Ливень

В воскресенье днем небо было затянуто тучами, погода оставляла желать лучшего. Как только Вэнь Сяосинь приехала в школу, ей пришло сообщение от Ли Цзыжун:

— У меня сегодня дела, не вернусь в школу. Не жди меня.

Вэнь Сяосинь несколько секунд смотрела на экран, а затем отправила в ответ: «Хорошо».

Ли Цзыжун не вернется? Странно, раньше она никогда не пропускала учебу.

Тогда я пойду одна... Недавно одноклассник еще говорил что-то вроде: «Ты все время одна ходишь, так одиноко». Я...

Подождите.

Почему он так сказал? Разве я не всегда хожу с Ли Цзыжун?

Подумав об этом, Вэнь Сяосинь обнаружила много странностей.

Например, такая общительная девушка, как Ли Цзыжун, в классе была даже менее заметна, чем она сама. Одноклассники словно не замечали ее.

Или, например, перед выходными Ли Цзыжун всегда говорила, что родители заберут ее, но, выходя из школы, тут же меняла показания, говоря, что у родителей не получилось приехать. Поэтому Вэнь Сяосинь ни разу не видела ее родителей.

После двух часов напряженных размышлений Вэнь Сяосинь пришла к неутешительному выводу.

Ли Цзыжун — ее воображаемая подруга.

.

— Я несколько дней пропускала школу из-за семейных обстоятельств. Скучала?

— спросила Ли Цзыжун, одарив Вэнь Сяосинь красивой улыбкой. — Ах да, я тебе писала, ты видела сообщение?

— Да,

— Вэнь Сяосинь подняла глаза и встретилась с ней взглядом.

Вспомнив о своем недавнем открытии, Вэнь Сяосинь вдруг не знала, как себя вести.

Подруга, с которой она дружила больше года, оказалась плодом ее воображения. Какой абсурд!

О, Вэнь Сяосинь, я же говорила, что такая мрачная и замкнутая, как ты, не найдет друзей. Небеса уже сжалились над тобой, позволив тебе выдумать себе компанию, ты должна быть благодарна.

Вэнь Сяосинь закатила глаза.

Да пошли вы со своей жалостью.

Затем она опустила глаза и, помедлив, протянула руку и взяла подругу за руку.

Пальцы Ли Цзыжун были холодными, но Вэнь Сяосинь отчетливо чувствовала тепло ее ладони и биение ее пульса.

Ли Цзыжун явно опешила и посмотрела на нее. Ведь Вэнь Сяосинь говорила, что не любит прикосновений, и это был первый раз, когда они держались за руки.

Вэнь Сяосинь стало грустно.

Так не должно быть.

У нее есть температура, сердцебиение, эмоции... Почему она не может быть настоящей?

.

Несмотря ни на что, они продолжали вместе обедать, возвращаться в общежитие, ходить на уроки.

Вэнь Сяосинь ни о чем не спрашивала, и все было как прежде.

— Ой, а что это у тебя за царапины на руке? Если не приглядываться, и не заметишь.

— Наверное, комариные укусы расчесала,

— ответила Вэнь Сяосинь.

— Не чеши больше,

— сказала Ли Цзыжун. — Раздерёшь до крови, будет больно.

Вэнь Сяосинь согласилась.

.

В те выходные, как и договаривались, они пошли в парк.

— Кажется, сегодня довольно жарко.

— Ага.

— Чем займемся?

— Ли Цзыжун,

— Вэнь Сяосинь позвала подругу.

— Что?

— Послушай, эта сумасшедшая... — Вэнь Сяосинь запнулась. — Моя мать... Мне кажется, она хочет меня убить.

Ли Цзыжун замерла на месте. Через несколько секунд она спросила:

— Почему твоя мама хочет тебя убить?

— Не «хочет», а «собирается».

— Мне кажется, тебе просто показалось,

— Ли Цзыжун склонила голову набок, и Вэнь Сяосинь заметила женщину, которая смотрела на них неподалеку.

Когда она снова перевела взгляд на Ли Цзыжун, та уже договорила:

— Твоя мама никогда бы так с тобой не поступила.

— Ты, наверное, слишком остро реагируешь.

Что? Я остро реагирую? С чего бы? Почему она так думает? Как она может так думать? Она же лучше всех меня понимает — пусть даже она и выдуманная.

Но даже если она выдуманная, она не должна так думать, верно? Если...

Если она выдуманная, то я могу ее убить, да?

.

Когда одноклассник вернулся в класс и сел за свою парту, Вэнь Сяосинь все еще ковыряла заусенцы на пальцах.

— Что-то я давно не видел Ли Цзыжун. Она что, заболела? Уже три дня не приходит.

Вэнь Сяосинь резко обернулась:

— Ты о ком?

— О Ли Цзыжун.

— Откуда ты знаешь Ли Цзыжун?

— Что? Ты о чем? — одноклассник посмотрел на нее с удивлением. — Она же учится с нами в одном классе. Если не ошибаюсь, вы еще и подруги.

Мозг Вэнь Сяосинь отключился.

Что это значит? Ли Цзыжун учится с ними в одном классе? Значит... она не выдуманная? Тогда...

— Почему вы все раньше вели себя так, будто ее не существует?

— А ты разве не знаешь?

Вэнь Сяосинь была в замешательстве:

— Что?

— Ли Цзыжун перешла к нам из средней школы. Еще когда она училась в средней школе, ее почему-то начали травить. А в старшей школе она попала в один класс с некоторыми из тех, кто ее травил. И эти одноклассники начали рассказывать всем остальным всякие гадости про нее. Я слышал, там что-то совсем нелепое, скорее всего, просто слухи. Я им не поверил,

— сказал одноклассник и снова спросил: — Ты правда не знала?

Вэнь Сяосинь все еще не могла прийти в себя:

— Я... я правда не знала.

Как такое возможно? Но... но почему тогда он сказал, что я «одна хожу»? Я же все время была с ней.

Хотя постойте.

А правда ли она была с ней все это время? Вэнь Сяосинь вдруг поняла, что не может вспомнить тот день. Не просто забыла, а словно в ее памяти вообще не было никаких связанных с этим днем фрагментов.

Такой большой пробел в памяти, и она заметила это только сейчас.

Кто-нибудь может ей объяснить, что, черт возьми, происходит?! Нет, это еще не самое страшное.

Самое страшное — что она, кажется, действительно убила свою подругу.

Живого человека.

Голову Вэнь Сяосинь пронзила острая боль.

Она прикрыла рот рукой и бросилась в туалет, забежала в самую дальнюю кабинку.

Она присела на корточки, ее зрачки бегали по глазницам, по щекам катился холодный пот.

Она крепко зажимала рот рукой, боясь издать хоть звук.

Как такое могло случиться? Как такое могло случиться?! Должно быть, где-то ошибка, где-то что-то пошло не так... Это...

Так не должно быть, да, все должно быть не так.

Ее же никто не замечает, почему она не может быть просто плодом моего воображения? Почему?!

.

Через два дня Вэнь Сяосинь вроде бы пришла в себя. Она снова стала прежней.

Хотя поначалу, осознав, что действительно убила Ли Цзыжун, она была в отчаянии, но именно из-за смерти подруги ей нужно было кое-что проверить.

В тот день она спросила одноклассника:

— Слушай, а если я сделаю что-нибудь с собой, что ты будешь делать? Ты расстроишься или разозлишься?

Одноклассник, не поднимая головы, смотрел на экран портативной игровой консоли, его пальцы быстро перебирали разноцветные кнопки.

Он даже не взглянул на Вэнь Сяосинь, когда она заговорила.

— А мне какое дело? — равнодушно ответил он, решив, что она шутит. — Хочешь умереть — да пожалуйста, лишь бы тебе было хорошо.

Вэнь Сяосинь промолчала. Ей казалось, что раздражающее стрекотание цикад за окном заполнило весь ее мозг.

Когда звук стих, в голове остался только белый шум.

Она повернулась обратно, ее губы сжались в тонкую линию.

Белый шум переместился из мозга в сердце, скомкавшись, как лист бумаги.

Раньше ей казалось бессмысленным причинять себе боль, чтобы вызвать жалость окружающих.

Она страдает, а они лишь на мгновение расстраиваются, а потом все возвращается на круги своя.

Но теперь все изменилось.

Теперь, если ее самоубийство может вызвать у них злость или грусть, она готова умереть.

А если нет — то пусть они умрут.

.

Грохот!

Вэнь Сяосинь проснулась от раската грома. Она достала из-под подушки телефон и посмотрела на время: 2:29, суббота.

Она несколько секунд смотрела на слово «суббота», а потом, закрыв глаза, поняла, что больше не может заснуть. Вэнь Сяосинь встала с кровати и вышла из комнаты.

Она убила Ли Цзыжун до пяти часов вечера, сейчас уже два тридцать ночи, и она догадывалась, что скоро приедет полиция.

У нее оставалось мало времени.

Вэнь Сяосинь то прыгала на диване, то валялась на нем, смеясь — она сама не понимала, что делает.

Ее жизнь кончена. Замечательно.

Кто разрушил ее жизнь? Родители? Подруга? Одноклассники? Или она сама?

Она не знала.

Она знала только, что ей чертовски надоело жить.

За окном гремел гром и сверкали молнии. Вэнь Сяосинь начала танцевать в гостиной, под аккомпанемент грозы, в свете молний. Она улыбалась, исполняя свой последний танец.

Затем Вэнь Сяосинь пошла на кухню, открыла холодильник и, глядя на три больших черных пакета, сказала:

— Я ухожу. Не скучайте по мне.

Она улыбнулась искренней улыбкой.

Если не обращать внимания на обстоятельства, ее улыбка была очень яркой.

Потом она подошла к окну. Дождь хлестал ей в лицо, ветер пытался загнать ее обратно в комнату, но она, не колеблясь, прыгнула вниз.

К черту этот мир, прощайте.