Извинившись, Гу Жань подняла голову и уже собиралась продолжить разговор или спеть, как вдруг краем глаза заметила у ножки стола быстро пробегающего таракана.
Она тут же вскочила, бросила зрителям: «Подождите минутку», схватила подаренный хозяином гостиницы баллончик с инсектицидом и бросилась травить насекомое.
Через полминуты таракан лежал на полу неподвижно.
Гу Жань отложила баллончик, завернула трупик таракана в салфетку и выбросила в мусорное ведро.
Зрители ещё не успели понять, что произошло. Стримерша лишь на секунду попросила их подождать, а потом исчезла.
[Куда она делась???]
[Всё вы виноваты! Довели бедную девочку своими придирками! Она извинилась, а вам всё мало, вот и довели до слёз!]
[Где она? Пусть вернётся!]
В чате начался переполох: одни ругались, другие умоляли Гу Жань вернуться. Зрители, ещё недавно яростно строчившие комментарии, теперь уставились на пустой экран.
Когда Гу Жань отошла от камеры, стал виден фон позади неё.
Вчерашняя занавеска, искажённая фильтрами до неузнаваемости, предстала в своём истинном виде: пожелтевшая от времени ткань с несколькими дырами.
Зрители увидели обстановку в комнате стримерши.
Несколько предметов убогой мебели с облупившейся краской, настольная лампа с голой лампочкой без абажура, обои с пятнами плесени — судя по всему, это был номер в гостинице. Причём в самой дешёвой.
Другие стримерши из категории «Красота» вели трансляции из уютных, красивых комнат. И эта девушка жила в таком месте?
Через минуту Гу Жань вернулась, поправила платье и снова села перед телефоном.
— Извините, — сказала она, увидев, что зрители всё ещё ждут. — У меня возникли небольшие проблемы.
— Таракан пробежал прямо у меня перед носом, пришлось воспользоваться инсектицидом.
Она немного смущённо добавила: — Я их боюсь, не могу просто раздавить.
Зрители: ???
Красавица не только жила в такой дыре, но и пропала на две минуты, чтобы убить таракана?
Гу Жань посмотрела на свой план стрима и сказала: — Сейчас я спою вам песню.
— Если вам понравится, то… — она вспомнила свои вчерашние хвастливые заявления о том, что за «Салютную трубу» станцует, за «Любовную защиту» отключит два фильтра, за «Романтический фейерверк» — четыре, а за «Мировой карнавал» уберёт все фильтры.
В итоге она не получила ни одного подарка, а только стала посмешищем на форуме. Её обвиняли в самонадеянности и наглости: с такой внешностью ещё и подарки выпрашивает, мошенница, держит зрителей за дураков.
Гу Жань надула щёки, посмотрела на список подарков и нашла самые дешёвые — те, что стоили всего пару монет. Наконец, собравшись с духом, она закончила фразу: — …может быть, вы пришлёте мне… небольшой подарочек?
С жалобной надеждой в голосе она добавила: — Хоть леденец, хоть розочку, а лучше всего — букетик!
…
Ночь. В штаб-квартире «Синьбо» в кабинете генерального директора всё ещё горел свет.
Рядом с Цзи Шиюем стояла чашка остывшего чёрного кофе.
Секретарь тихонько постучала и вошла, чтобы заменить остывший кофе свежим.
Цзи Шиюй поднял взгляд от экрана и, заметив слегка поплывший макияж на лице секретаря, сказал: — Можете быть свободны.
— Что? — Секретарь опешила, но тут же кивнула. — Хорошо, спасибо, господин Цзи.
— Позовите Сюй Хуэя.
— Хорошо.
Вскоре в кабинет вошёл Сюй Хуэй.
Видя нахмуренные брови Цзи Шиюя, он всё же начал свой доклад: — Прислуга из особняка Наньчэнь только что сообщила, что госпожа Гу… ещё не вернулась.
Мужчина, до этого расслабленно положивший руки на стол, сжал пальцы.
— Господин Цзи, насчёт карты… — осторожно начал Сюй Хуэй.
Цзи Шиюй глубоко вздохнул, и в его глазах снова появился холод.
Его голос, охрипший от нескольких дней переработок, стал ещё ниже: — Пусть остаётся заблокированной.
Сюй Хуэй замялся. Он не знал, стоит ли передавать слова Гу Жань о том, что она никогда не вернётся.
В конце концов, он просто кивнул: — Хорошо.
Сюй Хуэй вышел. В кабинете воцарилась тишина.
Цзи Шиюй смотрел в окно на густую ночную тьму и закрыл глаза. Перед ним возник образ Гу Жань, которая в этом же кабинете, бросив ему резкие слова, в слезах выбежала за дверь.
Он нахмурился, пытаясь подавить непонятное чувство тревоги, которое всё чаще возникало при воспоминании об этой сцене.
Он твердил себе, что не сделал ничего плохого, но внутренний голос шептал, что он ошибается, жестоко ошибается.
Мужчина всё сильнее хмурился, пока, наконец, не открыл глаза. Взгляд снова стал ясным.
У Гу Жань нет ни карты, ни денег. Она никогда не работала, не умеет себя обслуживать и не станет жить в отеле ниже пяти звёзд.
Она вернётся.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|