Её уверенность в себе укоренилась глубоко в сердце. Пока Королева Цзян жива, она будет любить себя, будет радоваться жизни, поэтому, даже если другие будут смотреть на неё свысока, она никогда не станет ненавидеть себя из-за этого.
Цзян Чжэюэ гордо встретила взгляд Цзи Цзэ. Его глаза феникса были довольно красивыми, но вот язык был острым, как бритва, его слова ранили.
Раз уж он так любит шутить, то и Цзян Чжэюэ «ответит взаимностью», пошутив над ним.
Под взглядами всех присутствующих Цзян Чжэюэ неторопливо подошла к Цзи Цзэ, который смотрел на неё, прищурившись, и чётко произнесла:
— Я не хочу жить с Гао Минъюанем. Я… хочу… жить… с… тобой.
Сказав это, она спокойно ушла, оставив после себя группу людей, словно поражённых громом…
Лицо Цзи Цзэ помрачнело. Он даже не сразу понял, что услышал, когда Цзян Чжэюэ ушла. В одно мгновение его смуглая кожа приобрела багровый оттенок. — Чёрт возьми! Минъюань, у меня нет ничего общего с этой жирной! Не знаю, что на неё нашло… Хотя, какого чёрта я оправдываюсь? Не повезло мне. Она теперь, что, за мной бегать будет?
Лицо Гао Минъюаня было ещё мрачнее. Он чувствовал, что все предыдущие приставания Цзян Чжэюэ не произвели на него такого сильного впечатления, как эта единственная фраза.
С тех пор как Цзян Чжэюэ извинилась перед ним, он никак не мог её понять.
После этого она больше не докучала ему, и, хотя он чувствовал облегчение, почему-то стал чаще о ней думать. Конечно, он не думал о её «свинском лице», просто ему было странно, что человек с такой сильной одержимостью мог так сильно измениться за столь короткий срок. Цзян Чжэюэ словно переродилась, стала совсем другим человеком. Даже взгляд, которым она смотрела на него, стал совершенно равнодушным. К тому же, она похудела, и её лицо стало немного светлее…
— Минъюань, пойдём, — послышался рядом нежный голос Янь Цзяоцзяо.
Гао Минъюань очнулся от своих мыслей.
Компания сама испортила себе настроение. За исключением Янь Цзяоцзяо, чьё выражение лица оставалось неизменным, все остальные чувствовали себя так, словно наступили в нечто неприятное, особенно Цзи Цзэ. Его отношение к Цзян Чжэюэ сменилось с насмешки на раздражение.
«Нужно будет найти возможность проучить её. Сегодня было ужасно стыдно. Неужели эта толстуха и правда запала на меня? Какой кошмар…»
Цзян Чжэюэ довольно быстро худела, и результаты были очевидны.
Она отказалась от вредной еды, перешла на здоровое трёхразовое питание, наладила режим сна, регулярно занималась спортом и поддерживала позитивный настрой. Цзян Чжэюэ чувствовала, что её тело довольно этими переменами. Хотя поначалу оно сопротивлялось и не реагировало, но потом, словно ожив, стало выражать своё одобрение различными изменениями: снижением веса, лёгкостью в теле, улучшением сна, сияющим цветом лица и бодростью духа.
Другой аспект — её учёба.
Толстушка долгое время замыкалась в себе, останавливаясь на месте и запирая в клетке своё двадцатилетнее сердце.
Она прогуливала занятия, жила в изоляции от мира, не желая ни с кем общаться, ничего не делая. Она не хотела подчиняться университетским правилам, не хотела испытывать никакого давления, но в итоге сама себя загнала в могилу.
Каждый раз, вспоминая об этом, Цзян Чжэюэ вздыхала и качала головой, сердясь на её бездействие и сочувствуя её несчастью. — Разве ты не любила меня, не завидовала мне, не считала меня своим кумиром? Почему же ты ничему у меня не научилась? Видимо, моё обаяние всё же не сравнится с Гао Минъюанем.
Она обещала показать толстушке свои перемены. Хотя она не знала, видит ли её толстушка, но нарушать своё слово она не собиралась.
Поначалу «выход в свет» давался ей с трудом. Стоило Цзян Чжэюэ выйти из дома, как все, кто её знал и не знал, начинали показывать на неё пальцем.
Но со временем интерес угасал, ажиотаж спадал, и все постепенно привыкли к присутствию толстушки. К тому же, Цзян Чжэюэ постоянно менялась к лучшему, и любители посплетничать и позубоскалить над ней больше не могли найти повода. Более того, во время одной из контрольных работ по профильному предмету несколько человек даже списали у неё ответы.
— Жир… — списывающий запнулся, проглотив слова «жирная», — задача сложная. Цзян Чжэюэ молодец! Маленькая толстушка, ты настоящий друг! Давай в следующий раз сядем вместе.
Цзян Чжэюэ: «…»
Время течёт, как река, не зная ни дня, ни ночи.
Прошёл почти месяц с тех пор, как Цзян Чжэюэ переродилась. Она приняла душ, и, одетая только в нижнее бельё, босиком встала на домашние весы. Стрелка со щелчком остановилась на цифре 145 — на целых двадцать килограммов меньше, чем её первоначальные 165.
— Неплохо.
Цзян Чжэюэ была довольна. Она ела три раза в день, бегала только полтора часа утром и не изнуряла себя чрезмерными диетами. Для неё было важно здоровое тело.
У неё были свои методы и границы в похудении. Подрывать здоровье из-за чрезмерных нагрузок не входило в её планы.
Проблемы с бессонницей значительно уменьшились. Цзян Чжэюэ ложилась спать в одиннадцать вечера. Раньше она могла пролежать без сна до самого утра, а теперь, немного полежав, засыпала.
Что касается гормонального дисбаланса, то благодаря отказу от вредной еды, переходу на полноценное питание, приёму китайских лекарств и утренним пробежкам, цвет лица Цзян Чжэюэ стал здоровым, а самочувствие — прекрасным. Когда её организм полностью восстановится, она будет худеть ещё быстрее.
В первый день нового месяца Цзян Чжэюэ получила два сообщения: одно от мамы, а другое… от Вэнь Юйхэ.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|