Глава 7 (Часть 1)

Линь Чжицзюнь замер, думая, как бы ему спасти свою исчезающую премию.

Но стоило Чэнь Сэню бросить на него многозначительный взгляд, полный невысказанной угрозы, как Линь Чжицзюнь понял, что ему придется попрощаться со своими деньгами в этом месяце.

Наказание ждало не только Линь Чжицзюня, но и остальных замечтавшихся.

Например, Сюй Мусяо должна была обязательно выиграть какое-нибудь соревнование на этих спортивных играх. А Гу И должен был проследить, чтобы все прошло гладко, и Чэнь Сэнь не получил ни одной жалобы. Боже, сколько волос потерял Чэнь Сэнь в прошлом году из-за жалоб на организацию!

Что касается сына Лао Линя, то ему предстояло помогать отцу в подготовке к соревнованиям. В конце концов, вместе они — сила.

Какие могут быть дурные мысли у директора школы? Он всего лишь хотел сохранить остатки своих волос. Чэнь Сэнь погладил голову и печально вздохнул.

Сюй Мусяо, Гу И, Линь Сюань и остальные были вынуждены согласиться на условия Чэнь Сэня. Что им еще оставалось делать? Они не могли выдержать гнев мужчины средних лет, переживающего за свою шевелюру.

Так «радостно» все и решилось. Благодаря всеобщим усилиям, спортивные игры не заставили себя долго ждать.

>>>>>>

В начале лета воздух, наполненный зноем, заставлял участников церемонии открытия немного нервничать.

— Что происходит? Почему до сих пор не начинаем?

— Эй, когда уже эти шишки соизволят явиться? Не им же на солнцепеке стоять!

— Точно! У меня уже весь солнцезащитный крем стекает.

— …

Подобные разговоры доносились из разных уголков. Словно почувствовав нетерпение учеников, руководство школы наконец появилось и неспешно заняло места на импровизированной трибуне. И пусть она была временной, по сравнению с учениками, стоящими под палящим солнцем, условия там были просто королевскими, тем более что на трибуне была тень.

Ведущий наконец начал свою зажигательную вступительную речь, после которой последовало стандартное длинное и усыпляющее выступление директора.

Когда ученики уже начали клевать носом, их разбудил мелодичный голос ведущего: — А сейчас вашему вниманию представляем выступления школьных клубов!

Внезапно раздались бурные аплодисменты, разбудившие дремавшую Сюй Мусяо.

На самом деле Сюй Мусяо собиралась помочь Гу И с организационными вопросами за кулисами, но он ее прогнал. Сюй Мусяо вспомнила его отстраненный взгляд и слова: «Сюй, я не знаю, что ты задумала, но разве ты не видишь, что я не очень-то нуждаюсь в твоей помощи?» Ей стало немного обидно.

В кабинете все было хорошо, почему же на следующий день Гу И начал ее избегать? Она ведь ничего не сделала… вроде бы.

Вернемся к тому моменту, когда Гу И вышел из кабинета.

Было уже поздно, поэтому все молчаливо решили отложить обсуждение рабочих вопросов и разошлись по домам.

Сюй Мусяо хотела бы проводить свою возлюбленную до дома, но этому телу было всего шестнадцать, а Гу И — пятнадцать. Хм, ради репутации Гу И она решила еще немного потерпеть.

К тому же, ей не хотелось беспокоить уставшую девушку. Сюй Мусяо посмотрела на утомленное лицо Гу И.

Гу И не понимал сложных мыслей Сюй Мусяо, он просто попрощался со всеми и отправился домой.

Открыв дверь, Гу И увидел аккуратно расставленные на столе в гостиной тарелки с едой. На кухне хлопотал его отец, Гу Жоцзин.

Сердце Гу И наполнилось теплом. Как бы он ни уставал вне дома, его всегда ждал ужин, приготовленный отцом. Дома он не был президентом школьного совета, которым все восхищались, не был ответственным старостой в глазах одноклассников и незаменимым помощником для учителей.

Дома он был просто Гу И, который мог покапризничать с отцом и показать свою настоящую, скрытую от посторонних глаз сторону.

Пока он стоял в задумчивости, Гу Жоцзин, услышав шум, выглянул из кухни. Увидев, как его обычно сообразительный сын застыл на полпути, снимая обувь, он не смог сдержать смех: — И Цзайцзай, о ком это ты так задумался?

Гу И очнулся и поспешил к обеденному столу, но, услышав слова отца, снова замер.

На лице юноши нескрываемо читалось смущение, а мочки его ушей порозовели.

Гу Жоцзин заметил, как Гу И, сделав пару шагов, снова застыл, и, увидев румянец на его ушах, не стал ничего говорить, но в душе испытал отцовскую гордость: его замечательный сын наконец-то нашел себе кого-то, за кем хочет ухаживать.

Глядя на сына, который никак не мог прийти в себя, Гу Жоцзин все понял: похоже, Гу И еще не осознал, что влюбился. Конечно, Гу Жоцзин не собирался ему об этом говорить — туманную неопределенность юношеской влюбленности нужно прочувствовать самому.

Налюбовавшись непривычным смущением на лице обычно спокойного, даже холодного сына, Гу Жоцзин как бы невзначай сказал: — И Цзайцзай, иди сюда, помоги мне принести последнее блюдо!

Гу И снова пришел в себя, но в душе у него поднялась буря. О ком он только что подумал? О Сюй Мусяо?! Об этой хулиганке, которая постоянно строит против него козни?!

Гу И не хотел в это верить, решив, что это просто из-за того, что он много времени проводил с ней рядом. Он подсознательно игнорировал Линь Сюаня, который действительно постоянно был с ним.

Самообман — лучший способ для юноши восстановить спокойствие, и Гу И не был исключением.

Успокоившись, Гу И с невозмутимым видом помог Гу Жоцзину принести последнее блюдо, а затем, как и всегда, спокойно поужинал с отцом. После ужина они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.

Но буря в его душе все же оставила свой след. В ту ночь Гу И приснился странный сон: он увидел страну, которой правила женщина, — страну Двойного Сияния.