Уважение

Если только ты не собираешься поступать в Наньлийский университет, то класс прямого продвижения — это действительно здорово. По крайней мере, нет давления выпускных экзаменов.

Три года старшей школы можно легко пролежать на диване и все равно получить место в университете — как ни крути, выгодно.

Однако школа Наньли не позволяла этим особенным ученикам расслабляться. Они должны были посещать уроки, как и все остальные. За исключением отсутствия экзаменов, никто не мог избежать вечерней самоподготовки.

Впрочем, ученики класса прямого продвижения были очень дисциплинированными и почти не нуждались в надзоре. В конце концов, их интеллект и способности были очевидны. Пока они вели себя прилично в течение трех лет, учителя закрывали на многое глаза.

Вечерняя самоподготовка для второго года обучения заканчивалась в девять вечера. Шэнь Ханьлу собрала рюкзак и мельком взглянула направо — Гу Цзэи уже и след простыл. Казалось, он редко оставался в классе после уроков, чтобы решать задачи. На десятиминутных переменах он тоже не любил сидеть в классе.

Иногда Шэнь Ханьлу, идя на перемене за кипятком или в туалет, встречала его в коридоре болтающим с другими парнями.

Парни в этом возрасте любят пошуметь и подурачиться. Стоит возникнуть малейшему разногласию, как они начинают носиться по коридору, гоняясь друг за другом. Но Гу Цзэи никогда не участвовал в их ребяческих забавах, он просто стоял в стороне и с улыбкой наблюдал за их возней.

Ученики почти все разошлись, осталось лишь несколько усердных ребят, корпевших над книгами и задачами.

Шэнь Ханьлу хотела было остаться в классе и продолжить решать задачи, но подумала о том, что она живет дома, и возвращаться поздно вечером небезопасно. Напротив школы находилось профессиональное училище, а по вечерам появлялось много мотоциклетных банд. Ее соседка по парте, Чжан Юйци, как-то раз была остановлена несколькими хулиганами из ПТУ, которые силой требовали плату за «крышу». Подумав об этом, она надела рюкзак и направилась к задней двери.

Однако у дверного косяка в это время прислонился высокий красивый парень. Это был Се Цзинъе, ученик из соседнего 13-го класса второго года обучения, принятый по спортивной квоте и являвшийся физоргом их класса. Он наверняка должен был учиться в ПТУ, но из-за выдающихся спортивных достижений — он даже участвовал в провинциальных соревнованиях и занимал призовые места — школа Наньли сделала для него исключение.

Когда Шэнь Ханьлу проходила мимо него, он убрал ногу и неприлично свистнул ей вслед. Шэнь Ханьлу, даже не взглянув на него, опустила голову и быстро ушла.

— Эй, Цзинъе, похоже, эта девчонка не горит желанием с тобой общаться, — подошел другой парень из класса Се Цзинъе и, обхватив его за шею, притянул к себе.

— Да пофиг, я просто дразню ее, она не в моем вкусе, — с насмешкой ответил Се Цзинъе. — Но эта новенькая из их класса выглядит довольно интересно.

Се Цзинъе достал из кармана школьной формы леденец на палочке и сунул его в рот, всем своим видом демонстрируя развязность и цинизм.

Парень, обнимавший его за шею, не согласился: — Да обычная она. С первой красавицей их класса, Чжоу Ии, не сравнить. И характер у нее пресный. То ли дело Чжоу Ии, та умеет себя подать.

— У Чжоу Ии грудь не такая большая, — Се Цзинъе раскусил леденец.

— Ты и это разглядел? — удивился парень.

В школе Наньли почти все ученики, за исключением нескольких отъявленных хулиганов, каждый день носили мешковатую сине-белую школьную форму, скрывающую фигуру.

Се Цзинъе, пережевывая осколки леденца, ответил: — В тот день у их класса была физкультура, она одна переодевалась в классе, а я как раз случайно застал ее.

— Совсем без одежды? — спросил парень, и его взгляд стал пошлым и непристойным.

Се Цзинъе прищурился, вспоминая тот день: — На ней осталась только обтягивающая майка на лямках.

Парень воскликнул: — Вот черт! Цзинъе, тебе повезло! У нее что, размер D?

Се Цзинъе цокнул языком: — Да нет, на вид где-то C.

Парень: — Ну, тоже неплохо. А у Чжоу Ии ты трогал?

Се Цзинъе хмыкнул: — Максимум А. Я одной рукой могу обхватить.

— Вы закончили? Будьте добры, не загораживайте проход, — неизвестно когда подошедший Гу Цзэи прервал их.

Оба знали о состоятельности семьи Гу Цзэи и понимали, что с ним лучше не связываться. Они тут же отошли в сторону, освобождая ему дорогу.

— Если я еще раз услышу, как вы обсуждаете одноклассниц за их спинами, не обессудьте, — лицо Гу Цзэи было недовольным, а тон — ледяным.

— Ты про Чжоу Ии или про ту новенькую? — Се Цзинъе по-прежнему держался развязно.

Гу Цзэи встретился с ним недобрым взглядом: — Любую девушку нужно уважать.

— Ты что, спаситель мира или утешитель всех девчонок? Думаешь, раз твои папаша с мамашей отвалили школе кучу денег и построили пару зданий, то можешь мне указывать? — Се Цзинъе шагнул вперед и схватил Гу Цзэи за воротник, злобно прошипев: — Впредь не лезь, мать твою, не в свое дело, понял?!

Стоявший рядом парень, увидев это, поспешно вмешался: — Цзинъе, не трогай его по-настоящему, все-таки семья Гу в Наньли…

— Катись! Кого хочу, того и проучу, — Се Цзинъе снова посмотрел на Гу Цзэи вызывающим и дерзким взглядом. — Господин Гу, пока ты сам меня не трогаешь, можешь и дальше спокойно жить в школе Наньли. Мы друг другу не мешаем. Но если посмеешь встать у меня на пути, не вини мои кулаки, что они не разбирают дороги.

Парень, опасаясь попасть под горячую руку, быстро исчез.

В классе 12-го второго года обучения еще оставалось несколько учеников, но они, как всегда в подобных ситуациях, придерживались принципа «моя хата с краю». Если бы эти двое действительно начали драться, они бы не стали их разнимать, максимум — сходили бы в деканат за учителем.

— Руки убрал, — голос Гу Цзэи оставался спокойным, словно он и в грош не ставил такого типа, как Се Цзинъе.

Они были примерно одного роста, и никто не хотел уступать первым.

Се Цзинъе выглядел грозно, но на самом деле был всего лишь бумажным тигром, сильным только на словах. Увидев, что угрозы не действуют, он отпустил воротник Гу Цзэи, ткнул в него пальцем и, уходя, сильно толкнул его плечом.

Гу Цзэи слегка качнулся назад, но тут же твердо встал на ноги.

Месячные контрольные в школе Наньли обычно проводились в конце каждого месяца и длились три дня. Если они выпадали на выходные или праздники, их переносили.

В день сдавали три предмета: два утром и один после обеда.

Шэнь Ханьлу распечатала все конспекты по математике, которые ей прислал Ли Цинцзя. Записи были четкими и полными, каждая тема сопровождалась примерами и разбором — лучше любых сборников для подготовки к экзаменам. Он даже перечислил все темы сверх программы, которые проходили в школе Наньли. Это была просто универсальная тетрадь.

Оставшиеся два года старшей школы ей не придется покупать много учебных пособий, разве что дополнительный сборник задач.

Прорешав задачи до двух часов ночи, Шэнь Ханьлу наконец не выдержала. Она собрала рюкзак, положила его на стол и рухнула на кровать. Она спала так крепко, что совершенно не слышала, когда вернулась домой Линь Юйи и когда снова ушла.

Утром, выйдя из спальни, она увидела на столе завтрак — как обычно, простой сэндвич с беконом и стакан свежего молока.

Под стаканом лежала записка: «Разогрей сама».