии по соседству. Очень свежие.

Видя, как он ест, Чжан Линшань радостно улыбалась, испытывая странное чувство удовлетворения, словно напротив нее сидел не взрослый мужчина, а ее любимый сыночек, уплетающий за обе щеки.

— А это креветки «Белый нефрит», я недавно научилась их готовить. Добавила туда свежевыжатый сок сладкой кукурузы, очень ароматные~ Попробуй, понюхай.

Чу Нань опустил глаза на ложку, поднесенную к его носу, его взгляд скользнул по нежным пальцам девушки и остановился на ее нетерпеливом, но сдержанном лице. Помолчав пару секунд, он открыл рот и съел то, что она ему предлагала.

— …

Мужчина опустил ресницы, скрывая свой пронзительный взгляд. Его лицо смягчилось, но яркие губы в форме сердечка придавали ему некую чувственность. Чжан Линшань смотрела на него, не отрываясь, ее пальцы дрогнули, и ложка выпала из рук.

— Осторожно.

Чу Нань поймал ложку, положил ее обратно в ее миску и постучал по столу. — Не витай в облаках, ешь.

S3