Глава 162. На свидание с двадцатью тысячами

Глава 162. На свидание с двадцатью тысячами

Под «членом семьи» здесь подразумевается Юй Сянь, ведь Чэнь Чжао уже говорил родителям, что в будущем она тоже может стать частью их семьи.

После утренних занятий Чэнь Чжао поехал из университета домой.

Как и ожидалось, Чэнь Пэйсун и Мао Сяоцинь уже приготовили обед, а посреди стола стоял торт.

— Быстро мой руки и за стол! — увидев, что сын вернулся, Чэнь Пэйсун велел ему идти мыть руки, а сам поспешил воткнуть в торт свечи.

В обед времени было в обрез, вечером можно было бы не торопиться.

Когда Чэнь Чжао вышел из ванной, он увидел, как родители зажигалкой поджигают свечи, осторожно стараясь, чтобы воск не капнул на торт.

— Зачем воткнули восемнадцать штук? — взглянув на торт, с улыбкой спросил Чэнь Чжао.

Торт и так был небольшим, и такое количество свечей выглядело как густая чаща, немного похоже на засаженный бамбуком холмик размером с ладонь.

— Сколько лет, столько и свечей. Что не так? — спросила его мать, Мао Сяоцинь.

— То есть в следующем году, когда мне будет девятнадцать, вы воткнёте девятнадцать? — Чэнь Чжао сел перед тортом, и его лицо озарилось колеблющимся пламенем свечей.

— Потом мы уже не будем отмечать твои обычные дни рождения! Только круглые даты. В двадцать лет — две свечи, в тридцать — три.

Говоря это, Мао Сяоцинь достала телефон, чтобы заснять, как сын задувает свечи.

Чэнь Чжао закрыл глаза. Загадывать желание перед тем, как задуть свечи, было для него чем-то совершенно бессознательным, таким же естественным, как пить воду, когда хочется пить. Он и сам не помнил, когда у него появилась эта привычка.

Чэнь Пэйсун и Мао Сяоцинь переглянулись и улыбнулись. Этот милый жест сына напомнил им о его детстве.

— Три, два, один… — загадав желание, Чэнь Чжао открыл глаза, начал обратный отсчёт и с силой задул свечи.

От задувания восемнадцати свечей у него даже заболели щёки. Когда он наконец с ними справился, по гостиной поплыл лёгкий сизый дымок.

Чэнь Пэйсун вытащил свечи и приготовился резать торт, а Мао Сяоцинь с усмешкой обратилась к сыну:

— Ты так серьёзно загадывал желание, что же ты там бормотал?

Мао Сяоцинь полагала, что обычные желания — это «успехов в учёбе, удачи во всём, исполнения мечты…», но так как Чэнь Чжао начал встречаться с девушкой, к этому списку, возможно, добавилось и «счастья в личной жизни».

Императрица-мать всё-таки хотела заодно выведать, с кем именно её сын сегодня идёт на свидание.

— А разве желание можно говорить вслух? — с притворной растерянностью спросил Чэнь Чжао. — Кажется, если скажешь, оно не сбудется.

— Это не всегда так, — хихикнула Мао Сяоцинь. — Некоторым желаниям, знаешь ли, может понадобиться помощь мамы и папы, чтобы они сбылись.

Мао Сяоцинь намекала, что только те отношения, которые получили родительское благословение, могут привести к чему-то серьёзному. Не зря она была врачом в государственной системе — её слова были тактичны и полны намёков.

— Ну, тогда я скажу, — и невинный Чэнь Чжао действительно поделился своим желанием с матерью. — Я сейчас про себя попросил, чтобы папа и мама одолжили мне двадцать тысяч юаней…

Улыбка на лице Мао Сяоцинь внезапно застыла.

— Ха-ха-ха! — не сдержался и громко рассмеялся Чэнь Пэйсун. Так ей и надо! Сын втихую на бирже столько денег заработал, а она до сих пор пытается обвести его вокруг пальца, как маленького ребёнка.

— Мама, — Чэнь Чжао всё так же невинно смотрел на императрицу-мать Мао. — Это желание может сбыться? Ты же сама сказала, что можешь помочь, вот я и рассказал.

Уголки губ Мао Сяоцинь дёрнулись. У неё было чувство, что она попала в собственную ловушку.

Однако двадцать тысяч — сумма немаленькая, и, прежде чем дать или отказать, ей нужно было узнать причину.

— Зачем тебе эти деньги? — спросила она уже немного строже.

— Я хочу зарегистрировать компанию, нужны деньги на всякие мелочи, — ответил Чэнь Чжао, поедая приторно-сладкий торт.

После дня рождения он станет совершеннолетним. Регистрация компании, угощения для сотрудников, печать визиток, составление договоров — всё это требовало денег.

Поскольку он не хотел сейчас продавать акции, ему всё-таки пришлось прибегнуть к «помощи предков».

Однако, с точки зрения Мао Сяоцинь, её сын замахнулся на что-то слишком грандиозное.

Ты студент, и то, что ты зарабатываешь на бирже, ещё можно понять — всё делается на компьютере, и процесс не такой уж сложный.

Но разве так легко открыть компанию? Не говоря уже о налогах и регистрации — отношения с людьми, управление персоналом, прибыли и убытки… всё это ложится на плечи руководителя.

Тебе ведь всего восемнадцать лет, откуда тебе знать, как со всем этим справляться?

Чэнь Чжао знал, что его отец и императрица-мать — люди, долгое время проработавшие в государственной системе, и их не проведёшь простыми отговорками.

Но был в этом и плюс: с ними можно было договориться, если привести разумные доводы.

Так было и тогда, когда он просил деньги с банкета, чтобы вложить их в акции. Как только он согласился открыть счёт на имя Мао Сяоцинь и действовать под её постоянным контролем, они в итоге уступили.

И вот, Чэнь Чжао изложил им свою идею и концепцию сайтов по поиску жилья и репетиторов, добавив:

— Нынешние интернет-стартапы — это не те бизнес-модели, что были раньше, когда приходилось каждый день напиваться до беспамятства, чтобы продвигать свой товар.

— Ядро технологической компании — это технологии и идеи. В нашем университете хватает и того, и другого. У меня есть группа единомышленников, и мы все очень хотим что-то создать.

— Даже если мы потерпим неудачу, ничего страшного. Это всё равно будет опыт, который стоит запомнить.

— Папа, мама, я не хочу после выпуска уйти из университета лишь с несколькими дипломами в руках. Студенческие годы слишком насыщены, я могу одновременно заниматься многими вещами.

…

Из-за своей финансовой нужды Чэнь Чжао произнёс эту речь с большим чувством. Он создал образ амбициозного молодого человека, который не желает тратить время впустую и смело борется за своё место в новой эпохе.

В конце он добавил:

— Считайте, что я беру эти двадцать тысяч в долг. Как только я продам акции, я смогу вам их вернуть.

Мао Сяоцинь молчала, глядя на мужа.

Хотя деньгами в семье и распоряжалась она, в таких важных вопросах решающее слово всегда было за Чэнь Пэйсуном.

— Сначала поешьте, пока еда не остыла, — старина Чэнь неторопливо налил жене и сыну по тарелке супа. Это был целебный куриный суп с кодонопсисом и астрагалом, который он специально поставил вариться в скороварке утром перед уходом на работу.

Сейчас была осень, и такой суп помогал от сухости в горле.

Увидев, что Чэнь Чжао начал есть, Чэнь Пэйсун наконец заговорил:

— Как твоя мама уже говорила, ты у нас единственный сын. Какие могут быть «долги» между нами?

— К тому же, ты ведь просишь эти деньги не на развлечения, — Чэнь Пэйсун немного подумал и без лишних проволочек высказал своё мнение. Уверенно и с одобрением он сказал: — Те два сайта, о которых ты говорил, мне кажется, действительно могут принести пользу обществу. А раз так, то почему бы нам не поддержать тебя, если есть возможность?

— Доктор Мао, ваше мнение? — задав тон, Чэнь Пэйсун шутливо передал слово жене, ведь перевод денег был за ней.

— Вы, отец с сыном, уже всё решили, а теперь спрашиваете моего мнения. Разве слово человека с другой фамилией здесь что-то значит? — с притворным укором сказала Мао Сяоцинь.

На самом деле, она понимала: даже если она не даст денег, сын сможет получить эту сумму, продав часть акций. Но тогда в будущем, столкнувшись с подобными проблемами, он, возможно, больше не захочет советоваться с родителями.

Этого Мао Сяоцинь не хотела, поэтому лучше было согласиться.

Так и закончился этот праздничный обед. Чэнь Чжао, «добившись своего», поспешил вниз, чтобы успеть на занятия — в два часа у него была пара.

Когда в доме остались только муж и жена, стало заметно тише.

Мао Сяоцинь сидела за столом, смотрела на недоеденный Чэнь Чжао торт, отложила палочки и вздохнула:

— Не знаю, не столкнётся ли он с большими трудностями в этом бизнесе. У меня душа не на месте.

Чэнь Пэйсун в душе тоже беспокоился, но ему нужно было успокоить жену:

— Даже если потерпит неудачу, ничего страшного. Это всё равно будет ценный опыт. К тому же, сын сейчас очень повзрослел. Мне кажется, шансов на успех у него больше.

— Где это ты увидел, что он повзрослел? — хмыкнула Мао Сяоцинь. — В университете даже одежду нормально постирать не может. Каждый раз, когда приезжает, мне приходится всё перестирывать вручную.

— Я не о бытовых вещах, — Чэнь Пэйсун обнял жену за плечи и с чувством сказал: — Когда Чэнь Чжао загадывал желание, я стоял близко и слышал, как он пожелал нам здоровья. Он и словом не обмолвился про эти двадцать тысяч.

— О-о… — Мао Сяоцинь внезапно растрогалась. Оказывается, в сердце её сына родители всё ещё были на первом месте.

Но внешне она лишь бросила на мужа укоризненный взгляд:

— Выходит, я сама себе яму вырыла и в неё же прыгнула.

Чэнь Пэйсун похлопал себя по животу и с улыбкой промолчал.

Мао Сяоцинь прижалась головой к плечу мужа. Часы тикали: «тик-так, тик-так». Пустынная до этого гостиная снова наполнилась теплом.

Через некоторое время, когда им уже пора было собираться на работу, Чэнь Пэйсун напомнил жене поскорее перевести деньги сыну.

— Знаю я, — раздражённо ответила Мао Сяоцинь. — Хоть я всё и понимаю, но, честно говоря, я бы предпочла, чтобы Чэнь Чжао не занимался никаким бизнесом.

— Лучше бы он взял эти двадцать тысяч и пошёл сегодня вечером на свидание с Сяо Сун или Сяо Юй!

Пояснения:

Целебный куриный суп с кодонопсисом и астрагалом: Это традиционное блюдо китайской лечебной кухни. Считается, что корень кодонопсиса и корень астрагала укрепляют иммунитет, придают энергию и помогают организму адаптироваться к смене сезонов, особенно осенью.